От Ревенджа исходила такая злоба и ненависть, что по спине побежали мурашки и затряслись ноги. Миурхат! Все это я видела в своем видении и сейчас точно ему следую!
Не успевая остановить реакцию тела, как в замедленной съемке, я словно наблюдала себя со стороны. Подныриваю под руку убийце, ударяю по почкам, Джошуа сгибается пополам. Одна секунда. Подпрыгиваю, провожу рубящий удар, его клинок скрещивается с моей саблей. Вторая секунда.
Стиснув зубы, сдерживаю его напор. Он прилагает все больше усилий, а я не сдаюсь. Струйка пота стекла по лбу, щекоча. Не обращаю на нее внимания, все еще смотрю в глаза Джошуа, сквозь пустоту которых наконец-то проступило что-то настоящее. Злоба, о которой раньше я лишь догадывалась. Должно быть, он ожидал легкой победы.
Спину как огнем обожгло, казалось, что все шрамы открылись и снова закровоточили, посылая по телу пульсирующую боль, вгрызающуюся в каждую клеточку. Сдавленно выдохнув, я стиснула зубы, напоминая себе, что сейчас не время стонать и охать, пусть это и один из самых сильных приступов за все время.
Выдерживая взгляд Ревенджа периферийным чуть помутившимся от боли зрением, я отметила какое-то движение. Разорвав зрительный контакт с Джошуа, привлеченная непонятным явлением, с ужасом выдохнула, узнавая этот момент из видения. Сталь клинка Ревенджа двигалась!
Это конец. Клинок изогнулся, попыталась уйти, разжать пальцы, выпустить саблю, но нет. Слишком поздно. Сталь опутала мою саблю по спирали, словно змея, клинок молниеносно вытянулся, и я увидела, как он скрылся под моим сердцем.
Джошуа довольно ухмыльнулся, краем сознания понимаю, что именно такого исхода дуэли он и ждал, а потом пришла боль, полностью перекрывшая ту, исходящую от шрамов. Сабля Ревенджа приняла обычный вид, когда я соскользнула с нее на землю, задыхаясь.
– Тори!!!
Только один человек во всем мире зовет меня так. Драгон. Сил повернуть голову в его сторону не было. Их не хватало даже на то, чтобы удержаться на коленях. Завалившись на бок, я наткнулась на янтарные глаза Драгона. Его держали, не давая пройти ко мне, свои же. Кошачьи золотые глаза смотрели с отчаянием, болью и страхом, я никогда не видела в них такого сочетания.
– Тори… – Слов не слышно, я поняла это по губам.
Простите меня. Простите меня все, я правда старалась… Картинка перед глазами сменилась, возможно, я перекатилась на спину. Яркие звезды… Они были последним, что я видела, прежде чем бархатная и нежная, словно рука матери, темнота забрала меня навсегда.
Глава 33
Меня пронизывали тепло и свет, от которого не спасали даже закрытые глаза. Словно темноты не существовало вовсе, и везде, где должна была быть она, царил свет. В ноздри заполз знакомый до боли аромат шоколада и корицы. Невозможно…
– Мама? – промямлила я.
Тихий музыкальный смех был мне ответом. Только мама никогда так не смеялась. Что вообще здесь происходит?
– Поднимись, дитя, – ласково прошептали у самого уха, но ничьего присутствия рядом не ощущалось.
Раскрыв глаза, увидела перед собой белый мрамор. Очевидно, я лежала на полу, безумно похожем на тот, что в священном зале храма Таврики. Приподнявшись на руках, чувствуя удивительную легкость, я осмотрелась вокруг.
Мрамор заканчивался шага через три от меня, сменяясь короткой сочной зеленой травой и великолепными яркими цветами, названия которых я не то что не знала, но и видела впервые. В центре прекрасного луга возвышался полукруг резных тронов. Я насчитала семь. В каждом сидела фигура в белоснежном балахоне с глубоким капюшоном, закрывающим все лицо.
– Ну же, девочка, подойди к нам, – позвала та, что была на центральном троне.
Поднявшись, я опасливо ступила на траву и медленно направилась к ним, стараясь понять, кто передо мной. Какие-то советники Таврики? Боги? Судьи душ?
– Спрашивай, – разрешила крайняя по правую руку от центральной.
– Кто вы? – приглушенно спросила я, опасаясь, что мой вопрос неуместен и глуп и это проявление неуважения к ним.
Снова тот же смех прокатился над лугом, а потом все они, словно сговорившись, одновременно подняли руки и откинули капюшоны. Я ошарашенно моргнула, встречая столько знакомых лиц, схожих с моим собственным.
Зеленые глаза, темные волосы… Действительно они. Семь королев династии Брендон: Шарлотта, Беата, Корделия, Рея, Дорис, Ора и Мари.
– Мама? – неверяще прошептала я, шагнув к ней.
– Добрый час, моя девочка, – нежно улыбнулась мама.
Плавно поднявшись со своего трона, с грацией, свойственной лишь Чайкам, Мари Ора спустилась ко мне по ступенькам, и я метнулась ей навстречу, тут же заключая в крепкое объятие. Как же мне этого не хватало!
– Мамочка. – Уткнувшись носом ей в плечо, я с жадностью вдохнула родной аромат корицы и шоколада, ассоциирующийся у меня с уютом и чувством защищенности. Мама всегда умела успокоить одним взглядом, не то что касанием.
Она подвела меня поближе к бабушкам (я решила называть их всех так, путаясь в количестве прапра относительно каждой), и они по очереди представились, обнимая и целуя в щеку. Закончив с приветствиями, королевы снова расселись по своим тронам. Каждая смотрела на меня по-своему, и все же что-то в их взглядах и улыбках было одинаковое. Не мимика, а сами выражения лиц. Нечто, что я охарактеризовала бы как мудрость и печаль в одном флаконе. Они были рады меня видеть и в то же время грустили. Странное ощущение, наверное.
– Где я?
– В чертоге Провидиц, – ответила Рея. Это мало что мне сказало, но звучало круто.
– Я умерла, да? – наконец рискнула я задать самый важный для меня сейчас вопрос, поскольку память о произошедшем до того, как я тут очутилась, стремительно возвращалась, просачиваясь через легкость и свет, окутывающие здесь все.
– Теоретически это так, – степенно кивнула Шарлотта.
– А практически? – трудно было не уловить столь очевидную зацепку.
– Взгляни. – Ора взмахнула рукой, и рядом с маминым троном появился еще один, восьмой. – Там, – она выразительно покосилась наверх, – к нашей радости, тебе решили предоставить выбор, ибо ты его заслужила своей самоотверженностью и храбростью. Ты вошла в дуэльный круг с Джошуа Патриком Ревенджем не ради амбиций, не ради власти, но ради своего народа. Мы все гордимся тобой, еще одной истинной Брендон, и примем любое твое решение. Ты вольна остаться здесь с нами и наблюдать за теми, кто тебе дорог, или же ты можешь вернуться и продолжить борьбу.
Я нерешительно посмотрела на Мари. Мама улыбалась мне той самой улыбкой, которую я про себя звала улыбка-тайна. Она означала, что мама знает что-то, чего не знаю я. Учитывая ее возраст, опыт и приобретенную со всем этим мудрость, Мари Ора всегда будет знать то, о чем я и представления не имею. Не важно, находится ли она на земле, или на небесах, или как это еще назвать.
Остаться здесь среди своей семьи в вечном покое? Звучало неплохо, но на деле… Это предательство. Кому, как не Ястребу, знать тончайшие его грани.
У меня есть шанс вернуться и защищать то, что мне дорого, а не наблюдать сверху за тем, как за это сражаются близкие мне люди. И Драгон… Я не знала, что с ним сделает моя потеря, но склонялась к самым страшным вариантам, просто поставив себя на его место.
– Я хочу вернуться, – тихо сказала я, вспоминая последний взгляд Драга, ту боль и отчаяние.
Королевы понимающе кивнули, переглянувшись между собой. Похоже, они мысленно разговаривали, но удивления мой выбор ни у кого не вызвал.
– Вы знали, что я это скажу, да? – выпалила я догадку, взмахнув руками.
– Естественно, – согласилась Беата. – Мы, как ты, надеюсь, еще помнишь, обладаем развитым даром предвидения.
Ой. Я закусила губу. И правда глупо было думать, что семь пророчиц не знают всех моих вопросов и ответов заранее.
– Мы всегда с тобой, дитя, – заговорила Дорис, приложив ладонь к сердцу. – Вот здесь. Ты еще так молода, а ответственность, возложенная на тебя, огромна.
– Теперь хранить один из пяти ключей от Врат Тьмы – твоя обязанность, – промолвила Корделия.
– Простите… что? – непонимающе нахмурилась я, переведя взгляд на маму.
– Каждый правитель клана – хранитель ключа от Врат, способных впустить в мир всю подвластную темным богам нечисть, – открыла мне истину Мари Ора.
– И ты никогда не рассказывала мне об этом, потому что?.. – Я выразительно запнулась, давая ей продолжить.
– Потому что эта тайна известна лишь Жрицам Таврики и правящему монарху, – пояснила мама.
– Супер, – недовольно оценила я.
– Ты все найдешь в наших дневниках, дитя, – приподняла бровь Шарлотта. – Сейчас у тебя нет времени на разговор с нами. С каждой секундой ситуация ухудшается.
Я мигом поняла, о чем это она. Скорее всего, у подножия Темной Горы уже разгорелась битва между Ястребами и приспешниками Ревенджа. Надеюсь, Джил и Марк хотя бы попытались остановить остальных, а не первыми кинулись на врага…
– Да, я так и не добралась до них… – пробормотала я, вспоминая потрепанную временем книжечку с бесконечными страницами, в которой каждая Брендон писала что-то свое потомкам. – Постой, мам… Зачем ты поехала в Вэндскоп? Ты действительно убила буду местной стаи вергиен? И что произошло у вас с Пейлан?
– Нет времени, – сурово высказали мне бабушки и мама.
– Люция не сможет долго удерживать для тебя связь с телом, – добавила Корделия. – Следуй своему выбору, Виктория.
– И помни: истина познается не умом, истина познается сердцем, – торжественно проговорила девиз династии Брендон Ора.
– Не забуду… Спасибо вам! – благодарно кивнула я, все больше нервничая, поскольку свет вокруг меня почти совсем исчез, а вместе с этим паника и осознание того, что сейчас происходит в клане, только усиливались.
Драгон, Скорпионы, Ястребы – все они думают, что я мертва! Представить себе не могу, каково сейчас любимому…
Королевы запели на древнем языке, причудливо переплетая голоса, и все вокруг начало таять. Меня завертело, все ориентиры потерялись, на секунду