Даже отважную Кейт, оказывается, можно было сломить.
– Это все Марго придумала! – воскликнула она, и Джош бросил на нее испепеляющий взгляд.
– Предательница! – прошипела Марго. – Между прочим, Кэнди назвала Кейт лесбиянкой.
Джош затряс головой и закрыл лицо руками.
– Да, за это, безусловно, и повесить мало.
– Тебе, конечно, на это наплевать. Но она говорила гадости про магазин! Она оскорбляла Лору! – продолжала Марго, все больше распаляясь. – А несколько дней назад притащилась в магазин и назвала меня потаскухой. Причем второсортной…
– И за это вы втроем на нее напали, избили, сорвали с нее одежду и заперли в шкафу?
– Да мы ее и не стукнули ни разу! – «Хотя руки чесались», – добавила Марго про себя. – А насчет шкафа, так это дань традиции. Мы просто поставили ее в глупое положение, а это меньшее из того, что она заслужила, оскорбив нас. Настоящий мужчина только приветствовал бы наши действия!
– В отличие от тебя и твоих дур-подруг я не обижаюсь на оскорбления сумасшедших женщин. Лучшего времени для своих экзерсисов вы выбрать не могли! Я как раз советовал Карлу снять сюжет о наследнице Темплтонов, которая открыла свое дело вместе с Марго Салливан – да-да, той самой Марго Салливан – и Кейт Пауэлл. Очаровательные, элегантные женщины открыли очаровательный магазин!
– Так нас будут снимать для «Информид»? Это же просто великолепно!
Он посмотрел на Марго с отвращением.
– Боже, какая же ты идиотка! Если мне не удастся все немедленно уладить, вас привлекут к суду за преступные действия. Она инкриминирует вам нападение и оскорбление словом и действием. Я не сразу понял, почему она говорила еще и о сексуальных домогательствах, пока не узнал, что Кейт лесбиянка.
– Я не лесбиянка! – возмутилась Кейт. – Но то, как она об этом говорила, оскорбило бы любого человека, выступающего за свободу сексуальных меньшинств. – Заметив, с каким выражением лица он на нее смотрит, Кейт поняла, что не время рассуждать о сексуальной свободе. – И я вовсе не домогалась ее, – добавила она понуро. – Ты прекрасно это понимаешь, Джош. Она нас обидела, и мы ответили ей тем же. Вот и все.
– Ничего подобного! Темплтоновский курорт – это вам не школьный спортзал! Это взрослый мир. Вы что, забыли, что ее второй муж адвокат? Он обожает вести такого рода дела, а особенно – выигрывать. Она ведь может пустить ваш магазин по миру.
Марго побледнела.
– Но это же смешно! Ни один суд не воспримет ее обвинения настолько серьезно!
– Может быть, – тон у Джоша был ледяной и безжалостный. – Но время и деньги, которые вам придется потратить, борясь с ней, истощат ваш капитал. – Он встал и оглядел всех троих. – Если вы так и не поняли, объясняю вам: школьные годы закончились лет десять назад. Так что вы посидите тут, сделайте маникюр, а я пойду попробую спасти ваши глупые головы.
– Он действительно вне себя! – шепнула Кейт, когда Джош ушел. – Одна из нас должна с ним поговорить. – Она посмотрела сначала на Марго, потом на Лору. – Вернее, одна из вас.
– Я поговорю. – Лора встала.
– Нет, ты лучше предупреди родителей, постарайся как-нибудь помягче рассказать им, во что мы вляпались. – Марго вздохнула, стараясь прогнать страх. – А с Джошем попробую поговорить я.
Она выждала час. Этого времени ей едва хватило, чтобы собраться с мыслями и привести себя в порядок: когда собираешься разговаривать с разъяренным мужчиной, надо постараться выглядеть получше.
Когда она вошла в кабинет Джоша, он, сидя за столом, говорил по телефону и даже не взглянул в ее сторону. «Да, – подумала Марго, – вот и пропали зря пятьсот долларов, потраченные в салоне!» Она молча подошла к столу и стала ждать, пока он закончит разговор.
Наблюдая за ней краешком глаза, Джош с удовлетворением заметил, что напугал ее. Этого он и добивался. Хотя безумный темперамент Марго всегда ему нравился, он приходил в ужас от того, на что она его расходует. Но за последние несколько недель Джош много раз убеждался, что Марго старается направить свою страсть и энергию на созидание. И теперь он был вне себя оттого, что одним-единственным бесконтрольным поступком она может все испортить.
– Да, я же сказал, на год. Со всеми услугами. Я отдам распоряжение. Завтра же. – Он повесил трубку и стал барабанить пальцами по столу.
– Скажи, что мне делать, – тихо попросила Марго. – Если это поможет, я немедленно пойду к ней и извинюсь!
– Дай мне доллар. – Что?
– Дай мне один доллар.
Она открыла сумочку, достала кошелек.
– У меня нет доллара. Только пятерка. Джош выхватил у нее из рук банкноту.
– Теперь я твой адвокат, и как адвокат я советую тебе не сознаваться ни в чем. Ты не будешь ни за что извиняться, потому что ничего не совершала! Ты просто не понимаешь, о чем она говорит. Но если ты сейчас скажешь, что там было еще шесть голых женщин и три уборщицы, которые видели, как вы запихивали ее в шкаф, я тебя задушу!
– Никого там не было! Мы же не идиотки. Да, понимаю, именно идиотками ты нас и считаешь, но мы все-таки не настолько глупы, чтобы заниматься подобными вещами при свидетелях. Правда, мы рассчитывали, что она пробудет там дольше, – она попыталась улыбнуться. – Нам это показалось замечательной идеей! – Джош ничего не ответил, и Марго почувствовала, что снова начинает злиться. – А ты сам? Разве ты не сломал Питеру нос?
– Я мог себе это позволить.
– Да, конечно, наследник Темплтонов может вести себя, как пожелает, и не заботиться о последствиях!
В глазах его сверкнул недобрый огонек.
– Скажем так, я всегда сам отвечаю за себя. Марго не могла не признать его правоты и заставила себя успокоиться.
– Насколько это может быть опасно? – спросила она. – Я знаю, что ты юрист, но все же не адвокат, так что пять долларов меня не спасут, особенно если дело действительно дойдет до суда.
– Все зависит от того, насколько она будет упорствовать. – Джош наконец взял себя в руки и изложил Марго свой план: – «Темплтон» будет выражать свое сожаление по поводу ужасного происшествия с постоянной клиенткой. Мы собираемся выплатить ей компенсацию за понесенный ущерб и предоставить право в течение года бесплатно пользоваться любым из наших курортов. Может быть, этого ей хватит, особенно если она не захочет ничего афишировать.
Он повертел в руке банкноту, положил ее на стол.
– Но гарантирую: она будет всячески оговаривать ваш магазин и убедит своих приятельниц его бойкотировать. А судя по тому, сколько у нее знакомых, бойкот может удаться.
– Это мы как-нибудь переживем. – Марго немного успокоилась, вспомнила, что пришла она сюда извиняться, и постаралась сделать это как можно лучше. – Прости нас, Джош! Я понимаю, что вся эта история оказалась крайне неприятной для тебя и твоей семьи…
Он оперся локтями на стол и подпер лоб кулаком.
– Если бы только видела! Она с воплями прибежала на корт. Я как раз подавал и едва не угодил в нее. Камеры работают, я стараюсь вовсю изображать гостеприимного хозяина, спортсмена и интеллектуала, любителя попутешествовать, но привязанного к дому, – в общем, настоящего наследника рода Темплтонов…
– Думаю, это тебе удалось блестяще, – тихо сказала Марго, но он на нее даже не взглянул.
– И тут на меня кидается полураздетое, брызжущее слюной и извергающее проклятия существо, которое орет, что на нее напали моя сестра, ее подружка-лесбиянка и моя шлюха! – Джош поморщился. – Кто моя сестра, я понял сразу. И хоть термин мне и не понравился, догадался, что моей шлюхой она назвала тебя. Кого она считает лесбиянкой, я, признаться, вычислил методом исключения. Мне очень хотелось ее стукнуть, но руки были заняты – пришлось защищаться, чтобы она не расцарапала мне лицо.
– Причем такое красивое! – Марго надеялась хотя бы этой грубой лестью успокоить Джоша; она подошла и села к нему на колени. – Мне очень жаль, что все это она выплеснула на тебя…
– Она меня все-таки поцарапала, – пожаловался Джош и показал ей три длинные царапины на шее; Марго тут же наклонилась и поцеловала их. – Ну что мне с тобой делать?! – спросил он устало, прижавшись щекой к ее волосам, а потом не выдержал и усмехнулся: – Как, черт подери, вам удалось запихнуть ее в этот шкафчик?!
– Это было довольно трудно. Но забавно. Он посмотрел на нее пристально.
– Обещай, что никогда больше такого не сделаешь, невзирая ни на какие провокации! Или сначала усыпи ее.
– Договорились. – Марго решила, что гроза прошла, и, засунув руку Джошу под рубашку, погладила ему грудь. – Меня, между прочим, только что умастили благовониями сверху донизу. Тебя это не интересует?
– Ну, разве чтобы день не оказался окончательно погибшим…
Он подхватил ее на руки и понес в спальню.
16
Последствия не замедлили сказаться. На следующей же неделе продажи упали – и так резко, что у Марго дрожали коленки, когда она выписывала чеки по счетам за месяц. Туристов по-прежнему было много, заглядывали и случайные покупатели, но дамы, которые обычно встречаются в городе за ленчем, то есть именно те покупательницы, от которых можно было ждать серьезных покупок, игнорировали «Претензию».
Марго поняла, что, если за следующий месяц дела не поправятся, ей придется залезть в основной капитал или закрыть магазин.
Впрочем, она старалась не впадать в панику, сказала Джошу, что вполне может переждать некоторое время, и сама в это верила. Ну не будут же приятельницы Кэнди солидарны с ней вечно!
Тем не менее магазину была нужна какая-то встряска. Марго понимала, что нельзя дальше двигаться по накатанному пути, необходимо экспериментировать. А кроме того, ей так хотелось успеха, аплодисментов, восхищения – всего того, что она имела раньше!
Марго все время заново оформляла витрины и судорожно думала, как же превратить «Претензию» из магазина подержанных вещей в нечто необычайное. За такими раздумьями ее и застала Энн.
– Мама! Как ты здесь оказалась? – радостно улыбнулась Марго.