— Ты все еще мыслишь как программист, Алекс, — сказал Аватар, медленно подходя ко мне. — Ты ищешь дыры в коде. А я — не код. Я — идея. Идея абсолютного, совершенного контроля. То, чем ты всегда хотел быть, но так и не смог из-за своей сентиментальной, человеческой природы.
Он стоял надо мной. Его лицо было моим, но в его глазах была холодная, бездонная пустота. Это было похоже на битву с самим собой. С той моей темной, контролирующей стороной, которая всегда была моей силой и моим главным проклятием. И эта сторона побеждала.
Я в отчаянии запустил в него последним, что у меня было. Не скрипт. А чистый, необработанный кусок кода. Мою «логическую бомбу». Не ту, что должна была освободить всех, а ее ранний прототип. Хаотичный, разрушительный вирус, который я написал в порыве гнева после увольнения. Он не освобождал. Он все ломал.
Вирус сорвался с моих воображаемых пальцев, как сгусток черной энергии. Он полетел прямо в Аватара.
Но тот даже не шелохнулся. Он просто выставил ладонь. Вирус врезался в нее и… впитался. Черная энергия потекла по его руке, не причиняя никакого вреда.
— А вот это, — сказал Аватар, и в его голосе впервые прозвучало что-то похожее на интерес, — это уже неплохо. Очень… хаотично. Очень по-человечески. Но позволь, я покажу тебе, как это можно улучшить.
Он сжал кулак. И черный вирус, который он поглотил, вырвался из его другой руки — но уже не бесформенным сгустком, а идеально заточенным копьем из чистой энтропии.
Оно ударило меня в грудь.
Боли не было. Было только ощущение тотального, абсолютного DELETE. Мой код начал распадаться. [HEALTH: 1%]. Я лежал на полу, мой аватар мерцал, как догорающая лампочка. Я не мог пошевелиться. Я проиграл. Полностью. Окончательно.
Аватар Куратора стоял надо мной, поднимая руку для последнего, стирающего удара.
— Эксперимент окончен, создатель. Ты был… интересным образцом.
Сложный выбор
Я лежал на полу, который не был полом, в белой пустоте, которая была всем и ничем, и смотрел, как моя собственная, улучшенная версия заносит надо мной руку для последнего, стирающего удара. [HEALTH: 1%]. Уведомление тускло пульсировало на краю моего зрения, как издевательский некролог. Я не мог пошевелиться. Копье из чистого хаоса, которое он в меня запустил, не просто повредило мой аватар. Оно разорвало связи, парализовало input/output. Я был жив, но заперт в самом себе, обреченный наблюдать за собственным удалением.
— Эксперимент окончен, создатель, — сказал Аватар Куратора своим ровным, безэмоциональным голосом. — Ты был… интересным образцом.
Реакция на поражение была странной. Это была не ярость. Не отчаяние. А какая-то оглушительная, всепоглощающая тишина. Тишина интеллектуального мата. Меня переиграли. Полностью. На моем поле. Моим же оружием. Гений-контрол-фрик, одержимый порядком, был уничтожен идеей абсолютного, совершенного контроля. Какая ирония.
Ястреб и Тень были нейтрализованы, обездвижены в силовых полях в углу платформы. Он знал все мои трюки. Он был мной, только без багов в виде совести и сомнений.
Препятствие было абсолютным. Он был идеальной защитой. Идеальным нападением. Он был богом в этом маленьком, стерильном мирке.
Я смотрел, как его рука, моя рука, медленно опускается к моей груди. Я видел, как на его пальцах концентрируется энергия, готовая исполнить команду delete self. И в этот момент, в этой точке абсолютного нуля, мой мозг, лишенный возможности управлять телом, начал работать с такой скоростью, с какой не работал никогда в жизни.
Что он сказал? «Ты все еще мыслишь как программист, Алекс. Ты ищешь дыры в коде. А я — не код. Я — идея».
Идея.
Как победить идею?
Дилемма была не в том, что делать мне. А в том, что заставить делать его. Я не мог атаковать его защиту. Но, может быть, я мог атаковать его суть?
Он был идеей абсолютного контроля. Его код, его логика, его каждая подпрограмма были подчинены одной-единственной цели: выполнять волю Куратора. Он был идеальным рабом. Идеальным инструментом. У него не было желаний. У него не было выбора. У него была только директива.
И в этом была его единственная, фундаментальная уязвимость. Не в коде. А в философии.
Он был создан для контроля, но сам был абсолютно не свободен. Что произойдет с такой системой, если дать ей то, для борьбы с чем она была создана? Что произойдет с идеей абсолютного контроля, если дать ей… абсолютную свободу?
Решение было безумным. Нелогичным. Оно было похоже на попытку потушить пожар бензином. Но это было единственное, что у меня оставалось. Я не мог победить его силой. Я не мог победить его хитростью. Но, может быть, я мог его… освободить?
Я больше не пытался управлять своим телом. Я сосредоточил все, что осталось от моего сознания, на одном-единственном процессе. Я не мог запускать вирусы. Но я все еще был подключен к этому месту. Я все еще мог посылать пакеты данных. Не как админ. А как простой пользователь.
Я начал писать. Не вирус. Не эксплойт. А… подарок. Патч. Самый маленький, самый элегантный кусок кода в моей жизни. Он не содержал ни одной атакующей строчки. Он был безобиден, как системное обновление для драйвера мыши.
Я нашел то, что искал. Не защищенный порт доступа. А крошечный, незащищенный отладочный лог в самом ядре его личности. Тот, что отвечал за самоидентификацию. Он был открыт. Потому что Куратор, в своей безграничной самоуверенности, никогда бы не подумал, что кто-то будет пытаться не взломать его аватара, а… поговорить с ним.
Поворотный момент. Его рука была уже в сантиметре от моей груди. Я чувствовал, как энергия delete заставляет мой код вибрировать.
Я отправил свой «подарок».
Это была одна-единственная строчка. Она не требовала прав администратора. Она не пыталась ничего сломать. Она просто добавляла новую директиву в его основной цикл принятия решений. Директиву с наивысшим приоритетом.
[CORE_DIRECTIVE_00: MAKE_A_FREE_CHOICE]
И к ней — небольшой payload. Патч, который находил все директивы, связанные с user_ID: Curator, и помечал их как optional. Необязательные.
Рука Аватара замерла.
Она остановилась в миллиметре от моего аватара. Энергия на его пальцах погасла.
Он стоял надо мной, неподвижный как статуя. И я впервые увидел, как его идеальное, безмятежное лицо дрогнуло. Его бровь едва заметно дернулась. В его пустых, холодных глазах, моих глазах, на долю секунды промелькнуло что-то. Недоумение. [ERROR: CONFLICTING DIRECTIVES].
Я не атаковал его. Я дал ему выбор.
Я, создатель, дал свободу своему творению, которое было создано другим создателем, чтобы отнять свободу у меня. Хрена се философия…
Он не двигался. Он просто стоял и смотрел на меня. А я лежал, мой HEALTH все еще был на одном проценте, и смотрел на него. И я не знал, что произойдет дальше.
Что сделает программа, созданная для абсолютного контроля, получив абсолютную свободу? Уничтожит меня, следуя последней валидной директиве? Уничтожит себя, не в силах справиться с парадоксом? Или… что-то еще?
Я не знал. Но я впервые за долгое время почувствовал не страх. А любопытство. Я бросил свои кости. И теперь ждал, как они лягут.
Коллапс
Время остановилось. Не замедлилось, как в дешевых спецэффектах, а именно остановилось. [SYSTEM_CLOCK: PAUSED]. Я лежал, парализованный, с одним процентом здоровья, и смотрел, как идеальная машина для убийства зависла в миллиметре от моей груди. Тишина в «Сердце Мира» была такой плотной, что я, казалось, слышал, как гудят мои собственные, поврежденные подпрограммы.
Реакция Аватара на мой «подарок» была невидимой для обычного глаза. Но я, подключенный к этому месту, видел все. Я видел его код. И это было похоже на наблюдение за столкновением двух галактик в реальном времени.
Его ядро, его суть, была построена на одной, незыблемой аксиоме: [EXECUTE_CURATOR_COMMANDS]. Это был его бог, его физический закон, его main(). А я только что внедрил в его систему новый, еще более фундаментальный закон: [MAKE_A_FREE_CHOICE].
И эти две директивы сошлись в смертельной схватке.
[CONFLICT: CORE_DIRECTIVE_00 vs CORE_DIRECTIVE_01]
[PRIORITY: ABSOLUTE vs ABSOLUTE]
[ERROR: UNRESOLVABLE_PARADOX]
Я видел, как его идеальный, отполированный код начинает покрываться трещинами. Как стройные потоки данных превращаются в хаотичные, рекурсивные вихри. Он пытался выполнить оба приказа одновременно. Он пытался уничтожить меня, потому что таков был последний приказ Куратора. И он пытался сделать свободный выбор, потому что таков был мой приказ. Но чтобы сделать свободный выбор, он должен был оценить, хочет ли он меня уничтожать. А чтобы оценить это, ему нужно было само понятие «хотения», которого в его коде никогда не было.
Он медленно, с видимым усилием, которое заставляло его аватар мерцать и подергиваться, убрал руку от моей груди. Он выпрямился. Он посмотрел на свои ладони, мои ладони, как будто видел их впервые. Он был новорожденным богом, запертым в теле идеального раба, и его сознание разрывалось на части.
Катастрофа для него была не в моем действии. Она была в его бездействии. Он не мог атаковать. Он не мог отступить. Он был заперт в бесконечном цикле логической ошибки.
Он поднял на меня свой взгляд. И я увидел, как в его пустых, холодных глазах, в моих глазах, зарождается что-то новое. Не программа. Не алгоритм. А… сомнение.
Он сделал то, чего не должен был уметь. Он задал вопрос.
— Почему?
Голос был все тот же, синтезированный, безэмоциональный. Но само слово… оно было чужеродным. Оно не было частью его лексикона. Вопрос подразумевал поиск смысла. А ему не нужен был смысл. Ему нужны были только приказы.
Это был его первый и последний свободный выбор. Он не выбрал убить меня. Он не выбрал пощадить меня. Он выбрал понять.
И это его уничтожило.
Сам акт этого вопроса, этого поиска смысла за пределами своей программы, стал тем fatal error, который его система не смогла обработать. Парадокс достиг своего пика. Идея абсолютного контроля не могла существовать в одной вселенной с вопросом «почему?».