Ее слова напомнили мне о покойном психологе и гей-активисте Майкле Шерноффе, который критически отзывался о переходе от ситуации, в которой «мужчины-геи радикально трансформировали американское общество», к ситуации, в которой мужчины-геи «ассимилируются в консервативной и гетеронормативной среде». Он называл консенсуальную немоногамию «живым, нормативным и здоровым аспектом» жизни гей-сообщества и беспокоился, что признание гей-браков может приравнять эту «почтенную многолетнюю традицию» к категории измен. «Пары, которые успешно договариваются о сексуальной неисключительности, – писал он, – сознательно или бессознательно ведут подрывную деятельность самым что ни на есть конструктивным образом… бросая вызов патриархальному представлению о существовании единственного «верного» и «правильного» (гетеронормативного) способа организации любовных отношений».
В прошлом моногамия даже не обсуждалась в кабинете психотерапевта, но сегодня я в обязательном порядке спрашиваю у партнеров, каково их соглашение о моногамии. Некогда брак без девственности казался немыслимым. Немыслимым был и секс вне брака. Мы достигли новой границы, где нужно признать, что секс на стороне может существовать и внутри брака. Готова ли наша культура принять еретическое представление о том, что гибкие границы могут укрепить отношения, вместо того чтобы их разрушать? Пришел ли конец моногамии? Или же мы просто сделали еще один шаг в долгой истории ее пересмотров?
Глава 15После бури. Наследие измены
Как мне начать хоть что-то новое, когда внутри меня вчера?
Страдания готовят человека к пониманию.
Буря кончилась, и кризис миновал. Что теперь? Чему мы можем научиться, оглядываясь на измену? Мы понимаем, что нарушение соглашения становится поворотным моментом в истории пары, после которого есть лишь два варианта: остаться вместе или разойтись. Но это не говорит нам о том, как в итоге сложатся отношения между партнерами. Поможет ли урок, извлеченный из испытаний, справиться с будущими проблемами и неурядицами семейной жизни? Наступит ли ненадолго второй медовый месяц, прежде чем отношения вернутся к тому состоянию, в котором пребывали до измены? Изменит ли он снова? Остановится ли она? Подадут ли они на развод, как только выйдут из-под опеки своего терапевта?
Изучение наследия измен – ключ к всестороннему пониманию неверности. Мы смотрим не только на факты, но и на истории, которые рассказываем самим себе и окружающим. Меняются ли истории со временем? Пересматриваем ли мы свой опыт? Я задавала людям эти вопросы через год, три, пять и десять лет после судьбоносных событий. На статистическое исследование это не тянет, но их ответы весьма полезны в моей клинической практике.
Истории я слышу разные. Одни браки распадаются, так и не оправившись от измены. Для кого-то конец становится катастрофическим, а кому-то он приносит облегчение. Другие браки влачат жалкое существование: супруги то ругаются, то замыкаются в молчании. Третьи браки становятся крепче, поскольку кризис неверности служит трамплином к большей близости, преданности и сексуальности. Порой и вовсе заключаются новые браки, в которых супругами становятся бывшие любовники. Фактически измена способна разрушить отношения, сохранить их, заставить их измениться или создать новые. Любая измена приводит к переосмыслению отношений, а отношения определяют, каким будет наследие измен.
Значительное число измен приводит к распаду брака. Порой измена становится смертельным ударом для отношений, а порой лишь дает повод, чтобы наконец уйти, но в обоих случаях история неверности зачастую оканчивается бракоразводным процессом.
Кейт и Рис очень старались восстановить отношения, однако даже пять лет спустя ей было так больно, словно все случилось только вчера. Кейт сказала мне, что ушла от него, потому что он изменял ей не раз и она «больше не могла ему доверять». Но неверность Риса сопровождала Кейт, куда бы она ни направилась, оказывая влияние на все ее последующие отношения. Оттолкнув нескольких парней своей непрестанной ревностью, она вышла замуж за мужчину, который испытал такую же боль, когда его бывшая жена ушла к их общему другу. «Мы познакомились на сайте SurvivingInfidelity.com. Мы прекрасно понимали боль друг друга и знали, как позволить другому почувствовать себя в безопасности», – сказала Кейт.
В случае Джейми и Фло изменила Джейми, но и она теперь живет с горечью обиды. «Я всеми силами пыталась снова завоевать Фло и показать, как сильно ее люблю. Но она постоянно отталкивала меня, решив, что я должна заплатить. Ей было интереснее отталкивать меня, чем восстанавливать отношения. В итоге я сдалась. Теперь она винит меня в трусости, потому что я не попыталась все исправить. Теперь она дважды жертва – жертва моей измены и «моего дерьма», как она сама выражается. И это при том, что она проигнорировала все мои попытки загладить вину. Я понимаю, что предала ее доверие, но она разрушила все остальное».
Когда я работаю с неверностью, моя роль заключается не в том, чтобы защищать брак или оправдывать развод. Но порой неизбежный результат настолько очевиден, что я считаю более гуманным перейти сразу к делу. Хотя прошло уже десять лет, мне не забыть первую встречу с Люком и Анаис, потому что я быстро сказала им: «Ваш брак окончен». Люк был поражен: он был решительно настроен все исправить, несмотря на то что Анаис систематически отвергала его в постели, а потом и вовсе завела двухлетний роман.
Я, как сейчас, вижу его лицо. Он напоминал убийцу с заряженным пистолетом. Сказав ему об этом, я предложила отложить пистолет в сторону на время наших сеансов. Недавно я связалась с ним, чтобы узнать, что он теперь думает о моих резких словах. Люк все прекрасно помнил. В те дни ему казалось, что, так быстро подняв тему развода, я сразу опустила руки и встала на сторону его жены.
– У меня сложилось впечатление, что Анаис обманом привела меня к терапевту, который не собирается и пытаться сохранить наш брак. Когда я рассказал об этом кузине, она насторожилась и посоветовала мне отказаться от ваших услуг. В тот момент мне захотелось перевернуть журнальный столик и вышвырнуть Анаис в окно. Но вы сразу поняли то, на осознание чего у меня ушли целые месяцы. Между нами все было кончено, и я заслуживал лучшего.
Меня обрадовали его слова. В конце концов Люк понял, что если я и вставала на чью-то сторону, то только на его. Побеседовав с Анаис наедине, я знала, что их сексуальные проблемы, скорее всего, уже не разрешатся. Я понимала, что он чувствует себя одиноким, униженным, а порой и рассерженным из-за ее холодности, но не видела выхода. Неверность омрачила его детство, поэтому теперь, воспитывая дочь, он всеми силами старался сохранить семью. Люк испытал на себе тройное предательство – Анаис отдалилась от него, изменила ему и, что хуже всего, даже не раскаивалась. Кто-то должен был открыть ему дверь, которую сам он открыть не решился бы.
Оглядываясь назад, Люк говорит:
– Это было грубо, но вы оказались правы. Думаю, вы поняли, что в моем случае лучше всего сорвать пластырь с раны. Я не мог смириться с тем, что она не чувствует себя виноватой, как мне этого хотелось.
В некоторых ситуациях партнеры так и не получают раскаяния, которое хотят увидеть.
– Вы сказали, что мне пора прекратить биться головой о стену, – вспоминает Люк. – Это было важно. Хоть поначалу это и разозлило меня, мне нужно было понять, что она может так и не раскаяться.
В подобных случаях очень важно, чтобы способность одного партнера двигаться дальше не зависела от «надлежащего» раскаяния другого. Теперь Люк это понимает.
– Спустя годы я понимаю, что она не смогла бы найти верных слов, потому что так это не работает. Мне бы все равно было мало.
Люк также вспомнил, как я заверила его, что у него есть будущее.
– Вы сказали, что я перетрахаю еще кучу цыпочек и снова почувствую заряд энергии, когда буду спать с теми, кто хочет меня так же, как я их. Вы были правы. В какой-то момент я даже молча, но от души сказал спасибо Анаис и ее парню. И знаете что еще? Меня мучила ужасная боль в спине. Она прекратилась в тот день, когда Анаис съехала.
Я спросила Люка, изменилось ли его представление о мире в результате этого опыта.
– Когда мы с Анаис расстались, сначала все считали это провалом. Но они ошибались. Я пришел к выводу, что не стоит стремиться остаться вместе любой ценой. Главное – быть счастливым. Мы исчерпали себя, а теперь я живу снова.
Может, Анаис и не была хорошим романтическим партнером для Люка, но он подчеркивает, что она была «прекрасным партнером, чтобы вместе воспитывать ребенка». Сейчас они дружат. Они вместе ходят на футбольные матчи своей дочери, а после он нередко ведет ее на обед.
– Что насчет доверия? – спросила я.
– Глубоко внутри мне еще больно, – признался он, – но я пошел дальше и нашел новую любовь. Все думали, что на мне можно поставить крест и больше я не смогу никому доверять. Отчасти они правы, но точнее будет сказать, что теперь я доверяю иначе. Прежде я доверял слишком сильно, и это было наивно. Теперь я понимаю, что даже лучшие из лучших иногда оступаются и притворяются. Мы все люди. Любой способен на то, что сделала Анаис, даже я.
– Вы простили ее? – спросила я.
– Да, – ответил он, – хотя сначала это казалось невозможным.
Люк вспомнил, как я сказала ему, что однажды он поймет, что простить – не значит освободить другого от ответственности. Простить – значит сделать подарок самому себе. Со временем он действительно это понял. Льюис Смидс пишет: «Простить – значит выпустить узника на свободу и обнаружить, что узником был ты сам».
Как точно заметил Люк, в нашей культуре развод считается провалом, особенно если ему предшествовала измена. Длительность брака выступает в качестве главного индикатора супружеского счастья, однако многие пары, которые оставались вместе «пока смерть не разлучит нас», были совершенно не счастливы. Успешный брак заканчивается не только в похоронном бюро – особенно в наш век растущей продолжительности жизни. Бывают случаи, когда отношения исчерпывают себя, и в таких ситуациях я стараюсь помочь партнерам завершить их достойно. Я не вижу проблемы спросить у пары об успешности расставания. Именно этот вопрос я задала Клайву и Джейд.