Однажды, на девятый год их игры, жизнерадостная Люси, которая работала дизайнером интерьеров и воспитывала двоих детей, встретила в поезде прекрасного незнакомца и заговорила с ним. Он пригласил ее в оперу. Она написала Кайлу: «Мне пойти?» Он ответил: «Да, но купи еще один билет для меня». Он вспоминает, как в тот вечер «сидел позади них инкогнито, с нетерпением ожидая, когда он к ней прикоснется».
Через несколько месяцев мужчина моложе Люси предложил ей заняться сексом без обязательств. «Я побудил ее согласиться, – говорит Кайл. – После этого наша сексуальная жизнь, которая несколько поутихла с рождением детей, расцвела пышным цветом». Люси нужно было удостовериться, что Кайл действительно не возражает, поэтому они занялись сексом перед ее уходом. Когда она вернулась, Кайл захотел узнать все подробности, но она согласилась рассказать ему обо всем, только если они снова займутся любовью. Месяц назад они зашли еще дальше, когда Люси отправилась с любовником в отель, а Кайл забронировал соседний номер, чтобы все слышать. «Когда он ушел, она пришла ко мне».
Кайл и Люси наслаждаются возможностью нарушать правила – они идут не против друг друга, а вместе против культурных норм. Девяносто пять процентов времени они состоят в отношениях, исключающих других партнеров, но от случая к случаю открывают им дверь. Их схема поддерживает идеал диады и верности, хоть и нетрадиционным путем. Они позволяют себе небольшие отклонения от норм, которые не угрожают браку и защищают их от измен. Игры с другими подогревают их страсть друг к другу.
Изучая желание, я задавала по всему миру один и тот же вопрос: «Когда вы чувствуете наибольшее влечение к партнеру?» Один из самых типичных ответов таков: «Когда к нему влечет других». Взгляд со стороны весьма эротичен, поэтому истории, как у Кайла и Люси, вовсе не столь необычны, как может показаться. Открытие отношений не всегда ведет к снижению интимности, порой, наоборот, ее возрождает. Фантазии о третьем предстают в разных формах – можно представлять, как все происходит, воссоздавать ситуацию, наблюдать, присоединяться к действу, ждать дома, слушать за дверью или смаковать подробный отчет.
«Моногамия и немоногамия питаются друг другом и неразрывно связаны», – пишет психотерапевт Ди Макдональд. Она занимается отношениями свингеров, но я считаю, что ее наблюдение верно и для многих открытых пар: в сексе с другими важна не только близость с другими. «Пожалуй, точнее будет назвать его довольно замысловатым, возможно, даже опасным, способом раздразнить и возбудить основного партнера». Макдональд поднимает важный вопрос: когда партнеры физически взаимодействуют с другими, в то же время психологически и эмоционально взаимодействуя друг с другом, «кто с кем занимается сексом?»
Пар, которые используют других для подпитки либидо, не так уж мало, но они остаются вместе не всегда. После десяти лет брака, в котором было много секса в разных конфигурациях, Ксавье и Фил начинают понимать, что вся их секс-жизнь теперь передана в субаренду, а между ними одна пустота.
В остальном у них все хорошо. Их принимают обе семьи, они построили уютный дом и обросли огромным кругом друзей. Они интересуются работой друг друга: типичный бородатый хипстер Ксавье владеет компанией по производству веганского шоколада, а Фил основал коворкинг для молодых предпринимателей.
Состоя в тесной группе молодых мужчин-геев, они много занимаются сексом, часто на глазах друг у друга, но редко друг с другом.
– Даже на нашу годовщину, когда мы пригласили еще одного парня, чтобы заняться сексом втроем, друг друга мы почти не касались, – признался мне Ксавьер.
– Что вы чувствуете? – спросила я.
Повернувшись к Филу, он ответил:
– Ты словно пытаешься не дать мне почувствовать себя исключенным, но это не то же самое, что быть включенным.
Некоторое время сексуальная энергия их коллективных соитий маскировала недостаток энергии между ними, но в конце концов все стало очевидно. Фил возразил, что все не так плохо: он считает, что это просто этап отношений, естественный ход вещей.
– Я не ищу тебе замены, – сказал он.
Но Ксавье продолжил:
– Дело не в том, что мы выбираем других в дополнение друг к другу, дело в том, что мы выбираем других вместо друг друга.
Как ни печально, для этой пары вынос секса за границы отношений привел к спаду интимности дома.
Ксавье и Фил не хотят и думать о закрытии отношений, однако я предложила им на время ограничить контакты на стороне, пока они не вернут свою страсть. Консенсуальная немоногамия требует как сексуального разнообразия, так и интимности; как выхода за пределы отношений, так и установления границ. Они предпочли разнообразие близости, что и поставило их отношения под удар.
Проявлять сексуальное внимание только по отношению друг к другу не единственный способ усилить связь. Однако, решая, что секс не будет границей, отделяющей нас от других, мы должны найти альтернативные маркеры особенности наших отношений. Философ Аарон Бен-Зеэв выделяет две модели отношений: одну определяет исключительность, а другую – уникальность. Первая фокусируется на том, что запрещено с другими, в то время как вторая делает акцент на особенностях возлюбленного. Первая подчеркивает негативные последствия, вторая – позитивные возможности.
Я спросила у Ксавье и Фила:
– Если секс вы делите с другими, что принадлежит исключительно вам?
Вместе обдумав ответ на этот вопрос, они смогут вернуть свою общность, не отказываясь от свободы.
Чтобы переосмыслить верность и отказаться от ее определения через сексуальную исключительность, необходимо поговорить о границах. Сторонники немоногамии не просто стремятся к сексуальной доступности. Напротив, многие из них разрабатывают подробные соглашения об отношениях, уделяя им не меньше внимания, чем реальному юридическому документу. Как правило, в них определяется, где и как часто могут происходить контакты с другими любовниками; кто может входить в круг любовников и какие сексуальные действия можно или нельзя с ними выполнять; какова допустимая степень эмоциональной вовлеченности и, само собой, каковы правила в отношении предохранения. Элли, Тара и Ричи представляют собой триаду: они живут и спят друг с другом, но при этом каждый из них также свободен играть с другими людьми. «У нас одно правило, – объясняет Элли. – Мы используем презервативы с партнерами со стороны. Мы трое делимся жидкостями, поэтому, если рискует один, рискуем мы все».
Границы подобных плотских соглашений обычно размыты, что резко отличает их от жестких ограничений традиционной моногамии, и эта гибкость позволяет адаптировать их по своему усмотрению. Особенно хорошо это различие описал ученый и активист Джейми Хеккерт, который подчеркнул разницу между границами и барьерами:
В то время как барьеры считаются неоспоримо верными… границы верны в конкретное время для конкретных людей в конкретной ситуации… В то время как барьеры подкрепляются безоговорочной и жесткой силой закона, границам свойственна гибкость – они подвержены изменениям и напоминают скорее русло реки, чем каменный канал. Барьеры отделяют желаемое от нежелательного, а границы признают разнообразие желаний.
Границы разных отношений сильно различаются; они также могут различаться и для партнеров. Партнер А может позволять партнеру Б совокупляться с другими людьми, но только без поцелуев, в то время как партнер Б готов позволить партнеру А делать все, что ему вздумается. Партнеру В вообще не хочется знать подробностей – достаточно короткого сообщения, чтобы его предупредить. Партнер Г предпочитает услышать детальный рассказ, обнимая партнера В. Эти различия в предпочтениях указывают на то, что популярная современная писательница Тристан Таормино называет «мифом о равенстве» – типичным для сегодняшних отношений представлением, что нужды и желания партнеров во всем одинаковы. Таормино объясняет, что равенство стало синонимом симметрии, из-за чего пары не принимают во внимание существующие различия между их сексуальными и эмоциональными нуждами. В новых соглашениях симметрия не требуется – требуется только согласие.
Некоторые пары заходят еще дальше: в то время как один партнер получает право на свидания с другими, другой остается моногамным. Селин рассказывает мне: «Я всегда знала, что могу делить свою страсть, а мой муж Джером не может. В эмоциональном плане я моногамна. Я могу ходить на сторону, не рискуя нашими отношениями, но Джером – настоящий романтик. Он верит в великую любовь. Я точно знаю, я ведь стала его последним романом. Это было тридцать лет назад, но с тех пор он не изменился. Если бы он влюбился в другую женщину, он захотел бы начать все с начала – жениться, завести детей и так далее. Это слишком рискованно». Джером тоже себя знает, поэтому он согласился на асимметрию в отношениях. «Сначала ему было тяжело это принять, – признается Селин. – Он хотел, чтобы я уделяла внимание ему одному. Но, по-моему, ему понравилось, когда я стала приходить домой, получив заряд энергии со стороны. Мне не приходилось даже пускаться в подробности».
Музыкальному продюсеру Джексу тридцать четыре, но свой каминг-аут он совершил только под тридцать. Когда Джекс съехался со своим первым настоящим парнем Эмметом, он не был готов к новым ограничениям. «Эммет старше меня, он развлекался много лет, а потому уже готов остепениться. Я люблю его, но сам к этому не готов. К тому же я люблю подчинение, но доминировать он не хочет, поэтому мы договорились, что я могу удовлетворять эти нужды на стороне». Как и Селин с Джеромом, Джекс и Эммет практикуют то, что Майкл ЛаСкала называет «моногамией сердца».
Хотя некоторым неравные соглашения подходят идеально, они лучше работают, когда основаны на различии предпочтений, а не на дисбалансе сил. Сексуальная вольность – такой же символ власти в отношениях, как деньги, возраст, опыт, уверенность и общественное положение. Успешный баскетболист Тайлер, которому под тридцать, пришел ко мне вместе со своей девушкой Джоани. Они встречаются шесть месяцев, и недавно Джоани отказалась от своей жизни в Нью-Йорке, чтобы переехать на другой конец страны, к нему. Ей всего двадцать один, она недавно окончила школу искусств и «пыталась понять, кем [хочет] стать». В их отношениях Тайлер был главным. Это был его город, его деньги, его карьера. Поэтому Джоани совсем не рада была узнать, что он до сих пор периодически встречается с бывшей.