«Одно из главных испытаний эротической жизни заключается в том, чтобы наладить взаимодействие между нашими страстными порывами и желанием установить близкую связь с любовником», – пишет Морин. Я заподозрила, что пристрастие Гарта к сексу на стороне есть не что иное, как проявление его неспособности совместить близость с сексуальной страстью. Мужчины в его ситуации не просто ищут новизны, заскучав и желая двигаться дальше.
– Поверьте, мне это не нравится, – сказал мне Гарт. – Я не хочу изменять. К тому же мне очень стыдно, что я не могу удовлетворить Валери, поэтому я стараюсь искупить свою вину, заботясь о ней иначе. Она считает эректильную дисфункцию симптомом моего диабета, но со мной такое случалось и раньше.
Более того, ему не проблема возбудиться, когда он получает удовольствие на стороне.
Гарт не гордится своими похождениями, но он смирился с мыслью, что для него любовь и вожделение просто не могут существовать под одной крышей. Он всегда был осторожен. Заняться самокопанием его сподвигло только открытие Валери. К моменту нашей встречи он уже понял, что дело не в привлекательности жены и не в силе его любви к ней.
Я подтвердила его выводы:
– Хочу заметить, что не считаю вас полным козлом. Но в вашем поведении явно есть модель, которая причинила немало боли и вашим женам, и вам самому. Судя по рассказам Валери, вы умеете любить. Но почему-то ваш способ любить не позволяет вам заниматься любовью с любимой женщиной.
Даже если помочь Гарту положить конец внебрачным связям, от этого будет мало толку. Ему нужно понять, что вызывает раскол внутри него.
Я попросила его рассказать мне о детстве. Подобные повторяющиеся сексуальные перебои, как правило, свидетельствуют о наличии глубинной травмы. Наши эротические катализаторы и ингибиторы определяются в раннем возрасте и развиваются на протяжении всей жизни. Порой, чтобы найти сексуальные блоки, приходится глубоко закопаться в психологию, но в эротической психике случайностей почти не бывает.
Гарт рассказал мне длинную и печальную историю, в которой главную роль играл его отец. Жестокий, склонный к вспышкам гнева алкоголик, он навсегда оставил шрамы как на теле, так и на психике своего первенца. Чаще всего Гарт предпочитал принимать удары на себя, чтобы защитить несчастную мать и младшего брата.
Терри Рил в своих исследованиях о мужчинах в отношениях описывает «порочный треугольник» между «сильным, безответственным и/или склонным к агрессии отцом, зависимой, униженной женой и находящимся меж двух огней юным сыном». У таких сыновей, объясняет он, устанавливается нездоровая связь с матерью, поэтому во взрослом возрасте они «пугаются собственного диапазона эмоций». Эти добрые сыновья считают себя обязанными сдерживать собственные чувства и брать на себя ответственность за счастье матери и будущих женщин. Рил называет это «травмой внедрения», которая сказывается не только на психике, но и на теле, в связи с чем гасит все проявления физической близости. Гарт прекрасно подходит под это описание, которое помогает объяснить, почему он так предан любимым женщинам, но не в состоянии почувствовать возбуждение в постели с ними.
Эмоциональный резонанс между отношениями с родителями и отношениями с женой оказывается так силен, что происходит наложение реакций. В связи с этим секс начинает казаться «неправильным», почти кровосмесительным. Когда партнер становится слишком знакомым, секс неизбежно погибает. Как бы иронично это ни звучало, в этот момент нарушение табу на измену кажется менее страшным прегрешением, чем секс дома.
Любовь всегда влечет за собой чувство ответственности и беспокойство за благополучие возлюбленного. Но для некоторых эти естественные проявления заботы оказываются чересчур тяжелы, особенно когда ребенку приходится воспитывать родителей. Тонко чувствуя хрупкость и уязвимость возлюбленной, такой человек взваливает себе на плечи тяжкую ношу, которая не позволяет ему ни на секунду расслабиться, что крайне важно для эротической близости и наслаждения. Вспомните, как в детстве мы проверяли доверие друг к другу, падая на руки приятелю, который успевал нас подхватить. Точно так же и в сексе: расслабиться можно лишь тогда, когда вы уверены, что партнер достаточно крепок, чтобы выдержать силу вашего желания.
Поведение людей вроде Гарта отражает их внутренний раскол. Существует множество вариантов раскола между любовью и вожделением, от которого страдают как мужчины, так и женщины, однако для Гарта он представляет собой последствие детских травм. Многие мальчики, которых избивали отцы, дают себе обещание, что никогда не станут такими же, а потому всеми силами стараются подавить в себе любую форму агрессии. Однако, пытаясь контролировать все нежелательные чувства, они в итоге притупляют свою способность к сексу с возлюбленными.
Я объяснила Гарту, что желание требует определенной степени агрессии – не жестокости, но уверенной, дерзкой энергии. Именно эта энергия позволяет проявлять интерес к партнеру, желать его, завоевывать и даже сексуализировать. Видный исследователь сексуальности Роберт Столлер называет подобную объективизацию неотъемлемым ингредиентом сексуальности – хотя не стоит воспринимать партнера как объект, в нем стоит видеть независимую сексуальную сущность. Это создает здоровую дистанцию, которая позволяет эротизировать партнера, что крайне важно, если вы хотите сохранить сексуальные отношения с человеком, который становится вашей семьей.
Для мужчин, которые боятся собственной агрессии и стараются ее изолировать, желание отчуждается от любви. Для них чем сильнее эмоциональная близость, тем выше сексуальное отторжение. Мужчины, страдающие от особенно сильных проявлений подобного раскола, зачастую выстраивают очень нежные отношения, лишенные секса, но при этом жадно потребляют жесткое порно или принимают участие в различных формах коммерческой сексуальной активности. В лишенном эмоций контексте они свободно проявляют свое желание, не боясь навредить любимым.
Некоторым может показаться, что раскол любви и вожделения сродни описанному Фрейдом комплексу Мадонны и Блудницы. Они действительно похожи, но я полагаю, что раскол связан не только с восприятием образа женщины, но и с раздвоением личности мужчины. Тот сегмент, который проявляет любовь, глубокую привязанность и ответственность, – это хороший парень. Тот сегмент, который вожделеет, становится плохим парнем – жестоким, безжалостным, безответственным. Этот раскол можно описать таким образом: такие мужчины могут потребовать секса, только когда в эмоциональном отношении послали партнера куда подальше. Как бы грубо это ни звучало, каждый мужчина, живущий в такой парадигме отношений, мгновенно узнает ее.
Беседуя с партнерами таких мужчин, я часто вынуждена объяснять, в чем привлекательность девушки на сцене, на панели и на экране. Напрашивается очевидное объяснение, что мужчине нравятся ее физические данные. Но правда ли это главная причина? В наших разговорах они подчеркивают, что дело не во внешности, а в поведении. Всем своим видом она показывает, что лишена хрупкости. Она сексуально настойчива, даже напориста. Она ничем не напоминает ему о несчастной матери и загруженной заботами жене. Ее уверенность и доступность возбуждают его, освобождая от ответственности за ее благополучие. Как пишет психоаналитик Майкл Бейдер, ее похотливость притупляет страх, что он обрушивает на нее свои примитивные, даже звериные нужды. Поэтому его внутренний конфликт в отношении собственной агрессии на время устраняется. Он расслабляется, чего не может сделать в отношениях с женой, которую любит и уважает.
Раскол любви и вожделения проявляется во многих формах. У некоторых раскол происходит, когда партнер – хоть по доброй воле, хоть нет – берет на себя роль родителя. Здесь может быть задействовано как классическое: «Я вступил в брак с человеком, который напоминает мне маму/папу», – так и противоположное ему: «Я вступил в брак с человеком, который мог бы стать мамой/папой, которых у меня не было». Иногда жене достаточно взять на себя роль матери. Одна женщина рассказала мне, что при первой беременности партнер не дотрагивался до нее с того момента, как появились первые признаки, до тех пор, пока она не сбросила вес. При второй беременности произошло то же самое. Она жаждала его прикосновений, не говоря уже о сексе, но его как будто что-то отталкивало. Забеременев в третий раз, она нашла себе любовника, который умел по достоинству оценить эротику фертильности.
Что бы ни служило катализатором, слишком близкое знакомство с интимным партнером грозит катастрофой сексу. Человек лишается своей эротической идентичности. Отношения могут быть очень нежными, глубокими и полными любви, но желание в них пропадает напрочь.
Раскол любви и вожделения представляет собой один из самых сложных сценариев неверности, с которыми я сталкиваюсь. Легко сказать, что в отсутствие внебрачных приключений эти мужчины просто приносили бы свое либидо домой. Однако я встречала многих мужчин, которые гасили свои параллельные страсти, только чтобы обнаружить, что они не в состоянии вновь разжечь огонь дома. Для некоторых раскол так глубок, что им сложно помочь найти выход.
Гораздо чаще такие мужчины попадают в ловушку. Одна из интрижек принимает серьезный оборот. Мужчина влюбляется и считает, что нашел свой Священный Грааль: впервые за долгое время он любит и желает одну и ту же женщину. Уверенный, что просто выбрал не того человека, он уходит из семьи и разрушает брак ради новой возлюбленной, но вскоре оказывается в той же ситуации. Гарт пробовал трижды.
Его жена Валери понимала, что шансов у нее мало. Она наблюдала это и раньше, когда еще была его любовницей. Теперь, будучи женой, она вовсе не собиралась сидеть и ждать, пока он с ней разведется. Сначала она выбрала прагматичный подход.
– Если заведешь любовницу, я тоже заведу любовника! Я не собираюсь последние тридцать лет своей жизни сидеть дома одна, поедая шоколадные конфеты. Я хочу зажечь перед смертью.