— Важная информация для вас. — Рустам подает мне документы, закуривает сигарету и откидывается на спинку стула.
Бегло просматриваю бумаги и старательно выдергиваю из них самую суть. Квартира, в которой он живет, в залоге. Да и вообще дела у Ильи идут не лучшим образом. Он практически банкрот. Чтобы выбраться, ему нужна крупная сумма. Но где он хочет взять деньги?
Просматриваю следующие документы. Из них следует, что у Ильи есть левые активы, и большая часть из них записана на Елену и их сына. Вот и начинает проясняться его рвение вернуть ее и не отдавать ребенка. Не сможет ничего продать без ее подписи.
Как низко. Ему самому не противно? Можно же разрулить все полюбовно. Интересно, сама Лена знает, что богатая наследница? Вряд ли. Но как это может помочь? Да пока никак. Это всего лишь домыслы, которые они с легкостью опровергнут в суде. Нам нужно что-то посерьезнее.
— Это все? — киваю на бумаги на столе. Пока все это просто макулатура. Ничего серьезного на Илью найти не получается. Нужна еще информация и, как можно быстрее.
— Не совсем, — уклончиво отвечает Рустам и зло оскаливается.
— Говори, — откидываюсь на спинку и слегка прищуриваюсь. Обычно он более прямолинеен.
— Мои ребята следят за каждым шагом Ильи...
Согласно киваю. Я это и так знаю, за что и плачу немалую сумму.
— Сегодня к нему приходила ваша дочь.
— Чего? — Мои глаза невольно округляются, а мышцы напрягаются.
На стол опускаются несколько фотографий, на которых отчетливо видно, как Анюта заходит в подъезд. Затем звонит в дверь и о чем-то разговаривает с Ильей. Он втягивает ее в квартиру.
— Что все это значит? — скриплю зубами, а руки сжимаю в кулаки с такой силой, чио белеют костяшки.
— Не беспокойтесь, все закончилось благополучно. Девочка невредимой вышла из квартиры и ушла в неизвестном направлении.
— И вы ее не задержали? — рычу я, сатанея от одной мысли, что этот урод прикасался к моей дочери. Сука. Найду и яйца вырву.
— На каком основании? — хмыкает Рустам.
И он прав. Я не давал распоряжений относительно Ани, это мой личный геморрой.
— С ней точно все в порядке?
— Абсолютно.
Немного выдыхаю, но расслабиться не получается. Мне надо срочно найти дочь и поговорить с ней.
— Продолжай.
— Эта ситуация невольно натолкнула меня на мысль о сексуальных пристрастиях нашего персонажа, — вкрадчиво произнес Рустам, а меня аж передернуло от отвращения.
— Ты думаешь, он педофил? — спрашиваю прямо.
— Почему нет? Можно попробовать покопать в этом направлении. На крайняк устроить подставу.
А вот это мне уже нравится. Расплываюсь в кривой усмешке. Вот за это Илью можно будет посадить всерьез и надолго. А что на зоне делают с педофилами, всем известно.
— Давай попробуем, — тяну задумчиво. — Я хочу уничтожить эту гниду раз и навсегда.
— Будет исполнено.
Расходимся. Сажусь в машину и набираю номер дочери. Не берет. Вот же зараза малолетняя. Найду — уши откручу по самые щеки. Где мозг у этой девчонки? Чем она думала, когда шла к Илье? Зачем ей это все?
Звоню Ларисе, но та, естественно, не знает, где Анечка. Этой женщине вообще есть какое-то дело до нашей дочери? А если с ней что-то случится? Не хочу даже думать об этом.
Психую о неизвестности и бессилия и включаю отслеживание геолокации по номеру телефона. Довольно быстро получаю точное местоположение, и оно в моей собственной квартире. Чего? Вот это уже интересно. Разворачиваю автомобиль через две сплошные и жму педаль газа в пол.
***
Ухожу в ванную и умываюсь холодной водой. Руки предательски дрожат, а внутри бушует дикое пламя.
«Ваш муж приставал ко мне». Слова дочери эхом стучат в висках и разносят в щепки всю выдержку.
Огромных трудов мне стоит не сорваться к этому мудаку, чтобы уничтожить собственноручно. Только то, что Аня в безопасности и я это вижу, сдерживает внутреннего зверя, жаждущего крови.
Убью гада, если он хотя бы попытался к ней прикоснуться. Вырву яйца вместе с членом и заставлю сожрать.
— Дим, все нормально? — доносится из-за двери голос Елены.
Шумно втягиваю воздух и трясу головой. Нихера не нормально, но не могу же я ей сказать, что едва не поседел от страха в этой ситуации.
— Сейчас иду, — бросаю коротко и беру полотенце.
Насухо вытираюсь и снова смотрю в зеркало. Я должен раздавить этого урода. Дело принципа. Не буду уважать сам себя, если не смогу постоять за своих близких.
Небрежно швыряю полотенце на раковину и выхожу из ванной. Мои девочки сидят за столом на кухне с виноватыми глазами и прижатыми ушами, словно нашкодившие собачки. Вот как на них можно злиться?
— Сговорились уже? — хмыкаю я и беру кружку с кофе. — Есть что сказать в свое оправдание? — впиваюсь в лицо дочери нарочито строгим взглядом. — Что-нибудь адекватное?
— Нет, — вздыхает она и отводит глаза. Знает, что натворила дичи. Уже хорошо.
— Ты хоть понимаешь, что могло случиться непоправимое? Этот... — запинаюсь, подбирая более приемлемое слово для детских ушей, но все они кажутся слишком мягкими для такой мрази. — Мог тебя изнасиловать.
— Я смогла постоять за себя, — гордо вздергивает подбородок. — Пнула его коленом в пах и сбежала.
— Тебе просто повезло, — качаю я головой. В такой ситуации силы изначально не равны. Ну что может сделать хрупкая девочка против здорового борова? Да ничего. В голове не укладывается, как вообще на ребенка может встать.
— Повезло, — кивает Анюта и демонстративно складывает руки на груди, — что пришел какой-то парень и выпустил меня из этой чертовой квартиры.
— Какой еще парень? — напрягаюсь я и перевожу взгляд на Елену.
— Откуда я знаю, — фыркает Аня и закатывает глаза. — Знакомиться мне было некогда.
— Не знаю. — Лена озадаченно пожимает плечами. — Может, брат его...
Какой еще брат? Это хорошо или плохо? Новые вводные совсем не в тему.
— Ладно, хрен с ним, — отмахиваюсь. — Надеюсь, ты вынесла из этой истории хоть какой-то урок?
— Я да, а ты? — Дочь недовольно поджимает губы
— А что я?
— Если бы ты мне сразу все рассказал, я бы не пошла туда, — выпаливает с упреком, а я лишь закатываю глаза. Ну конечно. Я же обычно отчитываюсь о каждом своем шаге, а дочь у меня — сущий ангел.
— Тебе не кажется, что это слишком? — язвительно тяну. — Личная жизнь на то и личная, чтобы не посвящать в ее частности третьих лиц.
— Ах, я третье лицо, — возмущенно восклицает и вскакивает на ноги. — Ну тогда ясно!
— Ань, подожди. — Елена тоже поднимается на ноги и не дает ей уйти. — Ну папа же не то хотел сказать...
Как же сложно с этими подростками. Не умею я на их птичьем чирикать. Да и вообще не понимаю, как прийти к пониманию.
— Он просто не подумал, что для тебя это может быть важно, — мягко продолжает она, а я только поражаюсь, как чутко Елена улавливает мысль и переводит для Ани.
— Именно, — согласно киваю и выдавливаю из себя виноватую улыбку.
— А он вообще не утруждается думами обо мне, словно меня и не существует вовсе. —Дочь не сдается и продолжает сыпать на меня упреки и обвинения.
— Ну что ты придумываешь? — Лена примирительно обнимает ее за плечи.
— Сколько ты уже в городе? А со мной так и не удосужился встретиться! Конечно, тебе же некогда! — Несет ее знатно, но все же по делу. Мой косяк, но по-другому я не мог.
— Я работаю, — сухо поясняю и поджимаю губы. Не хочется признавать неправоту, хотя все и очевидно.
— Я так сразу и поняла. — В ее голосе столько обиды, что невольно сдаюсь, но не успеваю ответить. Трель телефонного звонка прерывает наш диалог. Смотрю на дисплей — Молотов. Это важно и по делу.
— Лен, пожалуйста, — сморю на нее, прося тишины.
Она обнимает Анюту за плечи и подталкивает к выходу.
— Пойдем. Пусть папа поговорит по телефону.
— Да что вы со мной как с ребенком, — взбрыкивает дочь, но все же послушно выходит. У Елены есть какая-то суперспособность в общении с подростками. Завидую белой завистью. Провожаю их взглядом и, как только закрывается дверь, принимаю звонок.
— Приветствую, Дмитрий. — В динамике раздается бодрый голос.
— Владимир, рад слышать.
— Взаимно... — Небольшая пауза, и нервы натягиваются. — Я выполнил твою просьбу. Есть интересная информация.
— Внимательно...
Кажется, даже перестаю дышать. Молотов не может подвести.
— Твой пассажир ищет деньги... Крупную сумму и срочно. Кредиторы взяли за яйца.
Это же бомба, если правильно разыграть партию. Стратегия стремительно меняется в моей голове и перестраивается с учетом новых вводных.
— Насколько крупную?
— С шестью нулями.
Губа не дура. Но Молотов говорит уклончиво. Может, я слышу то, что хочу слышать?
— Неужели найдет? — хмыкаю я.
— Сомневаюсь, — усмехается Владимир. Значит, я все правильно понял.
— Можешь устроить мне встречу? Анонимно.
Почему бы не посмотреть в глаза этому уроду, перед тем как добить окончательно?
— Хочешь проспонсировать? — смеется Молотов.
— Ебнуть я его хочу, — честно признаюсь. — Но придется договариваться и идти законным путем.
Не совсем, конечно, законным, но и мараться об эту мразь мне не хочется. Он сядет. По-любому. И уже тогда, на зоне, ему найдут применение. Я сделаю все, чтобы Илья жил долго и мучительно.
— Понимаю, — тянет Владимир и шумно выдыхает. — Иногда приходится чем-то жертвовать.
— Поможешь?
— Да, давай через месяц...
— Это слишком поздно, — перебиваю я. — Мне надо через пару недель
Там суд, я просто не успею поговорить с Ильей. Возможно, после нашего разговора и суда не потребуется, все решим мирным путем.
— Аппетиты у тебя, — хмыкает Владимир. — Ну хорошо. Я попробую. До связи.
— Спасибо.
Сбрасываю звонок и подхожу к окну. Вообще в идеале мне бы вывести из игры Елену с сыном и с ним уже пободаться лично.
Но... посмотрим, как пойдет.