– И принцесса сразу влюбилась в спасителя, – понимающе подытожил Стан. – Но ведь это ещё не всё?
– Нет, – хмуро вздохнул Васт, – мы ведь тоже не железные… и больше всего ценим в людях чистые и искренние эмоции. Надеюсь, я тебя не очень удивил этим признанием? Да, мы чувствуем эмоции, но так распорядилась природа – только добрые, светлые. Чтобы ощутить зло или боль – нам нужно провести специальный ритуал… как с Тиной. Вот её боль мы с Зайлом чувствуем даже на расстоянии в триста шагов.
– Дальше, – потребовала королева, впервые проявив признаки нетерпения, – как же оказалось, что на ней женат не адмирал, а его друг Ральдис? Ведь, как я сумела выяснить, именно Инвард считался главным претендентом на руку принцессы?!
– Этого я не знаю, поскольку официальным опекуном Лиокании в тот момент был господин советник и именно он разбирался с щекотливой ситуацией. Однако точно знаю другое: когда Адана выслали из страны, хозяин леса прислал советнику официальный документ, требующий, в случае рождения девочки, отправить её на Анлезию.
– Но официально было объявлено, что родился мальчик… – Моряна от волнения сильно стиснула кисть винограда, и по серебристым перепонкам заструился фиолетовый сок. – Мне кажется, я знаю, где можно разузнать достоверные подробности. Сейчас я намерена этим заняться… а вы отдыхайте. Надеюсь, к утру у меня будут для вас новости.
Бросив в вазу раздавленную кисть, королева махнула рукой и стремительно исчезла за дверью.
– Мы тоже пойдём, – поднялся Васт через несколько минут и сделал знак друзьям.
– Не забудьте про тренировку, – напомнил Стан и, дождавшись, пока за поворотом к лестнице погаснут отсветы их аур, повернулся к Тине: – А где ты взяла этот медальон?
– Сетилия подарила, жена Пруганда, за то, что я её излечила.
– Тупишь, Кость, – вдруг хмыкнул Конс, – за излечение положено ценные вещи давать, я сам лекарь. Вот кларнет дали, ещё кошели с деньгами и драгоценности, можешь у Майки посмотреть, почти полный кисет. А этот камень на вид копеечный, и цепочка простая. Тебе этот портрет дали с умыслом… и вот это мне не нравится… хотя девочка очень ничего… ну ты меня понимаешь.
– А ты уверена… что эта… Сетилия не хотела тебя подставить? – нехотя возвращая камень Тине, поинтересовался Стан. – Вроде блондины намекали на какие-то сплетни? Может, это такая месть… раз принцев запрещено рисовать?!
– Была у меня такая мысль. – Костик бережно повесил медальон на шею и влез с ногами в большое кресло. – Но потом я начал сомневаться. Пока точно не знаю… но интуиция никакой опасности в этом камне не находит, у меня ведь дар предвидения. Да и странно, что адмирал ничего не знает про портрет. Ведь раз у него с королевой какие-то секреты, то именно он должен быть в курсе появления таких вещиц?! Но когда мы приехали в его замок, гвардейцы отняли у нас всё оружие и проверили все драгоценности, у Тароса даже на время забрали его амулеты. После этого мой камень висел поверх платья, сразу я убрать не могла, руки нам велели держать за спиной. А в кабинете я как-то забыла про него, но за адмиралом следила, не спуская глаз, и если бы он что-то заподозрил, то сразу бы увидела. Поэтому я уверен… принцесса существует на самом деле. И её просто спрятали, чтобы не отдавать анлезийцам.
– Кость… – Стан оценивающе посмотрел на девушку и неожиданно предложил: – А давайте… тоже пойдём спать? Устал я сегодня, денёк выдался ещё тот. Да и Майка вон дремлет…
Конс подозрительно покосился на командира, интуитивно почувствовав, что тот чего-то недоговаривает, да внезапно передумал. И вслух тоже ничего говорить не стал, не желая прикапываться к мелочам. Однако про себя решил пристальнее присмотреться к происходящему с двойняшкой и, если почувствует неладное, то постараться всё время держаться поблизости.
– Костя, атас!
Услыхав эти слова, Стан вскочил и ринулся бежать, спросонья запутался ногой в покрывале и растянулся на полу.
– Ты куда? – Молоденькая моряна подняла голову с подушки и, протянув руку, попыталась дотянуться до свечи.
Кто-то резко шлёпнул её по руке, в темноте послышался шорох и сердитый голос прошипел:
– Свечи не зажигайте!
Стан за эти мгновения успел выпутаться из покрывала, натянуть простую одежду и прокрасться к окну. Несколько настороженных оранжевых аур светящимися тенями скользили по саду, неуклонно приближаясь к дому, а вдали, возле изгороди, угадывалась ещё толпа не менее двух десятков.
– Куда королева велела уходить в случае опасности? – шёпотом спросил Стан у подружки, уже стоявшей рядом с ним.
– В подвал, там в нижней купальне для прислуги есть дверца в канализацию, можно добраться до решётки, ведущей к реке, – чётко отрапортовала девушка, – а возле берега дежурит тхипп.
– Чудик, быстро буди отряд, я пока заберу Шайо. Про свечи обязательно предупреждай и про вещи, пусть собирают только самое ценное и идут вниз, – Стан повернулся к моряне: – Беги, буди своих, как это они прозевали? Уходим все вместе.
Однако уже в коридоре столкнулся со старшей сестрой и успокоенно выдохнул, оказывается, моряны ничего не прозевали. Стремительно метались от двери к двери, почти слово в слово повторяя его приказ, и выводили всех на лестницу для прислуги, ведшую прямо к купальне.
Уже через несколько минут одетые в одинаковые черные костюмы и банданы клоны вместе с Майкой пробирались вслед за моряной по низкому и сыроватому канализационному туннелю. Сбоку, в выложенной камнем канавке, тёк нескончаемый ручеёк, за плечами висели походные мешки, в которые, кроме инструментов, беглецы наспех побросали только те вещи, что принадлежали лично им и могли бы навести сыщиков на нежелательные догадки.
Лучники с Жано, появившимся за несколько минут перед поднятой унсами тревогой, шли предпоследними. Замыкала отряд старшая моряна, тщательно запиравшая за собой все двери и ставившая на место секретные рычаги, открывавшие потайные проходы. Невероятно острый слух доносил до блондинов скрежет решительно отрываемых ставней и быстрый топот вломившихся в дом воинов из числа лучших гвардейских разведчиков адмирала Бенедли.
Однако гвардейцам удалось обнаружить в захваченном владении лишь двух старых слуг, живших в сторожке у центральных ворот и ровно ничего не знавших о гостивших в доме людях.
– Вот приказ хозяина, – с гордо поднятой головой и светившимся в глазах осознанием своей правоты старик смотрел на стоящего перед ним обозлённого неудачей воина, протягивая листок бумаги, – пустить пожить его друзей и не мешать им. Что? Нет, их всего трое было, приехали на пангах. Мужчина, женщина и раб. Нет, мы не знаем, кто они и чем занимаются, мы приказы всегда точно выполняем. Где сам хозяин? Так он уже вторую луну на Зании, дочка у него там замужем за купцом, поехал внуков проведать, святое дело. Какая жена? Старшая там и живёт, а младшую он к родителям погостить отправил. Нет, наложница везде с ним путешествует, а что ей ещё остаётся? Как, никого нет?! Ну, значит, на лодке уплыли, там причал есть, господин любит вечерком покататься.
Получив от Чудика подробную картинку, Стан отлично рассмотрел разочарование и бешенство, просвечивающие в ауре командира гвардейцев, но так же ясно заметил и подавляющие эти чувства безнадёжность и страх.
Ушлый вояка не мог не понимать, что их нагло и ловко провели, после доноса соседского садовника его люди весь вечер издали очень осторожно следили за безлюдным с виду домом. И по открывающимся ставням, по лёгкому дымку, по многим другим признакам подсчитали, что в доме обитает не менее пяти-шести неизвестных людей, тщательно старавшихся вести себя как можно незаметнее. А потому – вдвойне подозрительных.
Однако при обыске в доме не обнаружилось ни одного из странных гостей. Казалось, ещё хранили тепло тел смятые постели, ждали хозяев словно миг назад отставленные бокалы с недопитым соком и отварами, буфет на кухне был забит блюдами и вазами с остатками ужина, говорившими своим обилием о присутствии гораздо большего числа обитателей, чем смогли засечь наблюдатели.
Мгновенное и одновременное исчезновение толпы людей было так непостижимо и вместе с тем так зловеще, что бывалый воин незаметно ёжился и постоянно оглядывался. Гвардейцу мерещилось, будто его неумолимо преследует чей-то пристальный взгляд, но все попытки засечь невидимого наблюдателя закончились неудачей. В конце концов воин решил обвинить в своих тревогах усталость и недосыпание. Из-за введённого адмиралом военного режима и загадочной пропажи тысяч обычных на первый взгляд горожан офицеру удалось вздремнуть всего полпериода, да и то в лодке, спрятанной под прибрежными кустами.
Прибежавший из темноты молоденький адъютант сунул в руку командира серебряный футляр с приказом, и гвардеец с тяжёлым вздохом зашагал к реке. Адмирал напоминал, что ждёт отчёта о захвате подозрительных личностей и одного-двоих преступников на допрос. Сообщить ему о провале операции письмом значило мгновенно лишиться звания, вот и готовился командир разведчиков сполна испить чашу адмиральского гнева.
– Чудик, – позвал Стан, – лети сюда, у меня будет для тебя особое задание.
Тхипп доставил беглецов в тайное убежище, скрытое от посторонних взоров на маленьком островке посреди реки. Стены и купол одноэтажного строения, сложенного в виде полусферы из необработанных камней, снаружи сплошь поросли травой и чахлыми кустиками, не оставляющими любопытным горожанам даже малейшего сомнения в том, что это естественный бугор.
– Мы поднимали его постепенно, – польщённо ухмыльнулась старшая моряна в ответ на восхищение Стана такой искусной работой, – в основном ночами в сезон холодных дождей, когда у горожан нет желания кататься по реке. Да они и не суются близко, островок окружён мелями и подводными камнями… ну и мы добавили несколько… градоначальник даже велел выложить в верхней части островка предупреждающий маячок.
– Можно даже не уточнять, – насмешливо хмыкнула Тина, – кто подсказал ему такое мудрое решение.