Начиная нетипичный разговор на крайне противоречивую тему, я прекрасно понимаю, что иду на риск. Представления о неверности глубоко укоренились в нашей культуре, поэтому любую попытку их развенчать, без сомнения, многие воспримут как ужасающую дерзость или вызов моральным устоям общества. Предпочитая категоричному осуждению измен их осознанное изучение, я тем не менее не одобряю обман и не оправдываю предательство. В своем кабинете я каждый день сталкиваюсь с опустошением. Понимать неверность не значит оправдывать ее. И все же в большинстве случаев, за крайне редким исключением, простое осуждение не помогает.
Позвольте рассказать, как я собирала материал для этой книги. Это не аналитическая научная работа и не социологическое исследование, основанное на данных с различных сайтов, где люди ищут партнеров. Мой подход скорее близок антропологам или путешественникам-исследователям. Я говорю с людьми и слушаю. Сырой материал для этой книги дали мои сеансы психотерапии, семинары и лекции по всему миру, неформальные разговоры и сотни присланных писем. Люди оставляли комментарии на моем сайте, в блоге, под видео с моими выступлениями на TED и на моей странице в Фейсбуке.
Последние шесть лет я в основном работала с парами, которые столкнулись с неверностью. Эти люди позволили мне добраться до самых глубин проблемы. Поскольку я встречалась с партнерами и вместе, и поодиночке, мне довелось познакомиться не только с болью преданного партнера, но и с чувствами неверного. Мне посчастливилось работать с людьми со всего мира, что помогло проанализировать различные культурные позиции, однако я понимаю, что моих пациентов – которые выбрали меня сами – нельзя считать репрезентативной выборкой из различных экономических и социальных групп.
Измены и тайны идут рука об руку, и в этой книге немало тайн. Зачастую невозможно раскрыть тайну одного человека, не раскрывая при этом тайну другого. Из соображений конфиденциальности мне пришлось скрыть некоторые детали историй – а порой именно эти детали придавали им особую остроту. Все люди в этой книге надежно замаскированы, чтобы остаться анонимными, однако я постаралась сохранить их точные слова и эмоционально выверить каждый сценарий.
И наконец, пара слов благодарности. При подготовке и написании этой книги я училась у многих философов, писателей и экспертов. Но одна книга помогла мне особенно – именно ей я обязана и названием своей работы. «Мир измен. Исследования неверности и обязательств» представляет собой сборник социологических представлений о неверности, который признает предмет достойным серьезного академического изучения. Читая одно обстоятельное эссе за другим, я чувствовала, как набираюсь сил, чтобы погрузиться в тему неверности и проанализировать ее психологические аспекты с применением всеобъемлющего и многослойного подхода.
Нравится нам это или нет, адюльтер неискореним. Километры текста с советами, как «застраховать» свои отношения от измен, не смогли сократить количество неверных мужчин и женщин. Измены случаются и в счастливых, и в несчастных браках. Они происходят даже там, где адюльтер карается смертью. Измены типичны и для открытых отношений, в которых партнеры заранее обсуждают возможность внебрачного секса. Свобода разорвать отношения или получить развод не привела к искоренению измен. Погрузившись в тему неверности, я поняла, что здесь не существует одной правды. Нет исчерпывающей типологии, которая описывала бы тяжелое испытание страстью и предательством. Я уверена лишь в одном: в этой книге нет ни доли вымысла.
Часть IНеверность
Глава 1Новый разговор о браке и неверности
Сложно объяснить тесный союз противоречий человеческой природы, из-за которого сама любовь порой принимает обличье предательства. Быть может, объяснения и вовсе не существует.
В эту секунду во всех уголках мира кто-то изменяет, либо становится жертвой измены, либо думает о возможности изменить, либо дает совет человеку, столкнувшемуся с изменой, либо завершает любовный треугольник, играя роль тайного любовника. Ни один аспект жизни пары не вызывает столько страха и не пробуждает такого любопытства, как измена. Неверность появилась одновременно с браком – тогда же на нее было наложено табу. В разные периоды истории неверность запрещалась в законодательном порядке и становилась предметом ожесточенных дискуссий. Неверность политизировали и демонизировали. И все же, несмотря на повсеместное осуждение, неверность неискоренима – ее живучести может позавидовать любой брак. Это единственный грех, которому в Библии посвящены две заповеди: одна запрещает предаваться ему, а другая – даже думать о нем.
В любом обществе, на любом континенте, в любую эпоху, какими бы ни были наказания и сдерживающие факторы, мужчины и женщины нарушают заветы брака. Почти везде, где существует институт брака, официальной нормой считается моногамия, в то время как неверность остается за границей дозволенного. Что же таит в себе это многовековое табу – практически повсеместное и повсеместно нарушаемое?
Последние шесть лет я обсуждала это не только за закрытыми дверями во время своих сеансов психотерапии, но и в самолетах, на вечеринках, на конференциях, в маникюрных салонах, с коллегами и кабельщиками и, само собой, во всевозможных социальных сетях. От Питтсбурга до Буэнос-Айреса, от Дели до Парижа – я повсюду вела свое собственное, не ограниченное во времени исследование об изменах.
При упоминании «неверности» в разных уголках мира я получала множество ответов: чувства людей разнились от горького осуждения и покорного смирения до осторожного сочувствия и откровенного энтузиазма. Женщины в Болгарии считали неверность мужей досадным, но неизбежным аспектом брака. В Париже эта тема оживляла разговор за любым ужином, и я замечала, что огромное количество людей успели побывать по обе стороны баррикад. В Мексике женщины с гордостью говорили об увеличении числа женских измен как форме социальной борьбы с шовинистической культурой, где для мужчин всегда считалось нормальным жить «на два дома», la casa grande y la casa chica – один для семьи, а другой для любовницы. Неверность повсеместна, но наше понимание измен – то, как мы определяем неверность, как страдаем от нее и как о ней говорим, – неразрывно связано с конкретным местом и временем, в которое разворачивается драма.
Позвольте задать вопрос: когда вы думаете о неверности, какие слова, ассоциации и образы первыми приходят вам в голову? Изменятся ли они, если я использую выражение «любовный роман» или «поход налево»? Что насчет «свидания», «интрижки», «случайной связи» или «романа на стороне»? В какую сторону смещается ваша реакция – ближе к пониманию или осуждению? Кому вы сочувствуете – преданному, неверному, любовнику или детям? Может, ваша реакция меняется из-за событий, которые случились в вашей жизни?
Убеждения относительно внебрачных связей глубоко укоренились в нашей культурной психологии. В Соединенных Штатах, где я живу и работаю, при упоминании неверности собеседники зачастую вступают в спор.
– Измена? Это непростительно, – говорит один. – Кто изменил однажды, будет изменять всегда.
– Да ладно, – возражает второй, – моногамия вообще противоестественна.
– Полный бред! – восклицает третий. – Мы ведь не мартовские коты, мы люди. Пора бы нам уже повзрослеть.
На американском рынке неверность подается с примесью осуждения и приятного возбуждения. Обложки журналов смакуют похабщину, в то же время проповедуя святость. Как культура мы достигли практически безграничной открытости в сексуальном отношении, но в вопросах неверности непримиримыми остаются даже отъявленные либералы. Любопытно, что наше упрямое неодобрение сдерживает порывы к неверности, не показывая, насколько часто они возникают. Мы не можем остановить измены, но при этом соглашаемся, что их быть не должно. Описывая все в мельчайших деталях, объекты измен требуют публичных извинений. От высших эшелонов политической и военной элиты до Энджи из соседнего квартала – все уверены, что неверность сопряжена с нарциссизмом, двуличностью, аморальностью и коварством. В этом отношении измена никогда не может быть обычным проступком, мимолетной интрижкой или истинной любовью.
Современный дискурс на тему неверности можно описать следующим образом: измена говорит о том, что отношения зашли в тупик. Если вас все устраивает дома, нет причин искать чего-то на стороне. Мужчины изменяют от скуки и боязни близости; женщины – от одиночества и желания близости. Для верного партнера характерны зрелость, преданность и реалистичный взгляд на жизнь; неверный обычно эгоистичен, незрел и не способен держать ситуацию под контролем. Измены всегда пагубны; они не могут ни помочь браку, ни быть полностью забыты. Единственный способ восстановить доверие и близость – сказать правду, покаяться и получить прощение. Наконец, стоит заметить, что развод дает больше самоуважения, чем прощение.
Сегодняшние разговоры об изменах, как правило, сводятся к морализаторству: произошедшее связывают с проблемными парами или индивидами, в то время как более важные вопросы о масштабе феномена обходят стороной. Неверность многое говорит о браке – не только о вашем браке, но и об институте брака вообще. Она также открывает нам глаза на современную культуру, в которой мы принимаем свои привилегии как должное. Неужели мы и правда считаем, что рост числа измен объясняется лишь поведением паршивых овец нашего общества? Не может быть, чтобы миллионы измен списывались на одну лишь патологию.
Много ли у нас нейтральных терминов для описания неверности? Моральное осуждение так долго сдерживало наши низменные импульсы, что мы не в состоянии говорить о таких людях без поругания. В самом ядре нашего языка заключены табу и стигма неверности. Хотя поэзия нарекает их любовниками и искателями приключений, в словаре большинства людей они изменники, лжецы, предатели, эротоманы, распутники, нимфоманки, бабники и шлюхи. Весь лексикон выстроен на основе представлений о неподобающем поведении, что не только отражает наше негодование, но