отреть на муху, которая билась о стекло фонаря. Я начал анализировать ее код. Траекторию полета. Алгоритм избегания препятствий. Я погрузился в цифры, в логику, в холодную математику этого мира, чтобы не утонуть в собственном бессилии. Я выбрал выживание. Унизительное, жалкое, но выживание.
Они, натешившись, наконец, ушли, оставив за собой разгромленную таверну и тишину, которая была тяжелее любого крика. Порядок был уничтожен. Остался лишь унизительный, липкий хаос.
И я, стоя посреди этого хаоса, задавал себе только один вопрос. Как далеко может зайти эта безнаказанность?
Горечь создателя
Они ушли. Ушли, как уходит ураган, оставив после себя тишину, разрушения и липкое, воняющее пивом опустошение. Таверна, мой маленький уютный уголок ада, была разгромлена. Но мое тело, мой аватар, не дало мне ни секунды на то, чтобы насладиться своей ненавистью. Сработал триггер event_disorder_detected, и тут же запустился протокол action_cleanup.
Мои руки, которые всего несколько часов назад я проклинал за их рабскую покорность, начали действовать. Они подняли опрокинутый стол. Собрали осколки разбитой кружки. Взяли веник, чтобы смести мусор. Я смотрел на это со стороны, как на дурной сон. Я, создатель этого мира, его архитектор и, в каком-то смысле, его бог, теперь был его дворником. Ирония была настолько густой, что ее можно было черпать ложкой.
Ярость все еще клокотала внутри, ища выход. Я прокручивал в голове их лица, их самодовольные ухмылки, их пустые глаза. Ублюдки. Просто безмозглые, жестокие ублюдки, которые дорвались до власти в мире, где нет последствий. Я ненавидел их. Ненавидел их тупость, их инфантильность, их животную потребность унижать тех, кто слабее. Я хотел найти способ обойти системные ограничения и обрушить на их головы все самые страшные кары, которые только были в моей базе данных. sudo rm -rf /, как говорится. Стереть их к чертовой матери.
Мои руки подняли ножку от взорванного стула. Дерево было гладким, отполированным тысячами прикосновений NPC и игроков. object_id: chair_common_04_fragment. И тут ярость начала давать трещину.
Кто написал код этого стула? Я. Кто настроил физический движок так, чтобы он красиво разлетался на щепки от высокоуровневого удара? Тоже я. Я сам дал им эту возможность. Я сам превратил элементы мира в игрушки для битья.
Дилемма была простой и отвратительной. Я мог продолжать ненавидеть их, этих безликих игроков, вымещая на них все свое бессилие. Это было легко и даже приятно. Или я мог посмотреть правде в глаза.
И правда была в том, что они — не монстры. Они просто дети в песочнице. А монстр здесь тот, кто построил эту песочницу и раздал детям лопатки, прекрасно зная, что они будут бить ими друг друга по головам.
И тут меня накрыло воспоминание. Нечеткое, как старая фотография, но яркое по ощущению. Один из ранних этапов разработки. Мы с командой сидим в переговорке, ночь, на столе остывшая пицца и гора пустых банок из-под энергетиков. Мы не говорим о монетизации, о KPI, о метриках удержания. Мы говорим о чуде.
Я помню, как я взахлеб рассказывал им о своей идее. О мире, который будет не просто набором квестов и локаций. О мире, который будет вызывать эмоции. Я говорил о «якорях доброты» — маленьких, незначительных деталях, которые должны были делать мир живым. О пекаре, который дарит новичкам бесплатную булочку. О старом рыбаке, который рассказывает у костра легенды. О цветах, которые распускаются на рассвете и закрываются на закате. Я хотел создать место, куда люди будут приходить не только за тем, чтобы убивать и доминировать, а чтобы почувствовать себя частью чего-то большего. Мир приключений и открытий.
Я посмотрел на свои руки. Те же самые руки, которые когда-то рисовали на доске схемы этого волшебного мира, теперь сгребали в совок цифровой мусор.
Воспоминание о том светлом, наивном замысле столкнулось с уродливой реальностью, которую я только что видел. С пьяным ржанием. С унижением беззащитных NPC. С бессмысленным вандализмом ради минутного развлечения.
И ярость ушла. Вся, без остатка. На ее месте осталась только тяжелая, холодная, всепоглощающая вина.
Это я наделал.
Это не они извратили мой мир. Это я создал мир, который пробудил в них худшее. Я построил идеальную площадку для вымещения их комплексов, их злобы, их скуки. Я дал им власть без ответственности. И теперь я сам стал жертвой этой системы.
Я закончил уборку. Таверна снова выглядела чистой и опрятной. Скрипты работали безупречно. Порядок был восстановлен. Но внутри меня все было разрушено. Мое главное творение, дело всей моей жизни, оказалось уродливой карикатурой на ту мечту, которой оно когда-то было.
Я стоял за своей стойкой, глядя в пустоту. И в этой пустоте был только один вопрос. Осталось ли в этом мире хоть что-то настоящее? Хоть что-то от того, первоначального замысла? Или все уже давно погребено под слоем доната, гринда и человеческой жестокости?
Доброта как скрипт
Я еще долго стоял за стойкой, глядя в пустоту, пока мое тело-автомат не закончило протирать последний осколок и не вернулось в исходное положение state_idle. Тишина в таверне была тяжелой, пропитанной запахом страха и озона от разрушенных заклинаниями предметов. Моя вина никуда не делась, она просто сменила агрегатное состояние с кипящей лавы на холодный, тяжелый свинец где-то в районе солнечного сплетения.
Машинально я повернул голову к окну. Оно выходило на центральную площадь Цитадели. Там, напротив, в свете уличных фонарей, виднелась вывеска пекарни «Сладкий крендель». И от одного этого вида внутри что-то болезненно дрогнуло.
Лина.
Я помню, как придумал ее. Она была одним из первых NPC, которых я создал не для квестов или торговли, а просто так. Для души. «Якорь доброты», как я это тогда называл. Маленький, теплый островок уюта в мире, который я уже тогда подсознательно готовил к войне и насилию. Ее код был до смешного простым и элегантным. Никаких сложных поведенческих деревьев, никаких нейросетевых алгоритмов. Просто несколько базовых циклов: печь хлеб, улыбаться покупателям, и главный — action_offer_bun_to_newbie. Протянуть теплую булочку каждому новому игроку, который впервые заходит в столицу. Простой, искренний, запрограммированный жест гостеприимства.
И сейчас, глядя на свет в окнах ее пекарни, я чувствовал только горечь. Еще один красивый замысел, растоптанный реальностью. Еще один лучик света, обреченный утонуть в той помойке, в которую превратился мой мир.
Мое внимание привлекло движение в тени арки, ведущей на торговую улицу. Там, прижавшись к стене, стоял игрок. Совсем зеленый новичок, судя по его стартовому набору брони. Он, должно быть, видел, что устроили те ублюдки в сияющих доспехах. Его аватар мелко дрожал — отличная работа наших аниматоров, идеально передающих состояние state_fear. Он был напуган, растерян и, скорее всего, уже жалел, что потратил деньги на эту игру. Мир встретил его не приключениями, а демонстрацией животной жестокости. Он был идеальной иллюстрацией моего провала.
И тут дверь пекарни тихо скрипнула.
На порог вышла Лина. В ее руках была небольшая плетеная корзинка, из которой поднимался пар. Она была точно такой, какой я ее создал: светлые волосы, заплетенные в простую косу, веснушки на носу, фартук, вечно испачканный мукой. Ее лицо с постоянной легкой улыбкой было воплощением безмятежности. Она оглядела опустевшую площадь, и ее взгляд, управляемый скриптом поиска цели, остановился на съежившемся в тени новичке.
Сработал триггер. target_newbie_detected.
Ее цель была проста: выполнить свой скрипт доброты. Но было и препятствие: игрок был напуган. Он не доверял никому, и в его глазах любой NPC сейчас был потенциальной угрозой или, что еще хуже, объектом для чужого унижения.
Лина сделала несколько шагов вперед. Игрок тут же напрягся, готовый в любой момент дать деру. Он видел в ней не добрую пекаршу, а еще один элемент этого враждебного, непредсказуемого мира.
И Лина, подчиняясь гениальной в своей простоте логике, которую я в нее заложил, остановилась. Она не стала подходить ближе, не стала кричать приветствия. Она просто стояла в нескольких метрах от него, на границе его зоны комфорта. Она достала из корзинки свежую, еще теплую булочку с корицей и просто держала ее в руке. Ее улыбка не была навязчивой. Она была тихой и понимающей.
Я наблюдал за этой сценой, затаив дыхание. Я видел не просто взаимодействие двух программных кодов. Я видел, как мой старый, забытый замысел пытается пробиться сквозь грязь и хаос. Это была дуэль. Дуэль между страхом игрока и скриптом доброты Лины.
Прошла минута. Две. Игрок не двигался. Лина тоже. Она просто ждала. Терпеливо, безмятежно. В ее коде не было таймера. Она могла стоять так вечно.
И тогда она сделала еще один, едва заметный шаг вперед. Она медленно, чтобы не спугнуть, протянула руку с булочкой в его сторону. Жест, нарушающий его личное пространство, но не с агрессией, а с предложением. Предложением тепла и мира.
Игрок вздрогнул. Он посмотрел на булочку, потом на ее лицо. В его глазах все еще был страх, но к нему примешалось что-то еще. Любопытство. Сомнение.
Прошла еще одна вечность, прежде чем он принял решение. Он медленно, очень медленно, протянул свою руку. Его пальцы коснулись теплой выпечки. Он взял булочку и быстро отдернул руку, словно боясь, что это ловушка.
Лина не стала ждать благодарности. Ее скрипт был выполнен. Она еще раз улыбнулась ему своей теплой, запрограммированной улыбкой, кивнула и так же тихо вернулась в пекарню, оставив его одного на площади.
Игрок еще несколько секунд смотрел ей вслед, а потом посмотрел на булочку в своей руке. Он поднес ее к лицу, вдыхая аромат корицы и свежего хлеба. Его плечи, до этого напряженные, слегка опустились. Он откусил маленький кусочек. И в этот момент он перестал быть просто напуганным аватаром. Он стал новичком, которого угостили в новом, незнакомом городе.
Я отвернулся от окна. Внутри меня боролись два чувства. Глубокая, светлая грусть по той игре, которую я мечтал создать, и крошечный, почти неощутимый проблеск надежды. Этот маленький, бессмысленный с точки зрения игровой механики скрипт только что сделал для этого новичка больше, чем все мои эпические квесты и сияющие доспехи. Даже искусственная, запрограммированная доброта оказалась сильнее настоящего, живого страха.