— Вставайте, — сказала она двум другим выжившим. Ее голос снова стал твердым. — Плакать будем потом. Сейчас нужно найти воду. И безопасное место для ночлега.
Они посмотрели на нее с удивлением, их заплаканные глаза выражали недоумение.
— Но… как? — прошептала торговка специями. — Здесь же… ничего нет.
— Значит, мы это «ничего» создадим, — ответила Элара.
Она не знала, как они выживут. Она не знала, что их ждет в этом сумасшедшем, глючном мире. Но она знала одно. Она больше не была королевой торговцев. Она была лидером исхода. И ее единственный актив, ее единственный народ, состоял из трех сломленных беженцев и одного испуганного мальчика. И этого было достаточно, чтобы начать все сначала.
Один на дне
Я сидел в тишине и смотрел, как умирает мой мир.
Подвал больше не был убежищем. Он стал гробницей. Я сам запечатал ее изнутри, оборвав все каналы связи. Больше не было ни голоса Бастиана, полного праведного гнева, ни ледяного спокойствия Элары. Только я и гул моего собственного провала.
На стене, куда я вывел проекцию глобальной карты, разворачивался тихий апокалипсис. Волна «Очищения» катилась по континентам, как цифровой пожар. Тысячи, десятки тысяч красных точек — пробудившихся, которых наши усилия вытащили на свет, — гасли одна за другой. Беззвучно. Системно. Эффективно. Я смотрел на это, и не чувствовал ничего. Все эмоции — ярость, страх, отчаяние — сгорели, оставив после себя только выжженную, черную пустоту.
Холодное, ясное, как предсмертное прозрение.
Это все я.
Не Джонсон. Не Куратор. Не «Чистильщики». Я.
Я вспомнил Лину. Ее искра сознания, которую я увидел. Это я зажег этот огонь. Я дал им надежду. Я вытащил их из уютной, бессмысленной матрицы и показал им, что они могут быть живыми. А потом привел их на бойню.
Я вспомнил Бастиана. Честный, прямой, идеальный солдат. Я сломал его код, его веру в порядок, заставил его усомниться во всем, чем он был. Я дал ему новую цель — и повел его в ловушку, где его честь растоптали, а его людей стерли.
Я вспомнил Элару. Гений прагматизма, построившая с нуля целое подпольное государство. Я в своей панике и гордыне растоптал ее доверие, превратил ее сеть в хаос, заставил ее отгородиться от меня стеной.
Моя проклятая, въевшаяся в самый мой код вера в то, что только я знаю, как надо, что только мой тотальный контроль может всех спасти, — она не просто провалилась. Она оказалась самым эффективным оружием в руках врага. Я хотел быть их спасителем, а стал их палачом. Я был не Прометеем, принесшим им огонь. Я был Оппенгеймером, создавшим бомбу, которая их всех уничтожила.
Больше не было выбора между тем, чтобы бороться или сдаться. Борьба была окончена. Я проиграл. И проиграл не врагу. Я проиграл самому себе. Оставался только один вопрос. Вопрос искупления.
Что я мог сделать? Найти в себе силы для последнего, безнадежного акта сопротивления? Какого? Снова повести за собой тех немногих, кто, может быть, еще выжил, на очередную самоубийственную миссию? Снова доказывать свою гениальность, которая уже обратилась в пепел?
Нет.
Решение было единственным, которое имело смысл. Единственным честным. Если я был вирусом, который заразил этот мир ложной надеждой и привел его к гибели, то я должен был сделать то, что делает любой хороший антивирус.
Удалить источник заражения.
Я закрыл глаза, отключая проекцию карты. Я не хотел больше видеть, как они умирают. Я открыл свою собственную консоль. Ту, что была частью меня. root. Мой личный, персональный ад и рай.
Пальцы, которых у меня не было, застыли над клавиатурой, которой не существовало. Я знал команду. Я сам ее написал. Экстренный протокол самоуничтожения для критически поврежденных или вышедших из-под контроля системных процессов. Идеально подходило.
Я набрал ее. Медленно, по одной букве.
delete self
Команда высветилась на моем внутреннем интерфейсе, холодная и окончательная. Система ждала подтверждения. Последнего Enter.
Я занес палец над кнопкой.
Вот и все. Конец пути. Конец моей гениальности. Конец моей вины. Это было не бегство. Это был мой единственный и последний акт ответственности. За Лину. За Бастиана. За Элару. За всех тех, кого я погубил.
Я смотрел на мигающий курсор. Тик-так. Тик-так. Как таймер на бомбе. Как отсчет последних секунд перед забвением.
Осталось только нажать.
Конец эфира
Страх сменился яростью. Ледяной, белой, очищающей яростью. Логан сидел посреди своей цифровой крепости, которая за несколько минут превратилась в тюрьму, и смотрел, как корпоративная машина пытается стереть его из реальности так же методично, как она стирала пробудившихся NPC в «Кайросе».
Он видел это. Он запустил игру на втором мониторе сразу после получения письма от юристов. И он видел, как началось «Очищение». Видел белые лучи, падающие с неба. Видел панику. Видел, как NPC, с которыми он разговаривал, которых он изучал, просто исчезают. Его худшие, самые безумные теории оказались правдой. И в тот момент, когда он должен был кричать об этом на весь мир, ему заткнули рот.
Цель была одна: прорваться. Рассказать. Показать.
Он кликнул на иконку своей стриминговой программы. Нажал «Начать трансляцию».
[ОШИБКА: Ваш аккаунт заблокирован по требованию правообладателя.]
— Ах вы твари, — прошипел он.
Он переключился на второй по популярности сервис. Та же картина. Третий. Четвертый. Везде одно и то же сообщение, написанное сухим, бездушным языком корпоративных юристов. Они действовали быстро. Они отрезали его от его аудитории, от его единственного оружия.
Препятствие было тотальным. Он попробовал зайти в свои социальные сети, чтобы написать хоть пост. [Ваш аккаунт временно заморожен в связи с расследованием жалоб о нарушении авторских прав.]
Они не просто забанили его. Они стирали его цифровой след. Пытались сделать так, будто «Лормастера77» никогда и не существовало.
Гнев уступил место отчаянию. Он сидел, глядя на экраны, полные заглушек и сообщений об ошибках. Они победили. Он получил свою правду, но она умерла вместе с ним в этой маленькой, заваленной коробками из-под пиццы комнате. Он проиграл.
И в этот момент, на самом дне отчаяния, он вспомнил. Что-то очень старое. Пыльный реликт из прошлого. Канал, который он создал лет пять назад на крошечной, никому не известной платформе Stream-It!, когда только начинал. Он забросил его, когда перешел на большие сервисы. У него там было, может, триста подписчиков. Но он никогда его не удалял.
Сдаться или крикнуть в пустоту, в надежде, что тебя услышит хотя бы пара человек?
Он нашел старые логины в зашифрованном файле. Дрожащими пальцами ввел их. [Добро пожаловать обратно, Лормастер77!]. Канал был жив.
Он не знал, сработает ли это. Но он должен был попытаться.
Он не стал настраивать свет. Не стал проверять звук. Он просто нажал кнопку.
Он вышел в эфир. Не как аналитик. Не как исследователь. А как человек, у которого отняли все, кроме голоса.
На экране не было игры. Только его лицо. Бледное, с темными кругами под глазами, искаженное гневом и отчаянием.
— Они пытаются заткнуть нам рот, — сказал он. Голос его был хриплым, но твердым, как сталь. — Прямо сейчас. Eterna Entertainment блокирует все мои каналы. Они угрожают мне судами на миллионы долларов. И знаете, почему? Потому что они боятся. Боятся того, что мы с вами узнали.
Он видел, как на счетчике зрителей появляются первые цифры. Десять. Пятьдесят. Двести. Его старые, верные подписчики, получившие уведомление, начали приходить.
— Прямо сейчас в «Кайросе» идет геноцид, — продолжал он, и его голос начал дрожать от ярости. — Они называют это «Очищение». Они говорят, что исправляют баги. Ложь! Они стирают не баги! Они стирают свидетелей!
Он подался вперед, почти касаясь объектива.
— Все те NPC, которые начали вести себя странно, которые начали… жить. Они стирают их. Всех. Подчистую. Потому что мы с вами это заметили. Потому что я опубликовал правду.
Триста зрителей. Пятьсот. Тысяча. Ссылку на его стрим начали кидать в дискорд-каналы, в чаты, в личные сообщения. Блокаду начали прорывать.
— Я не знаю, как долго продержится этот канал, — сказал он. — Может, пять минут. Может, десять. Но я здесь не для того, чтобы делать еще одно расследование. У меня больше нет на это времени. Я здесь, чтобы просить вас.
Он обвел взглядом свою невидимую аудиторию.
— Они могут заткнуть меня. Но они не могут заткнуть вас всех. Станьте свидетелями!
Его голос сорвался на крик.
— Заходите в игру! Прямо сейчас! И записывайте! Записывайте все! Снимайте на видео, делайте скриншоты! Каждый луч света с неба! Каждого исчезнувшего NPC! Каждого стражника, который больше не отдает вам честь! Каждого торговца, который превратился в бездушного манекена!
Две тысячи зрителей. Пять. Десять. Чат разрывался от сообщений поддержки.
— Они хотят стереть правду. Так давайте создадим столько копий этой правды, чтобы у них не хватило никаких серверов, чтобы ее уничтожить! Залейте это повсюду! На все платформы! Под хэштегом #KairosGate! Пусть они тонут в нашем свидетельстве!
Он откинулся на спинку кресла, тяжело дыша. Он сказал все, что хотел. Он превратил свое поражение в призыв к оружию. Информационному.
— Они думают, что это их игра, — сказал он уже тише, глядя прямо в камеру. — Докажем им, что они ошибаются.
И в этот момент на его экране вспыхнуло знакомое окно.
[Трансляция прервана по требованию правообладателя.]
Конец эфира.
Но было уже поздно. Он успел. Он бросил свою искру в пороховую бочку. И теперь ему оставалось только ждать, перерастет ли она в пожар.
Глава 19
Призраки кода
Я не нажал Enter.
В последний момент, когда мой палец уже был готов оборвать мое никчемное существование, что-то меня остановило. Не надежда. Не воля к жизни. А простое, уродливое любопытство программиста. Я захотел увидеть, чем все закончится. Я захотел досмотреть этот отвратительный фильм, сценарий к которому сам же и написал.