Елена встречается со мной взглядом и замирает, словно испугавшись. Улыбка медленно стекает с ее лица. Ну вот, испортил девочкам праздник. Я не хотел.
— Ты чего? — Алена оборачивается ко мне и расплывается в загадочной улыбке. — Дмитрий, чаю хотите?
А взгляд такой хитрый-хитрый. Все кости мне перемыли, да? Многое бы отдал, чтобы узнать, что обо мне рассказала Елена и что думает на самом деле. Как бы там ни было, я не питаю напрасных иллюзий и прекрасно понимаю, что принуждаю ее быть рядом. Но не могу по-другому. Чертовски нуждаюсь в ней.
— Хочу, — усмехаюсь и мельком смотрю на часы. Главное, не опоздать на встречу с Молотовым. — Полчаса у меня есть.
Алена начинает суетиться на кухне, а я присаживаюсь за стол рядом с Еленой. Косится на меня как-то странно. Словно боится меня или смущается.
— Что-то случилось? — вкрадчиво интересуюсь и пристально смотрю в глаза, пытаясь отыскать там истинные эмоции.
— Ты не злишься? — спрашивает одними губами, я лишь округляю глаза.
— А должен?
Пожимает плечами и робко улыбается.
— Так, Дмитрий, ваш чай. — Алена ставит передо мной чашку. — Тут вот шоколадка осталась...
— Спасибо, — улыбаюсь ей. Смешная она, но очень мягкая и тактичная. Глебу повезло с женой. Она буквально дополняет его и сохраняет равновесие в их семье.
— На здоровье. А мне уже пора. Муж ждет. — Алена забирает сумку и целует Елену в щеку.
— Я провожу, — пытается она подняться, но Алена нажимает на плечи, не давая встать.
— Да сиди уже, не заблужусь.
— Всего доброго, — прячу улыбку в чашке с чаем.
Алена уходит. Через несколько секунд слышится звук закрывшейся двери. Мы остаемся вдвоем, и воздух сразу тяжелеет. Я, как наркоман, чувствую присутствие желанной женщины и мгновенно прихожу в тонус.
— Лен, — хрипло шепчу я. Она поднимает глаза. — Все хорошо?
— Да, просто немного непривычно. Не знаю, чего ты от меня ждешь.
— Ничего особенного. Просто сделай вид, что я тебе небезразличен.
Слова вырываются раньше, чем я успеваю прикусить язык. Что я несу? Идиот. Но слишком поздно.
— Прости. — Елена меняется в лице, аккуратно вытаскивает руку и уносит чашки в раковину.
Какой же я придурок. Провожу ладонью по лицу, а хочется втащить самому себе. Все испортил и устроил напряг между нами. Безразличен, не безразличен — какая нахрен разница? Главное, она со мной. Совсем недавно я о таком только мечтал.
— Ты готова? — смотрю на часы.
— Да. Куда едем? — тихо интересуется Елена.
— Отвезу тебя домой и уеду на встречу.
— Хорошо. — Сама покорность, а ведь недавно смеялась и была настоящей.
Спускаемся в машину. Помогаю Елене забраться в салон, кидаю сумку с вещами назад и сажусь за руль. Напряженка между нами раздражает все сильнее, но самое стремное, что я не понимаю, как ее разрушить.
Трогаюсь с места резче, чем планировал. Лена сжимает кулаки. Испугалась? С ней у меня все, по идее, не так, как надо. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, пытаясь отыскать внутренний дзен, и накрываю ее кулаки своей рукой. Едва ощутимо вздрагивает и поднимает глаза.
— Все будет хорошо, — шепчу я. — Прости.
Кивает, но руку мою не скидывает и свою не забирает. Может, хотя бы это хороший знак?
— Я был в опеке, — говорю и сильнее сжимаю ладонь. — Нам пошли навстречу и согласились повторить инспекцию жилья еще раз. В ближайшее время сообщат дату и время.
Вопрос с опекой удалось решить на удивление быстро, а главное — в нашу пользу. Несколько озвученных статей из кодекса, и возмутившаяся было начальница сменила гнев на милость и согласилась провести беседу с сотрудницами об их противоправных действиях.
— Но как? Мы же к тебе едем?
— Все правильно, — усмехаюсь я. — Пусть у меня и инспектируют.
Акт с предыдущего визита благоразумно отдали мне. Прочитал я его, порвал на мелкие куски и выбросил. Твари, по-другому не скажешь. Но ничего, пусть про мою квартиру попробуют написать подобное.
Елена поджимает губы и отворачивается к окну. Не понимаю ее реакции. Она рада или как? Почему молчит? Как же с ней тяжело. И не надавишь ведь. Я же понимаю, что беру ответственность не только за Елену, но и за ее сына. Надеюсь, не станет упорствовать. Пусть это пока не большая победа, но уже очень важный шаг на пути к ней.
***
— Лизонька, прекрасно выглядите, — улыбаюсь во все тридцать два, остановившись напротив стола секретаря.
— Спасибо, — смущается и отводит глаза. Молоденькая совсем, но хваткая.
— Владимир Борисович у себя?
— Да, но занят, — кусает она губы. — Просил не беспокоить.
— Вы все же сообщите, что я здесь.
— Конечно.
Уходит в кабинет Молотова. О чем говорят не слышно, но возвращается Лизонька с пунцовыми щеками. Неужели отругал?
— Проходите, пожалуйста. Владимир Борисович вас ждет.
— Спасибо.
Вхожу в кабинет и расплываюсь в усмешке. Владимир, такой важный, сидит в своем директорском кресле, но видит меня и сразу поднимается навстречу.
— Дима, какими судьбами в наших краях? — протягивает руку. Пожимаю.
— Да вот, ехал мимо...
— Да-да, заливай, — хмыкает он. — Из Москвы ты ехал мимо.
— Ладно, ты меня раскусил, — усмехаюсь я. Юлить не имеет смысла.
— И кусать нечего. Все ясно как божий день.
Лишь развожу руками. Крыть мне нечем.
— Присаживайся. Чай? Кофе?
— Кофе, черный без сахара.
Владимир нажимает кнопку и говорит:
— Лиза, два кофе, — присаживается обратно в кресло и откидывается на спинку. — Ну рассказывай.
— Даже не знаю с чего начать.
— С главного, — хмыкает он и сморит на часы. — Времени в обрез.
Действительно, что мы, дети, ходить кругами?
— Ну хорошо, — барабаню пальцами по столу, быстро подбирая правильные слова. — Мне нужно завалить одного очень жирного мамонта...
— Дима, ты ли это? — стебется Владимир. — А как же закон и Уголовный кодекс?
— Все в рамках закона, — примирительно поднимаю руки. На самом деле я не уверен в этом, но в этом конкретном случае мне сильно наплевать. Совесть мучить не будет.
— Заинтриговал, — прищуривается Владимир и складывает пальцы на груди.
— Есть у вас такой бизнесмен Романовский Илья, слышал?
— Надо подумать, — зависает на пару секунд.
В этот момент появляется секретарь, расставляет чашки и бесшумно удаляется.
— Подумал? — делаю небольшой глоток и расплываюсь в улыбке. Уверен, что они знакомы, иначе бы не обратился за помощью.
Владимир согласно кивает.
— Пересекался с ним пару раз, но серьезных дел не имел. Ничего конкретного сказать не могу.
— А узнать сможешь?
— Без проблем. Что конкретно?
— Слабые места.
Его глаза округляются.
— Ты понимаешь, куда лезешь? — Голос звучит строго и напряженно. Да уж. Это все не так просто.
— Естественно, — с готовностью киваю.
— Может, и мне расскажешь для какой такой высокой цели я должен подставляться?
— А расскажу, — хмыкаю и, глядя ему в глаза, откидываюсь на спинку.
— Я весь внимание.
Выкладываю все, что могу в данной ситуации, естественно, без ненужных подробностей.
— Ты сейчас серьезно? — изрекает Владимир, как только я заканчиваю свой рассказ.
— В смысле? — непонимающе хмурюсь.
— Тебя Глеб, часом, не покусал? — смеется он, вспоминая сына. — Или, может, тренд такой на училок, а я все проебал?
Тоже начинаю смеяться.
— Завидуй молча.
— Да было бы чему, — отмахивается Владимир.
— Это все лирика, сейчас не до нее, — становлюсь серьезным. — Ты поможешь?
— Да конечно помогу, — закатывает он глаза. — Дай мне хоть пару дней, я наведу справки и скажу, где у этого дятла слабые места.
— Отлично. Спасибо, — пожимаем руки. — Теперь рассказывай, как твои дела? Командировка?
— Да ничего интересного у меня, — сокрушенно качает головой. — Я вот смотрю на вас с Глебом и понимаю, как скучно живу. Надо, пожалуй, тоже в эту школу наведаться.
— Впору свою школу открыть.
— Да, кстати. Тоже вариант.
***
Останавливаюсь около школы и смотрю на часы. Уроки у дочери уже закончились, значит, не пересечемся. Тем лучше. Говорить о причинах своего визита я ей не могу, а врать не хочу.
Щелкаю брелоком и иду в здание. Детей в школе почти нет, поэтому договориться с охранником труда не составляет. Прохожу сразу к кабинету директора. Стучу в дверь — тишина. Вхожу в приемную — секретаря нет. Открываю дверь в смежный кабинет.
За столом перед экраном ноутбука сидит Леденев в строгом костюме. Скользит по мне небрежным взглядом и хмурится.
— Добрый день, Александр Михайлович, — усмехаюсь я, мы так и не познакомились лично. — Можно?
— Добрый. Проходите, — устало выдыхает он. — Вы по какому вопросу?
— По личному.
— Ко мне? — удивленно уточняет директор.
— Именно к вам.
Присаживаюсь и кладу на стол портфель с документами. У меня там нет ничего, что могло бы помочь делу, но все же выглядит солиднее. Имитация бурной деятельности и сразу настраивает на нужный лад.
— Интересно, — хмыкает Леденев, откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди. — Заинтриговали.
— Ничего, на самом деле, интересного, — равнодушно пожимаю плечами. — Рутина.
— И все же.
— На днях в интернете появилось видео с одной из ваших учительниц, — захожу издалека, чтобы прощупать почву.
Не знаю, на чьей стороне этот персонаж. Точнее, больше чем уверен, что его уже обработал Илья. Но чем? Деньги? Не похоже, чтобы он сильно нуждался. Власть? Да тоже мимо.
— Постойте, вы журналист? — хмурится Леденев и решительно поднимается на ноги. — Нам не о чем говорить. Комментариев по ситуации я не даю.
— Да господи упаси, — примирительно поднимаю ладони и усмехаюсь. — Я адвокат. Елены Борисовны Романовской.
— Вот как. — Бровь директора удивленно изгибается. — Еще интереснее.
— Александр, у меня нет ни времени, ни желания ходить вокруг да около. Давайте начистоту? Тем более я с неофициальным визитом.