– Вы назвали меня последней додолой, – голос предательски дрогнул, выдавая внутреннее смятение. Судорожно сглотнула и продолжила более уверенно: – Насколько я помню, ею считала себя Наталья Влад… Нэталина. При чем здесь я?
Молчание…
Хорошо, попробуем по-другому.
– Десять лет назад вы спасли наиду Игерда Крэаза и велели привести в храм одаренную из ее рода. Для чего?
Молчание…
– По словам Кариффы, помощь родственницы требуется для проведения ритуала посвящения в жрицы, но сомневаюсь, что именно это ваша истинная цель.
Запнулась, поняв, что начинаю терять терпение и мои слова прозвучали если и не грубо, то недостаточно почтительно. Неизвестно, как расценит подобную несдержанность богиня.
Смешок?.. В напряженной тишине, царившей в храме, я отчетливо уловила короткий довольный смешок!
– Умная девочка. Сразу догадалась?
– Почти, – улыбнулась вежливо. Подождала несколько секунд, но Проклятая, обронив пару фраз, снова замолчала. – Я не Кателлина, и если вы полагали, что придет она…
– Нет, – прервали меня, даже не дослушав. – Настоящей Кателлине здесь нечего делать. Мне нужна ты, Екатерина Уварова.
– Зачем? – уточнила глухо. Ну вот, кажется, я опять нервничаю. Резко выдохнула и спросила уже спокойнее: – Чего вы от меня хотите?
– Произнеси мое имя!
– Что?
Я подсознательно готовилась к любой неприятности, самому неожиданному требованию. Вот сейчас меня, как обычно полагается в таком случае, призовут спасти мир. Потребуют пожертвовать жизнью «во имя и для» или предложат отдать мою особо ценную кровь – всю, до последней капли. Но эта просьба оказалась совершенно неожиданной.
– Как меня зовут? – голос богини, потеряв мягкую вкрадчивость, стал громче. Теперь в нем звенело нескрываемое напряжение. – Говори же!
– Сва… Великая Сва… – мой ответ взлетел к высокому куполу и эхом разбился о стены.
Сва… Сва… Сва…
– Мать Времени и Вечности, – закончила я, и по залу пронесся облегченный вздох:
– Да…
Хрустальный саркофаг засветился изнутри, заиграл гранями. Ресницы Проклятой дрогнули, и она медленно открыла глаза. Огромные, сияющие, они постоянно меняли свой цвет и, казалось, видели меня насквозь. Все мысли, желания, чувства, стремления – откровенные и самые потаенные, те, в которых я боялась признаться даже себе. Не выдержала и неловко потупилась.
– Боги бессмертны, дитя, – от настойчивого тягучего шепота по коже пробежал холодок, – но они теряют силу и угасают, если их имена перестают звучать под небом созданного ими мира. А когда в них перестают верить, когда погибает последний хранитель истинного имени – где бы он ни находился, приходит срок исчезнуть и богу. Тебе это известно? – Не поднимая глаз, отрицательно покачала головой. – Конечно, нет. А вот саэры прекрасно все знали. И сделали так, чтобы жрицы, которые успели спастись, никогда больше не ступили на землю Эргора – умерли бы вдали отсюда и унесли с собой опасную тайну. Они перекрыли все пути, но я все равно продолжала надеяться и ждать… терпеливо ждать ту, что вернет мне имя. Единственную оставшуюся хранительницу. Тебя.
– Почему единственную? А Нэталина?
– Ей путь в этот мир закрыт, – обрушилось на меня гневное. – Навсегда.
– Хорошо, – примиряюще вскинула руки, – но вы разговаривали с Кариффой. Разве нельзя было ей обо всем рассказать?
– Боги не люди, – в глубоком голосе плеснулась насмешливая грусть, – они не представляются при встрече. К ним взывают – они приходят. Величают – они обретают силу и мощь. Забывают – и боги растворяются в небытие.
Мда… Как все непросто, однако.
– Вы добились своего, Великая, я здесь. И готова сообщить Вольпену, Теомеру, Кариффе… всем, кому смогу, что Проклятая – на самом деле Сва. Это все, что от меня требуется?
– Нет. – Я по-прежнему не видела лица богини, но мне показалось, что она улыбается.
– Чего же вы от меня хотите?
– А ты? Чего ты сама желаешь, Катя?
– Я? – выдавила ошеломленно.
– Да, именно ты, девочка. Ты шла сюда договариваться, менять услугу на услугу. – Она уже не улыбалась – откровенно смеялась. – Вот и поведай мне, чего же ты на самом деле хочешь. Только не говори о проклятии – его я и так сниму. И привязку к высокородному разорву, это несложно. А дальше? Что потом, дитя? Чего жаждет твое сердце? Вернуться в свой мир и жить как ни в чем не бывало? Или остаться здесь и бороться за свое счастье и за тех, кто стал тебе дорог?
– А если я выберу Землю… – хрипло откашлялась. Во рту пересохло так, что язык едва ворочался. – Вы сможете меня туда перенести?
– С теми силами, что ты мне дала, это несложно. – Казалось, богине нет никакого дела до моих метаний, так ровно и холодно звучал ее голос. – Не скрою, мне нужна твоя помощь, но добровольная, а не принудительная. Предпочтешь Эргор, расскажу, чего от тебя жду. Соберешься уйти – отпущу и препятствовать не стану. Так что думай, Катя. Решай…
Застыла растерянно. В душе – сумятица из противоречивых эмоций и чувств, в голове – ни одной связной мысли. Легко сказать «решай» – и невероятно трудно сделать, особенно когда понимаешь, что от твоего ответа зависит очень многое.
Мечтала разрушить проклятие? Пожалуйста.
Надеялась навсегда освободиться от связи с родовым артефактом и стать свободной? И это, как оказалось, не проблема.
Радуйся, Катя. Отправляйся назад, в свой мир, и вспоминай империю Ирн лишь как тяжелый кошмарный сон. На Земле, в привычной обстановке залижешь раны, придешь в себя и начнешь все заново. Без Артема, Светки и ее ненормальной бабушки. А сиятельный? Что сиятельный?! Забудет тебя рано или поздно. И ты забудешь. А не забудешь, так по крайней мере научишься без него жить. Никуда не денешься.
«Кэти, Кэти… Ты только вернись», – всплыли в памяти слова Саварда, и в груди защемило от острой тоски.
Перевела взгляд на Проклятую. Богиня смотрела прямо на меня – холодно, бесстрастно, отстраненно.
– Есть надежда, что мы с Савардом будем вместе? Без всяких хозяев, наид, дополнительных жен и наложниц?
Спросила и замерла в ожидании, страшась и надеясь одновременно.
В глазах Верховной мелькнула искра сочувствия. Всего на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы понять: она вовсе не так невозмутима и равнодушна, как хочет показать.
– Надежда есть всегда, дитя, – Сва помедлила, словно сомневаясь, стоит ли говорить дальше, но потом все-таки добавила: – Ваше общее будущее зависит не только от твоего выбора, но и от выбора мужчины тоже. Скажу только одно: уйдешь – потеряешь его навсегда, останешься – у тебя… нет, у вас обоих появится шанс… Если вы его не упустите. Каждый должен принять собственное решение. Сейчас твоя очередь, Катя. Так чего же ты, именно ты, хочешь?
Чего хочу? Остаться с Савардом!
Ответ пришел мгновенно, ясный и четкий, стоило мне представить, как я существую там, на Земле – час за часом, день за днем, год за годом – одна, без сиятельного. Просыпаюсь, куда-то иду, с кем-то общаюсь, работаю, развлекаюсь, ем, гуляю, ложусь спать… А его нет. Меня даже передернуло от подобного будущего. Пусть богиня ничего не обещает и говорит лишь о шансе – это все равно лучше, чем бессмысленное, тоскливое одиночество и сожаление о том, что потеряла.
А Вольпен и Теомер? Как я их брошу?
– Беспокоишься о магах своего круга, Катя? – Проклятая словно подслушала мои мысли. – Не стоит, я о них позабочусь. Они забудут о тебе, вернутся к прежней жизни и снова станут теми, кем были, – наследником рода и слугой-магом, до последнего вздоха привязанным к господину кровной клятвой.
Мда… замечательная перспектива.
Ну а Кариффа, Вионна, няня Мори, которую я обещала забрать к себе? Наланта, ставшая мне подругой? Даже Тисса… Ведь не прощу себе, что сбежала, не попытавшись изменить их судьбу к лучшему. Тем более если появится хотя бы малейшая возможность это сделать.
Тряхнула головой, отгоняя последние сомнения.
– Я остаюсь.
– Не пожалеешь? Или так уверена в своем саэре? – хмыкнула Проклятая. – А если он предаст? Отречется от тебя? – настойчиво добивалась она ответа.
Сердце кольнуло болью, но я не позволила неуверенности сбить себя с толку.
– Это будет его решение. А я свое уже приняла. Но мне необходимо знать, что случилось с душой настоящей Кателлины? Где она сейчас? И что с нею стало, если я забрала это тело? Она получила мое, возродилась в новом или исчезла навсегда?
Я никогда не встречалась с бедняжкой Катэль, но обрекать ее на гибель и силой занимать чужое место не хотела.
Последовала долгая пауза.
– Я предполагала, что ты об этом спросишь, девочка, – откликнулась наконец Верховная. – Что ж, смотри.
Из середины кристалла, в котором находилась богиня, вырвалось серебристое пламя, стремительно закручиваясь в бесконечную радужную спираль. С каждым новым витком она вращалась все сильнее, ширилась, пока не превратилась в гигантскую воронку. А потом окружающий меня мир перестал существовать, и я увидела… себя.
– Узнаешь, Катя? – донеслось издалека гулкое эхо.
Еще бы не узнала. Никогда не забуду свою свадьбу – я надеялась, что этот день станет самым счастливым, а он обернулся кошмаром.
Да, именно так все и началось. Мрачный Артем, рыдающая Светка, ненависть в глазах Натальи Владимировны, ее вытянутая в мою сторону рука и роковые слова: «Будь ты проклята!» Потрясенная, я снова переживала те бесконечные мгновения, которые навсегда перевернули мою жизнь.
Вот Нэталина замолчала. Сейчас случится самое страшное. Поежилась, вспомнив жуткую черную тень и когтистые лапы, больно царапавшие кожу, но… ничего не произошло.
Я по-прежнему стояла напротив Светкиной бабушки, оторопело на нее уставившись. Столпившиеся вокруг нас многочисленные свидетели этой безобразной сцены начали переглядываться – морщились, ехидно улыбались, шушукались, кто-то крутил пальцем у виска.
– Не удивляйся, – прошелестело рядом, – сейчас ты видишь то, что сохранилось в памяти оставшихся на Земле людей.