Крякнув, Ульдиссиан вновь устремил взгляд на черную полосу тропы впереди. Быть может, Мендельна лучше оставить где-нибудь по пути? Зла брату Ульдиссиан вовсе не желал и опасался, как бы уязвимость Мендельна не оказалась ему помехой в будущем. Он с детства знал, что брат уступает ему в грубой силе, но полагал, будто уж характером-то Мендельн наверняка крепок… и, очевидно, ошибся.
Подумав об этом, он вновь оглянулся назад. Да, Мендельн выглядел так, будто его преследуют призраки. Если дела не пойдут на лад, придется с ним что-то делать…
Кони скакали быстрей и быстрей, ветром мчались сквозь непроглядную ночь. Как ни старался, как ни силился Мендельн глядеть только вперед, избавиться от них это не помогало.
С братом и остальными ездоков было пятеро. Пятеро, и не более. Пять человек на четырех конях.
Однако рядом с пятеркой путников вперед мчались еще почти два десятка всадников, и видел их, судя по всему, только он, Мендельн.
С обеих сторон от тропы вилась, трепетала в воздухе полупрозрачная серо-белая дымка. Клубы тумана неярко мерцали, то появляясь, то исчезая из виду, и в каждом Мендельну виделись изможденные бледные лица, виделись шлемы, кирасы мироблюстителей. Набравшись храбрости покоситься в их сторону, он всякий раз натыкался на их немигающие, невидящие взгляды. Казалось, эти эфемерные создания ждут от него неких слов.
Однако никаких слов для теней людей, убитых братом и Ахилием, у Мендельна не имелось. Никаких, никаких… кроме безмолвной мольбы оставить его в покое. Однако они не только не уходили, но с каждым разом словно бы придвигались к Мендельну ближе и ближе. Верхом на невидимых конях, фантомы мчались вперед вровень с измученным крестьянином. Пожалуй, если б в бою погиб хоть один из их скакунов, он тоже примкнул бы к потусторонней погоне…
При этой мысли Мендельн сдавленно, нервно хихикнул, и Ахилий, ехавший невдалеке, смерил его обеспокоенным взглядом.
Не рассказать ли о происходящем лучнику? Пожалуй, Ахилий – единственный, кто может его понять. Вспомнив тот странный, жутковатый камень, охотник, как и сам Мендельн, сразу же свяжет одно с другим.
Однако если в Ахилии имеется хоть капля здравого смысла – в чем Мендельн нимало не сомневался, – то после этого светловолосый лучник немедля начнет сторониться злосчастного крестьянина. И тут уж Мендельн ни в чем не смог бы его упрекнуть. Сейчас ему самому хотелось бы держаться от себя самого как можно дальше. Увы, такой возможности он был лишен, а посему ему оставалось только надеяться, что со временем призраки отправятся на покой, туда, куда им полагается.
Да, надеяться-то на это Мендельн мог… но сильно сомневался, что ему так посчастливится.
Ночь уступила дорогу туманному, хмурому утру, но, хоть Ахилий и предлагал остановиться, Ульдиссиан гнал и коней, и спутников вперед почти до полудня. Только когда впереди показался ручей в окружении высоких ветвистых деревьев, он наконец-то скомандовал привал.
К этому времени даже сам Ульдиссиан чувствовал себя порядком усталым. Спешившись, он поспешил помочь Лилии сойти на землю. Ахилий помог с тем же самым Серентии, а Мендельн, соскользнув со спины коня, поспешил к ручью, утолить жажду.
Однако, едва потянувшись горстью к чистой воде, брат Ульдиссиана немедля, точно укушенный, отдернул руку. Устремив взгляд в даль, младший сын Диомеда задумался, моргнул и повернулся к спутникам.
– Вода испорчена. Заражена, – не без некоторых колебаний сообщил он. – Лучше отсюда не пить. Иначе, самое меньшее, серьезно захвораем.
– Откуда ты знаешь? – усомнилась Серентия.
Мендельн нахмурился, отчего, на взгляд Ульдиссиана, сделался очень похож на ребенка, уличенного во лжи.
– Я видел… видел рыбешку… и не одну… плывшую мимо. Дохлые, да еще сплошь в пятнах. Похоже, какая-то хворь…
– Я тоже подобное видывал, – вмешался Ахилий. – Если Мендельн все описал точно – да, из ручья лучше не пить.
– Но ведь нам нечего бояться, – объявила Лилия, на полшага отступив от Ульдиссиана и подняв на него взгляд. – Ведь тебе, несомненно, по силам справиться с таким пустяком.
– Справиться?
– Ну, разумеется: взять, да очистить воду!
Остальные с недоверием уставились на нее. Даже Ульдиссиану в подобное как-то не верилось, но чем дольше Лилия смотрела ему в глаза, тем серьезнее размышлял он над ее предложением.
– Что ж, ладно.
Идя к ручью, он мельком взглянул на брата. Мендельн предостерегающе вскинул ладонь, но Ульдиссиан, чувствовавший на себе взгляд Лилии, ни слова не говоря, обогнул его стороной. «Отчего бы, – решил он, – не уступить ей в такой малости?» Именно ее уверенность, ее любовь всякий раз указывала ему верный путь. Может, и сейчас выйдет так же?
Пальцы Ульдиссиана коснулись воды. Ладонь тут же покрылась множеством брызг, и он сосредоточился, веля ручью очиститься от заразы. Сие желание он мысленно повторял снова и снова – пока, наконец, не решил, что либо добился успеха, либо тратит время напрасно.
– Но как мы теперь узнаем, получилось ли? – спросила Серентия после того, как он вынул руку из воды.
И тут Лилия вновь доказала веру в Ульдиссиана на деле. Без колебаний проскользнув мимо него, она опустилась на колени, склонилась к самой воде.
Это показалось слишком даже Ульдиссиану.
– Лилия! Не…
Однако Лилия быстрым движением поднесла к губам полную горсть воды и выпила все до капли.
Опасаясь, что на этот раз оплошал, а значит, подверг опасности ту, кто дороже для него всех на свете, Ульдиссиан приготовился броситься ей на помощь. Как ни странно, избавить его от тревог поспешил не кто иной, как Мендельн.
– Ручей… Ульдиссиан… ручей… от заразы чист. Клянусь, брат: волноваться не о чем.
Ульдиссиан не стал спрашивать, откуда Мендельну это известно, но некие нотки в голосе брата убедили его: да, так и есть.
– Он совершенно прав, – объявила аристократка. – Поверь, любовь моя, со мной все в порядке.
Крестьянин схватил Лилию за плечи, крепко-накрепко прижал к себе.
– Не смей больше так делать! – выдохнул он ей в ухо. – Тем более, из-за меня…
– Но я же знала, что твой дар защитит меня… защитит всех нас. И не ошиблась ведь, верно?
– Просто… не надо…
– Как хотите, а я, к примеру, после всего этого умираю от жажды, – во весь голос сказал Ахилий, подводя к берегу коней. – Как и эти великолепные животные…
Его вмешательство разом вернуло общее настроение в обычную колею. Ульдиссиан с остальными, отойдя чуточку выше по течению, принялись утолять жажду, а Ахилий, позаботившись о конях, вскоре присоединился к ним.
Однако, напившись и выпрямившись, лучник внезапно устремил взгляд за ручей, как будто заметил на том берегу что-то особенное. Ульдиссиан тоже уставился в заросли, но разглядеть ничего не сумел.
– Я скоро, – пробормотал Ахилий.
С этим охотник, перепрыгнув ручей, вмиг исчез за деревьями, а к Ульдиссиану подступила Серентия.
– Может, нам следом пойти?
Однако крестьянин друга знал превосходно. Если речь шла о преследовании дичи в лесу, угнаться за Ахилием с трудом удавалось даже ему.
– Похоже, он просто углядел в кустах кролика или еще какую-то дичь нам на обед. Волноваться не о чем: ты же слышала, что он сказал. Он и без нас управится.
И вправду, вернулся Ахилий спустя неполных десять минут, но остальные провели все это время в нешуточном напряжении. Бежал охотник быстро, однако ж ничуть не запыхался… вот только на лице его отражалось все, что угодно, кроме радости.
– Тут городок неподалеку. Пешком – меньше часа, а верхом – и того быстрее.
Сидевшая на камне Лилия разом вскочила на ноги.
– Городок? Быть такого не может!
Ахилий, склонив набок голову, окинул встревоженную аристократку насмешливым взглядом.
– Не просто может, миледи… вся штука в том, что это Парта.
На лицах всех остальных отразилось то же самое, что и на лице Лилии.
– Это как же? – вырвалось у Мендельна. – Мы ведь ехали совсем не туда!
– Знаю, знаю… но это действительно Парта. Я побеседовал с одним из местных юнцов.
По крайней мере, одно Ульдиссиану сделалось ясно.
– Так это за ним ты в лес побежал?
– Точно, за ним. Приметил движение в зарослях и не хотел потерять его из виду. Да, он, конечно, бандит, но всего лишь мальчишка… Назвался Седриком, сказал, что в лес поохотиться вышел, – пояснил Ахилий, впервые с самого возвращения позволив себе слегка улыбнуться. – Что ж, в охоте мальчишка неплох, на ногу легок… не сразу и выследить удалось.
Оставив суждения лучника об охотничьих задатках мальчишки без ответа, Ульдиссиан призадумался: как же путникам удалось описать этакий круг и вернуться сюда? Ведь Парта должна была давным-давно остаться далеко позади!
– Малик, – наконец проворчал он.
Остальные изумленно уставились на него.
– Сами не видите? Это все он, верховный жрец! – пояснил крестьянин. – Тут пахнет какими-то чарами! Кто еще мог бы такое устроить?
– Да, разумеется, он! – немедля встала на его сторону Лилия. – И, зная, что в городке нас ждет его ловушка, мы уж точно туда не поедем! И из окрестностей Парты нужно немедля бежать!
– Но Седрик не похож на орудие церковника, – заспорил с нею Ахилий. – А жители Парты славятся добрым нравом и честностью…
Но Лилия от своего отступаться не собиралась.
– Неважно, что представляют собой ее жители! Малик обратит их против Ульдиссиана, как пешки, вот о чем нельзя забывать!
К некоторому удивлению Ульдиссиана, Лилию поддержала Серентия.
– Ахилий, она права. Такой поворот не может оказаться случайностью. Должно быть, Малик задумал что-то ужасное.
Ульдиссиан поглядел на брата, но Мендельн, против обыкновения, оставался безмолвен. Странное дело: вопреки вполне разумным советам Лилии, Ульдиссиану страшно хотелось отправиться в Парту. Если Малик надеется застать его там врасплох, то обнаружит, что намеченная жертва более чем готова закончить предыдущее столкновение.