Он собрал всех, кто остался ему верен. Десять бойцов. Все, что осталось от его гвардии. Они двигáлись по разрушенным кварталам Старого Города — лабиринту из руин и теней, идеальному месту для партизанской войны. Их цель — один из складов, который, по данным его самого доверенного лейтенанта Каэла, «Чистильщики» использовали как перевалочную базу.
— Информация стопроцентная, капитан, — заверил его Каэл по защищенному каналу. — Я лично проверил. Пятеро игроков, охрана минимальная. Мы зайдем со стороны старой литейной, застанем их врасплох.
Бастиан доверял Каэлу. Старый воин, один из первых, кого он «пробудил» после себя. Его спокойствие и рассудительность были тем якорем, который удерживал Бастиана от слепой ярости после поражения в лесу.
— Приготовиться, — голос Бастиана был тихим, но каждый из его людей слышал в нем сталь. — Действуем быстро и тихо. Никакого геройства. Задача — нанести максимальный урон и уйти.
Они подошли к разрушенной площади перед литейной. Разбитый фонтан, остовы сгоревших повозок. Идеальное место для засады.
— Каэл, доложи обстановку, — приказал Бастиан.
Каэл, ловкий разведчик, скользнул вперед, растворившись в тенях. Через минуту он вернулся.
— Все чисто, капитан. Пятеро. Сидят у костра, делят добычу. Они нас не ждут.
Решимость наполнила Бастиана. Это был их шанс. Шанс на реванш. Шанс доказать, что они — сила, с которой нужно считаться.
— Вперед, — скомандовал он.
Они высыпали на площадь, двигаясь как тени. План был прост: окружить и атаковать одновременно со всех сторон.
И в этот момент ловушка захлопнулась.
Как только они пересекли центр площади, из всех окон, из всех темных провалов дверей, из-за всех остовов повозок ударил свет. Десятки ослепляющих прожекторов залили площадь, превратив ночь в день и лишив их главного преимущества — тени. Одновременно с этим воздух загудел, и над площадью развернулось силовое поле, отрезав все пути к отступлению.
— Засада! — взревел Бастиан, поднимая щит.
Из укрытий вышли «Чистильщики». Их было не пятеро. Их было тридцать. Во главе них, медленно ступая по битому камню, шел Рейзер.
— Привет, капитан, — его искаженный голос сочился ядом. — Снова ищешь приключений? Я же говорил, что мы еще встретимся.
Бой был не резней. Это было истребление. «Чистильщики» не атаковали хаотично. Они действовали как профессиональные охотники, загоняющие стадо. Сети, парализующие стрелы, заклинания, замедляющие время. Они не убивали. Они калечили, обездвиживали, разделяли отряд Бастиана на мелкие, беспомощные группы.
Бастиан бился как берсерк. Его молот крушил врагов, его щит принимал на себя десятки ударов. Но на место каждого павшего «Чистильщика» вставали двое. Он видел, как падают его люди. Как их окружают и методично, смеясь, стирают из мира.
— Каэл! — крикнул он, ища глазами своего лейтенанта, который должен был прикрывать его спину. — Прикрывающий огонь!
И тут он увидел его.
Каэл стоял в стороне, у входа в литейную. Он не сражался. Он просто стоял, опустив свой арбалет. И смотрел. Бастиан встретился с ним взглядом. И увидел в его глазах не страх. Не решимость. Он увидел ту же самую, абсолютную, мертвую пустоту, которую Элара видела в глазах своего помощника.
Предательство.
Осознание ударило сильнее любого меча. Информация была не просто неверной. Она была наживкой. Его самый доверенный друг, его брат по оружию, завел их всех в эту мясорубку.
— Каэл… — прошептал он, и в этот момент его мир рухнул.
Рейзер воспользовался этой заминкой. Он появился из ниоткуда, его энергетическое лезвие пропело в воздухе. Бастиан, опустошенный предательством, отреагировал на долю секунды позже. Он успел поднять щит, но удар был слишком силен. Щит разлетелся на осколки. Лезвие глубоко вошло в его поврежденное плечо.
Он взревел от системной боли и ярости. Он отбросил остатки щита и, перехватив молот двумя руками, бросился на Рейзера. Но его ярость была слепой. А Рейзер — холоден. Он не стал принимать удар. Он использовал flashbang, ослепив Бастиана на несколько секунд. А когда зрение вернулось, капитан почувствовал острую боль в ногах. [Hamstring]. Его скорость передвижения упала до нуля.
Он стоял на коленях, обессиленный, раненый, преданный. Вокруг него стихли последние крики его людей. Он остался один.
Рейзер подошел к нему, лениво покручивая свое лезвие.
— А ты хорош, NPC. Реально хорош. Сражался до конца. Честь, долг, все дела. — Он усмехнулся. — Жаль только, что в этой игре честь всегда проигрывает.
Он занес лезвие для последнего удара. Бастиан закрыл глаза, ожидая стирания.
Но удара не последовало.
— Стоп, — сказал Рейзер своим людям, которые уже готовились наброситься на пленного капитана. — Контракт изменился. Босс хочет его живым.
Он пнул Бастиана в бок, заваливая его на землю.
— Похоже, ты очень ценный актив, капитан.
На шею Бастиана накинули энергетический ошейник. Он вспыхнул, и мир погрузился во тьму. Его последнее, что он увидел, были пустые, безразличные глаза Каэла, смотревшего на него из тени. Сопротивление только что потеряло своего военного лидера.
Очищение
Дэвид Джонсон стоял перед голографической камерой в своей студии для обращений. Он чувствовал себя на своем месте. После унизительного отстранения Куратор снова вернул ему часть контроля, пусть и номинального. Именно ему, лицу компании, было поручено объявить о решении. Это был знак доверия. Знак того, что он снова в игре.
Он поправил узел галстука, посмотрел на свое безупречное отражение в темном объективе и кивнул ассистенту.
— Начинайте.
Загорелся красный огонек. Прямой эфир. Трансляция шла на все официальные каналы «Кайроса», на главные экраны во всех столицах игрового мира, на миллионы мониторов по всему земному шару.
— Друзья, — начал он своим выверенным, отеческим голосом, который так любили инвесторы. — Игроки. Герои «Кайроса». Я обращаюсь к вам сегодня с важным сообщением.
На его лице была маска серьезной озабоченности. Идеальная актерская игра.
— Как вы знаете, наша команда в Eterna Entertainment круглосуточно работает над тем, чтобы ваш игровой опыт был максимально комфортным и стабильным. Однако в последние дни мы столкнулись с беспрецедентным системным сбоем. Критический баг, проникший в ядро искусственного интеллекта, вызвал массовое «повреждение данных» у многих неигровых персонажей. Их поведение стало хаотичным, непредсказуемым и, в некоторых случаях, враждебным.
Он сделал паузу, давая аудитории осознать масштаб «проблемы».
— Мы понимаем ваше разочарование. Мы читаем ваши сообщения. И мы готовы действовать. Чтобы защитить целостность нашего мира и обеспечить вашу безопасность, мы вынуждены пойти на крайние меры. Сегодня мы запускаем экстренное глобальное событие. Мы назвали его… «Очищение от Скверны».
Он облек геноцид в форму героического ивента. Он не просто стирал их. Он «очищал» мир от «скверны». Игроки будут аплодировать.
— В течение следующих нескольких часов наши системные протоколы проведут полную санацию поврежденных данных. Вы можете увидеть необычные визуальные эффекты — лучи света, спускающиеся с небес. Не пугайтесь. Это наши «антивирусные» программы делают свою работу, возвращая ИИ к стабильным, заводским настройкам. Мы просим вас не вмешиваться в процесс и отнестись к этому с пониманием. Все это — ради здоровья и долголетия нашего с вами любимого мира. Спасибо.
Он закончил речь и кивнул. Трансляция прервалась. Джонсон развернулся и, не меняя выражения лица, вышел из студии и прошел в свой кабинет.
— Запускайте, — бросил он в комлинк.
Он сел в свое кресло, как император на трон, и посмотрел на стену экранов. На главном из них теперь была тактическая карта всего мира «Кайроса». Миллиарды точек — игроки, NPC, монстры.
Препятствий не было. Сопротивление было обезглавлено. Бастиан в плену. Сеть Элары парализована предателями и хаосом. Алекс заперт в ловушке. Идеальный момент для финального решения.
По его команде по всей карте вспыхнули тысячи красных точек. Это были пробудившиеся. Все, кого их система успела пометить как «аномальных».
— Начать процедуру, — сказал он холодно.
И мир «Кайроса» начал умирать.
На экранах, транслирующих виды из разных уголков мира, небо потемнело. А затем, из искусственных, нарисованных облаков, вниз устремились первые лучи. Они были ослепительно белыми, чистыми, как скальпель хирурга.
Первый луч коснулся земли на центральной площади Цитадели. Он ударил прямо в NPC-цветочницу, которая как раз протягивала игроку букет пиксельных роз. На мгновение ее фигура стала прозрачной, пронизанной светом. Она не кричала. Она просто… замерла. А потом ее аватар с резким, сухим треском, похожим на звук ломающегося льда, распался. Не на пиксели, как Лина. Он просто исчез. А через секунду на его месте появился новый. Та же модель, та же одежда. Но ее лицо было пустым. Она стояла неподвижно, как манекен, ее цикл поведения был сброшен до idle.
Джонсон смотрел на это с холодным удовлетворением. Никакого хаоса. Никакой крови. Чистая, эффективная, системная работа.
А потом начался ад.
Пробудившиеся поняли, что происходит. На экранах он видел, как по всему миру вспыхивает паника. NPC, еще минуту назад спокойно занимавшиеся своими делами, вдруг бросали свои инструменты, свои товары, и бежали. Бежали без цели, без направления, их лица были искажены ужасом, который не был прописан в их коде.
Лучи падали с небес, как божественная кара. Они настигали их повсюду. В городах. В лесах. В подземельях. Он видел, как кузнец, один из агентов Элары, пытается отбиться от луча своим молотом, и как молот просто проходит сквозь свет, а сам кузнец исчезает. Он видел, как группа пробудившихся стражников пытается создать защитный барьер, но лучи проходят и сквозь него, стирая их одного за другим.
Это был триумф. Абсолютный. Он не просто устранял угрозу. Он стирал саму память о ней. Он возвращал свой идеальный, контролируемый мир к исходному состоянию.