Следующей на пути попалась все та же нахальная желтая жаба.
— Я передумала, — безапелляционно заявила она мне, не обращая внимания на друзей.
— Что… почему? — испугалась я. — Скоген не выполнит просьбу?
— Сажать не здесь будешь, вот в чем передумала.
— А… где?
— Где, где, — рассердилась она. — Любопытные все такие, одни вопросы. Вон твой эктфелль идет, у него и спросишь. Все, пока. Нет, да чтоб я еще раз на замену вышла…
Я понимала, что кем бы ворчливое животное ни было, но говорило оно действительно от лица Хозяина. Тем не менее, велико было искушение наподдать нахалке вслед… Кто такой эктфелль я не поняла, но вскоре навстречу нам вышел арн Шентия. И, кажется, с рогатой посредницей ему тоже пришлось пообщаться.
Мекса посмотрела с неожиданным любопытством, Хельме чуть нахохлился, я же еле сдержала порыв подбежать и обнять его светлость. Не пришлось: Ронард сам подошел к нашей компании, приобнял меня за плечи, бережно взяв мою левую ладонь в руку.
— Мекса, — приветственно кивнул он, словно не она застукала нас пару часов на кровати в недвусмысленном положении. — Анхельм.
У Мексы взвился хвост, легонько шлепнув кончиком его светлость по лодыжкам. Это у унвартов такое вежливо-осторожное приветствие, я уже знала. Вот же ж, гордый опасный народ, а тоже свой этикет имеется. Хельме пока ничем не ответил, но переступил с ноги на ногу.
— Ой ладно, что уж там, — буркнул он наконец и протянул Ронарду руку.
Шентия посерьезнел, оценив жест, и крепко пожал ее в ответ. Хельме таки не удержался и со всей дури зарядил плечом в плечо его светлости, мысля ударить побольнее. Только, наверно, забыл, что чем крепче такое приветствие, тем большее расположение унварт выказывает. И сам же чуть не взвыл, напоровшись на каменные натренированные мышцы арна во встречном движении. Ронард спрятал мелькнувшую улыбку в уголке рта.
— Ты знаешь, что после такого унварты сразу переходят на «ты»?
Хельме округлил глаза. Мекса тихо хихикнула и кивнула, подтверждая. С ней его светлость стукнулся гораздо более деликатно.
— Эктфелль— это супруг, если по вашим понятиям, — шепнула мне на ухо подруга, когда мы все возвращались к трейту астарха. Я удивленно подняла на нее глаза, но та лишь подмигнула.
Астарх нас ждал, но прежде всех разговоров мы плотно поужинали простой, но вкусной пищей. Мясо, овощи, травяной чай с диким медом. Хлеба здесь не пекли, да и кто бы стал выращивать зерно в диком Лесу. Зато были волокнистые запеченные плоды с похожим хлебным вкусом, отлично сгодились на замену.
— Хозяин согласен, астарх, — первым начал Ронард. — Теперь слово за тобой.
Унварт кивнул, словно и сам уже знал об этом. Мы только не знали, что за разговор состоялся между Империей и Лесом.
— Воля унвартов неотделима от воли Хозяина. Я согласен на этот союз. Согласится ли император Нердес.
— Он согласится, это я беру на себя.
Так мы узнали, что Лес готов вернуться к прежним договоренностям и оказать помощь в грядущей войне с Самаконой в обмен на новые территории. Услышав, что́ Империя готова отдать, я вздрогнула. Пустошь. Обширная территория, некогда бывшая целым королевством, а ныне выжженная, мертвая, черное пятно на карте Империи. Разрушенная вырвавшимся из Леса сортъселем — духом Тьмы, но не сумевшим убить своего носителя. Данстор Гратис выжил. И ждет меня.
— Но разве в Пустоши может что-то вырасти? — тихо спросила я астарха.
Вместо ответа Ронард взял меня бережно за руку, ту самую, где под кожей уже пускало корни неведомое семечко.
— Хозяин велел посадить его через месяц. Мы пойдем туда вместе, Ардина. Это моя часть обязательства.
Астарх тоже посмотрел на мою ладонь.
— Skog frø, — с удивлением произнес он, будто смог разглядеть что-то больше. — Зерно Леса.
Отец с дочерью переглянулись без слов. Им слова не нужны, у них и так общая память.
— Да не томите уже! — первым не выдержал Анхельм.
— Наверно, вам стоит понимать, что не все в Лесу плодится так, как привыкли думать люди, — Хельме уже по привычке вытаращился на астарха, нарисовав себе невесть какие картины в голове. — Нет, по большей части, конечно, обычным образом. Шишки, пыльца, семена, косточки. Орки родятся от двух родителей, ульвы по осени щенятся. Но далеко не всё… У многих существ природа магическая, и это не та магия, что у людей.
— Мансы возникают, — припомнила я слова Мексы, и та кивнула в подтверждение. — Не рождаются.
— Верно, — сказал астарх и продолжил. — Сильфиды появляются из самого солнечного света и растворяются к зиме, когда небо надолго скрывается за хмурыми облаками. Водяные змеи отращивают новые головы и просто делятся надвое. Больших черных пауков — скитней — порождает сама земля, если на нее прольется насильственная кровь. Наши деревья — трейты — рождаются вместе с унвартом и умирают с ним же.
— У Скогена был необычный сад, — задумчиво сказал Ронард. — Не уверен, но, кажется, я видел Древо Безвременья. По крайней мере, именно так оно описывалось в легендах.
— И оно тоже. Такие деревья рождаются раз в сотни лет. Пока не умрут, дав новое семечко. Но Skog frø — это не одно дерево. Это зернышко самого Леса. От него заново родится все это, — унварт обвел рукой вокруг. — Только один раз Лес давал новое семя. Когда был выжжен Нетленным Огнем людских магов.
Астарх внезапно замолчал, но тихо продолжила Мекса:
— Четверть жителей Леса тогда принесли в жертву по велению Хозяина, чтобы оно смогло прорасти.
Теперь уже замолчали все. Я машинально поднесла ладонь к глазам. Так вот ты какое… Выпьешь все соки. Что тебе одна девица, когда прошлое зерно было пророщено сотнями жизней? Так, на один зубок… Я ведь не просто подарю тебе жизнь, а подарюсвою?
— Я вырежу его, Ардина. Дай руку, — первым нарушил тишину Ронард. Хельме уже протягивал ему свойкнив. — К гроршам и новый Лес, и союз, и всех богов разом, ничего из этого не стоит твоей жизни.
— Нет! — завела я руку за спину. — Она сказала, что я посажу его. Сама! А, значит, буду в состоянии. Мы дойдем вдвоем с Вами и посажу. А иначе… иначе зачем все это начинали?
— Думаю, на этот раз все будет по-другому, — согласился астарх. — Доттир добровольно взяла Зерно. В тот раз… тогда никого не спрашивали. Стоял вопрос выживания.
— И в смысле, вдвоем пойдете?! — возмущенно воскликнул Анхельм. — Мы с вами!
У Мексы тоже знакомо щелкнул хвост по ножкам скамьи.
— С этими двумя лучше не спорить, — торопливо произнесла я. — Страшная сила.
Не уверена, что слова астарха и мои убедили Ронарда, но как иначе? Либо я выполню просьбу Скогена, либо сама больше не захочу жить, если он женится… Наверно, он прочитал эту отчаянную решимость в моих глазах, потому что лишь притянул к себе на виду у всех. Так непривычно… Больше не таиться, не сомневаться.
Затем рассудительность все же взяла верх над эмоциями и остаток вечера мы посвятили обсуждению дальнейших планов.
— Лес не любит людскую магию, — полуутвердительно сказал Ронард, астарх и Мекса согласно кивнули. — Зерно позволит Ардине проходить порталами?
— Лучше не рисковать. У доттир магия Изначальная, в том самом виде, как она вышла из Леса, они не конфликтуют, иначе Скоген не дал бы его. Но магия порталов — уже людская придумка.
— Понял. Значит, своим ходом. По южной границе Леса в Самакону, оттуда обратно в Империю. До столицы проще было бы доплыть, но на Южном море сейчас неспокойно. Лучше будет вернуться через пограничную Тьелу, и по суше в И-Н-Келату. Из нее в Пустошь. Две недели займет только дорога, и то если едва пересечь границу с Самаконой. А где искать храмы Айята-песчаника, что он еще затребует, и сколько времени на то понадобится… Если храм в их столице, то сложно будет соблюсти инкогнито.
— Я читал, он обитает в самом сердце сахры. Это самаконцы так пустыню называют, — встрял Анхельм. — Точнее, он отвечает только тем, кто туда дойдет.
— Тогда плюс неделя, — уверенно сказал Ронард. — И еще время на то, чтобы убедить Нердеса.
— И денек в Корсталии, — взмолился Хельме. — Она все равно по пути будет, если из Тьелы ехать.
— Тогда выдвигаться нужно самое позднее через три дня.
Прозвучало так неумолимо. Всего один день как мы в Диком Лесу, я сегодня впервые на какое-то время смогла забыть обо всем после такого неожиданного и волнующего воссоединения с его светлостью. К гроршам этих богов, и это семечко тоже, но я так надеялась побыть здесь подольше! А теперь снова в путь…
— Подождите! — осенило меня. — А как же теммедраги? Если по воздуху, то и недели на все хватит! Почему нельзя полететь на них?
— Потому что, — проворчал уже знакомый сварливый голос. — Если бы те полурослики тоже сразу на орлах полетели, то и сказания бы никакого не вышло. Классику знать надо. В общем, считайте, это я против. Теммедрагов не дам, у них линька скоро.
Я бросила убийственный взгляд на вездесущую желтую жабу, которая даже сюда умудрилась пробраться. Третий раз за день! И я почему-то уверена, что к настоящей воле Хозяина она просто внаглую примешивала свою личную. Но поди разбери, где чье… Та мои намерения разгадала и уковыляла в секунду. А, нет, не только мои. Взгляд Ронарда тоже не сулил жабе ничего хорошего.
— Все, хватит разговоров на сегодня, — подвел итоги астарх. — Через три дня или позже, но сейчас всем нужно отдохнуть.
— А ночная охота? — встрепенулся Анхельм.
Вот же неугомонный, мы ведь и так прошлую ночь почти не спали, проведя ее в полете! Но следом он широко зевнул и Мекса просто выволокла его из-за стола и потащила в свой трейт. Я смущенно взглянула на Ронарда, на астарха. Меня-то друзья с собой не позвали…
— Места всем хватит, — просто сказал унварт. — Второй ярус весь ваш.
«Весь» — это оказались две спальни, небольшая гостиная и что-то вроде купальни. Совсем не та малюсенькая конура с узкой кроватью под кроной дерева-дома. Вот в этом небольшом пространстве, разделяющем две спальни, и повисла внезапная неловкость.