Маккейб вздохнул. К сожалению, принимая во внимание события дня свадьбы, опасения трудно было назвать безосновательными. Раздражение немного отступило. Малышка просто волновалась, и только внимательный муж мог успокоить и развеять ее страх.
Защиту — вот что он рассчитывал предложить в первую очередь. Но его преданность супруге не знала границ. Пока он жив, она не испытает ни нужды, ни тягот. Опытный воин, Юэн прекрасно понимал степень ответственности. Но вот что же делать с такими эфемерными понятиями, как нежность и деликатность? Одна лишь мысль о необходимости произносить чуждые, странные слова внушала неподдельный ужас.
Должно быть, мысли отразились на лице, потому что Мейрин испуганно посмотрела на него, а потом извинилась и встала. Не дожидаясь разрешения выйти из-за стола, она наклонилась к Криспену и что-то шепнула на ухо. Мальчик поспешно засунул в рот оставшийся на тарелке кусок, вскочил и, взяв Мейрин за руку, вместе с ней пошел к лестнице.
Маккейб прищурился. Только сейчас он разгадал коварный план жены. Оказывается, Мейрин специально укладывала ребенка в супружескую постель, чтобы таким способом держать на расстоянии мужа. Что ж, ход толковый, ничего не скажешь.
Юэн быстро поднялся и, коротко кивнув Кэлену, отправился следом. Проще сразиться с противником в открытом бою, чем ночью войти в спальню и снова, уже в третий раз, оказаться в унизительной, безвыходной ситуации.
Для начала было бы неплохо прочитать жене строгую нотацию о необходимости слушаться и немедленно выполнять приказы. Ну, а потом можно будет дать команду перестать его бояться и прекратить прикрываться ребенком.
Выработав четкий план действий, Юэн уверенно поднялся по лестнице и по-хозяйски распахнул дверь спальни. Мейрин удивленно обернулась.
— Вам что-то нужно, лэрд?
Маккейб поднял бровь.
— А разве я не имею права войти в собственную спальню?
Супруга залилась краской и обняла Криспена.
— Да, конечно. Просто обычно вы не ложитесь спать так рано. То есть я совсем не ожидала…
Она окончательно запуталась, еще гуще покраснела и умолкла. Более того, крепко сжала губы, как будто хотела показать, что впредь не произнесет ни слова.
Ехидное замечание вырвалось у Маккейба само собой:
— О, а я-то и не подозревал, что мои привычки тебе так хорошо известны.
Мейрин, однако, уже успела справиться со смущением и посмотрела на него укоризненно.
Твердо решив раз и навсегда прояснить основные положения семейной жизни, Юэн поманил Криспена, а когда мальчик с неохотой подошел, властно положил ладони на плечи.
— Сегодня будешь спать в своей комнате.
Мейрин собралась возразить, однако, суровый взгляд Юэна заставил ее промолчать. Криспен тоже был бы не прочь высказать собственное мнение, но военное воспитание и строгая дисциплина не позволили вступить в спор.
— Да, отец. А поцеловать маму на ночь можно?
Юэн улыбнулся:
— Конечно.
Мальчик бросился к Мейрин, как будто не видел ее, по крайней мере, несколько дней. Мать и сын горячо обнялись и поцеловались, а потом Криспен вернулся к отцу, вытянулся по струнке и по-военному четко отрапортовал:
— Спокойно ночи, отец!
— Спокойной ночи, сын.
Юэн дождался, пока Криспен выйдет из комнаты, и только после этого повернулся к Мейрин. Супруга уже приготовилась к обороне: подбородок сердито приподнялся, а глаза непокорно вспыхнули. Зрелище показалось забавным, однако Юэн сдержал улыбку: с тех пор как в замке появилось это несговорчивое, драчливое создание, он и так улыбался на каждом шагу — больше, чем за всю предыдущую жизнь.
— Если я тебя зову, то это означает, что необходимо немедленно явиться, — строго предупредил он. — Ожидаю — нет, требую! — полного и безоговорочного повиновения. Своеволия не потерплю!
Мейрин насупилась. Поначалу Юэн решил, что девочка снова испугалась, однако спустя мгновение понял — она сердится.
— Даже если ваши требования абсурдны? — фыркнула Мейрин.
Юэн удивился.
— Неужели просьба предстать перед мужем абсурдна? Хотел обсудить кое-какие вопросы. Время дорого.
Мейрин открыла рот, однако тут же одумалась и поспешила сжать губы; впрочем, это не помешало ей что-то пробормотать себе под нос.
— Отлично. Значит, первое разногласие мы устранили. Теперь следующее: я, конечно, ценю твою дружбу с Криспеном, однако в замке есть большая детская, и мальчик должен спать там вместе с остальными малышами.
— Ребенок имеет право спать с родителями, — возразила Мейрин.
— Да, наверное, иногда это допустимо, — согласился Юэн. — Но только не в первые дни после нашей свадьбы.
— Непонятно, при чем здесь наша свадьба? — буркнула Мейрин.
Маккейб вздохнул и постарался обуздать нетерпение. Эта упрямица способна свести его с ума!
— Дело в том, что непросто овладеть женой, если рядом лежит сын, — с нарочитым безразличием пояснил он.
Мейрин опустила голову и нервно сжала руки.
— Если данное обстоятельство не имеет для вас принципиального значения, то я бы предпочла, чтобы вы… мной не овладевали.
— Но как же в таком случае ты собираешься родить наследника?
Мейрин взглянула исподлобья — настороженно и в то время с надеждой.
— Но ведь может случиться и так, что ваше семя уже проросло. Надо немного подождать — скоро станет ясно, так ли это. Да, приходится признать, что вы не слишком искусны в любви, а я… я и вообще ничего не умею.
От неожиданности Юэн открыл рот. Не может быть: наверное, просто чего-то не расслышал. Не слишком искусен? Рот сам собой закрылся, а потом вновь распахнулся. Пришлось прибегнуть к помощи спасительного скептицизма.
Мейрин тем временем высокомерно пожала плечами:
— Давно известно, что мужчина обладает лишь одним из искусств: либо военным, либо любовным. Вам, должно быть, досталось первое.
Юэн остолбенел. Самоуверенная девчонка осмелилась поставить под сомнение его мужские качества. Подобное оскорбление способно уничтожить кого угодно! Гнев нарастал стремительно, но только до того мгновения, пока в синих глазах не застыла тревога, а хорошенькие губки не задрожали от страха.
Усилием воли Маккейб взял себя в руки и вздохнул:
— Да, сказать нечего. Я действительно овладел тобой с искусством мальчишки-подмастерья, впервые встретившего женщину.
Мейрин порозовела от смущения, а Юэн проклял себя за очередную грубость и растерянно запустил пятерню в волосы.
— Дело в том, что ты легла в супружескую постель девственницей, а это означает, что первая встреча никак не могла пройти безболезненно. И все же существует немало способов смягчить неприятные ощущения и даже доставить удовольствие.
— Да, немного удовольствия совсем бы не помешало, — грустно вставила Мейрин.
Юэн сжал кулаки. Неужели он и в самом деле вел себя так грубо? Да, он ясно сознавал, что не подарил молодой жене ни нежности, ни терпения, ни ласки. А об удовольствии и говорить не приходится! В минуту опасности некогда было думать о чепухе. Главное — как можно быстрее консуммировать брак. Времени на соблазнение робкой невинной девственницы Кэмерон не оставил. Ну а теперь робкая невинная девственница превратилась в упрямую несговорчивую женщину.
— Пойми, милая, если бы я не успел сделать тебя своей, наш брак так и остался бы эфемерным. Я не имел права рисковать жизнью, не подтвердив супружеские права. Если бы враг захватил тебя в плен, то наверняка овладел бы тобой силой, а потом объявил себя законным мужем.
Мейрин молчала и не поднимала головы, упорно рассматривая сложенные на груди руки.
Воспользовавшись ее минутной заминкой, Юэн подошел к ней и сжал дрожащие пальцы. Маленькая, мягкая, хрупкая девочка. До чего же стыдно ее обижать! И все же испытывать раскаяние было бы по меньшей мере странно. Долг жены — дарить мужу удовольствие независимо от того, каким способом он решил его получить. Вот только полные слез глаза почему-то не давали покоя.
— Больше такого никогда не случится.
Мейрин взглянула на него вопросительно.
— Не случится?
— Даю слово.
— Почему?
Пришлось подавить очередной приступ раздражения и напомнить себе о необходимости бесконечного терпения.
— Потому что искусством любви я владею ничуть не хуже, чем искусством военным. И твердо намерен это продемонстрировать.
Синие глаза тревожно распахнулись.
— Правда?
— Правда.
Мейрин испуганно попятилась, но Юэн не позволил отстраниться, а потянул ее за руки и заставил вернуться.
— Более того, намерен доказать свое непревзойденное искусство.
— Правда?
— Правда.
Она судорожно сглотнула и очень тихо уточнила:
— И когда же вы собираетесь это сделать, лэрд?
Юэн склонился и нежно поцеловал жену.
— Прямо сейчас.
Глава 15
Мейрин покачнулась и, чтобы не упасть, уперлась ладонями в грудь мужа. А потом вздохнула и с готовностью отдалась поцелую.
— Но сегодня я раздену тебя по всем правилам, — шепнул Юэн, прервав поцелуй.
Мейрин с трудом пробиралась сквозь слова и мысли — разум уже утонул в душном тумане. Однако правила она помнила четко, а потому нахмурилась. Неужели теперь всегда придется исправлять ошибки?
— Но ведь я сама должна тебя раздеть. Это моя прямая обязанность.
Юэн усмехнулся:
— Твоя обязанность делать то, чего хочет супруг. А сейчас я хочу насладиться каждым мигом, каждым движением. Ты прекрасна и достойна восхищения. Пусть сегодняшняя ночь станет для тебя первой. Если бы я мог вернуть и исправить прошлую встречу, то непременно бы это сделал. Но что было, то прошло. Постарайся простить и забыть. Взамен я подарю тебе радость новых сладостных минут.
Обещание покорило Мейрин своей искренностью.
Юэн подвел молодую жену к кровати и стал медленно спускать с плеч ее платье.
Постепенно отвоевывая у одежды дюйм за дюймом, он покрывал поцелуями ее жемчужную кожу, а когда, наконец, платье скользнуло на пол, жадному взору Юэна открылись сокровенные тайны.