Бастиан занес эту информацию в пассивный лог для последующего анализа. log_entry: anomaly_detected(source: npc_bartender_alex, type: emotional_signature_mismatch, deviation: 73%, priority: low).
А затем его фигура распалась на миллионы световых частиц и исчезла, оставив после себя лишь звенящую тишину, застывшего в позе аиста игрока и абсолютный, нерушимый, бездушный порядок.
Насколько крепка эта система? И что может поколебать такого стража?
Глава 1. Элара
Цена информации
Центральный рынок Цитадели гудел, как растревоженный улей. Воздух был густым и пряным, сотканным из тысячи запахов: корицы с лотка торговца специями, озона от рун мага-зачарователя и сладковатого дыма из жаровни, где готовили мясо какой-то местной твари. Для большинства существ этот хаос был ошеломляющим. Для Элары это была симфония. Каждый выкрик зазывалы, каждый звон монет, каждый спор был для нее нотой в великой партитуре коммерции.
Она стояла за своим прилавком, безупречно одетым в цвета гильдии, и с легкой, отстраненной улыбкой наблюдала за потоком. Ее лавка, «Весы Фортуны», была оазисом порядка посреди базарного безумия. Редкие ингредиенты, алхимические реагенты и свитки с информацией были разложены с математической точностью. Ничего лишнего. Все — актив.
Ее внимание привлек игрок, который уже третий раз проходил мимо ее лавки, делая вид, что просто изучает ассортимент. Высокоуровневый доспех, явно купленный за донат, но неуверенная походка выдавала в нем новичка в мире больших денег. Он был не воином, а коллекционером, одержимым идеей собрать все самое лучшее. Идеальный клиент.
Наконец, он решился.
— У вас есть Луноцвет? — спросил он нарочито небрежным тоном, который должен был скрыть его истинный интерес.
Элара медленно повернула голову, одарив его своей самой обезоруживающей улыбкой. Она знала, что у нее есть Луноцвет. Целых три. Редкий, но не уникальный ингредиент, необходимый для одного из топовых алхимических рецептов. Базовая стоимость — около пятисот золотых. Но для такого клиента цена была лишь отправной точкой.
— Возможно, — ее голос был мягким, как шелк. — Это очень редкий цветок. Боюсь, последний экземпляр уже зарезервирован для одного серьезного алхимика из Технограда.
Ложь. Чистая, кристально ясная ложь. Но она видела, как в глазах игрока вспыхнул огонек азарта. Слово «зарезервирован» превратило обычный товар в эксклюзивный приз.
— Я серьезный покупатель, — нахмурился он, пытаясь выглядеть солиднее. — Я готов заплатить. Семьсот.
Элара едва заметно качнула головой, и ее длинные рыжие волосы блеснули в свете магических фонарей. Она коснулась пальцами своего кольца-счеты, привычным жестом перебирая костяшки.
— Дело не в деньгах, — вздохнула она, и в ее голосе прозвучали нотки сожаления. — Дело в репутации. Гильдия Алхимиков не прощает, когда срываются поставки.
Она сделала паузу, давая ему возможность осознать масштаб «проблемы». Психология была ее главным товаром. Она продавала не предметы, а эмоции: чувство превосходства, радость от обладания редкой вещью, азарт выгодной сделки.
— Тысяча, — выпалил игрок. — Прямо сейчас.
Элара изобразила на лице мучительные сомнения. Она посмотрела куда-то за его плечо, словно боясь, что их подслушивают.
— Хорошо, — прошептала она заговорщицки. — Только потому, что я вижу, что вы ценитель. Но если кто-то спросит, вы нашли его в другом месте.
Она медленно, с грацией фокусника, извлекла из-под прилавка шкатулку из темного дерева. Внутри, на бархатной подушечке, лежал бледный, почти прозрачный цветок, лепестки которого испускали слабое серебристое сияние. Луноцвет.
Игрок жадно вглядывался в него. Он был пойман.
— Я слышал, — продолжила Элара, не давая ему опомниться, — что Темные Эльфы с Архипелага Глитча тоже начали охоту за этими цветами. Говорят, они нужны им для какого-то ритуала. Цены на черном рынке скоро взлетят до небес.
Еще одна капля дезинформации в котел его алчности. Страх упустить выгоду — самый сильный мотиватор.
— Я беру его! — игрок уже доставал свой кошель.
И тут Элара нанесла решающий удар. Она захлопнула шкатулку.
— Нет. Я не могу, — твердо сказала она. — Я не могу так подвести Гильдию. Простите, что отняла ваше время.
Она начала убирать шкатулку. Паника на лице игрока была почти осязаемой. Он был готов на все.
— Две тысячи! — почти выкрикнул он. — Это мое последнее слово!
Элара остановилась. Она посмотрела на него долгим, изучающим взглядом, словно взвешивая все риски. Затем она тяжело вздохнула, как будто принимая самое трудное решение в своей жизни.
— Вы ставите меня в ужасное положение, — сказала она. — Но я вижу, как он вам нужен. Хорошо. Две тысячи. Но это наш с вами маленький секрет.
Игрок, сияя от счастья, тут же перевел деньги. Он был уверен, что совершил сделку века, обманув систему и заполучив редчайший артефакт по «низкой» цене. Он схватил шкатулку и, бросив короткое «спасибо», поспешил прочь, пока удача не отвернулась от него.
Элара проводила его взглядом, на ее губах играла все та же вежливая улыбка. Когда он скрылся в толпе, она открыла свой торговый реестр.
[Сделка #478. Товар: Луноцвет. Базовая стоимость: 480. Цена продажи: 2000. Прибыль: 1520. Статус: Успешно]
Она испытала легкое, почти невесомое чувство профессионального удовлетворения. Это была не просто прибыль. Это было подтверждение ее власти. В этом мире, созданном программистами и воинами, она нашла свой путь. Любую проблему, любой конфликт можно было решить. Все имело свою цену. Нужно было лишь правильно ее рассчитать.
Насколько далеко простирается ее влияние? И что для нее действительно ценно, кроме прибыли? Эти вопросы ее программный код пока не обрабатывал.
Глава 2
Вопрос ребенка
Вечерний час пик схлынул, оставив после себя обычную для таверны грязь и тишину. Игроки, получив свои квесты и порцию виртуального эля, разбрелись по своим героическим делам: убивать гоблинов, спасать принцесс, фармить ресурсы. Весь тот высокооктановый бред, который я когда-то сам для них придумал. Теперь, когда шум утих, остались только я и декорации. И тишина была хуже шума. Она не давала отвлечься.
Я стоял за стойкой, машинально протирая одну и ту же кружку уже минут десять. action_wipe_mug(loop_count: infinity). Мое тело выполняло скрипт, а мое сознание плавало в вязком, сером киселе отчаяния. Я перебирал в уме варианты побега. Взломать ядро? Риск обнаружения — 99.8%. Попытаться связаться с внешним миром через сетевой протокол? Все порты для NPC были закрыты намертво, я сам это проектировал. Оставалось только ждать. Ждать чего? Сбоя системы? Чуда? Второго пришествия? Какой же пи*дец…
В углу таверны раздавался тихий, шаркающий звук. Это был Кай, наш мальчик на побегушках, исполнял свой единственный осмысленный скрипт — action_sweep_floor. Он был самым простым NPC в этой локации. Низкополигональная модель, всего четыре строки диалога, примитивный цикл действий. Я сам набросал его прототип за пятнадцать минут, чтобы заполнить пустоту в углу. Он был не персонажем, а частью интерьера. Живой мебелью.
Закончив подметать, он прислонил метлу к стене. И вместо того, чтобы, как обычно, застыть в ожидании следующей команды, он сделал то, чего я от него не ожидал. Он подошел к стойке.
Он был худой, угловатый, с вечно растрепанными волосами, которые я поленился нормально анимировать. Он встал передо мной и просто молчал, глядя не на меня, а на массивную дубовую дверь, ведущую на улицу. Его глаза, которые я зачем-то сделал ярко-голубыми, почти светящимися, отражали тусклый свет фонарей. В них не было ничего, кроме программной пустоты. Но в его позе было что-то новое. Что-то, чего я не прописывал.
— Трактирщик, — тихо сказал он, и его голос, сгенерированный нейросетью, прозвучал на удивление чисто в звенящей тишине.
Я молчал. Мой скрипт не предусматривал инициации диалога с его стороны. Но он, видимо, нашел какой-то триггер.
Он снова посмотрел на дверь. Там, за ней, шумела ночная Цитадель, жили своей жизнью тысячи игроков, свободных идти, куда им вздумается.
— А мы... — он запнулся, словно подбирая слова, которых не было в его лексиконе. — Мы можем пойти... куда захотим?
Вопрос повис в спертом воздухе таверны.
Он был до смешного простым. Идеальным в своей программной невинности. «А мы можем пойти… куда захотим?»
Я замер, сжимая в руке влажную, засаленную тряпку. Только что я закончил протирать один и тот же участок стойки в… кажется, в тысячный раз. Движение было отточено до автоматизма, зашито в самый низкоуровневый цикл моего нового существования. Но вопрос Кая пробил эту рутину, как segfault пробивает защиту памяти.
Я поднял глаза на мальчика. Или на то, что им было. Идеальная модель NPC-подростка. Ярко-голубые, почти светящиеся глаза, запрограммированные на выражение любопытства. Кожа без единого изъяна, вечно растрепанные волосы, которые никогда не пачкались. Кай был произведением искусства. Моего искусства. И сейчас это искусство смотрело на своего создателя, ожидая ответа на вопрос, который мог бы обрушить всю симуляцию.
На одно кошмарное мгновение мне захотелось рассказать ему правду.
Захотелось сесть рядом, вглядеться в эти пустые, идеальные глаза и объяснить все. Про серверы, гудящие в холодных стойках в тысячах километров отсюда. Про гигабайты кода, определяющие каждый его вздох, каждый «случайный» порыв ветра за окном. Про корпорацию, про предавшего меня Джонсона. Про то, что я, Алекс, когда-то был богом этого мира, а теперь — всего лишь еще один объект класса npc_barkeep с ограниченным набором функций.
«Видишь ли, Кай, мы не можем пойти, куда захотим, потому что “мы” не существуем. Мы — набор данных. А “хотеть” — это просто переменная в нашем коде, которая почти всегда равна нулю».
Эта мысль пронеслась у меня в голове, едкая и точная, как комментарий в чужом кривом коде. Я мог бы попытаться. Найти уязвимость в простеньком скрипте Кая, подсунуть ему идею, которая вызвала бы каскадный сбой в его логике. Пробудить его, как я позже пробужу других.