– Именно так. Ирн хотел привязать жен к мужьям, сделать их зависимыми, а значит, послушными и управляемыми. Он считал, что в этом залог единства и процветания всей расы.
– Достойная цель, но не очень справедливый способ ее добиться, – на этот раз выдержка изменила уже мне.
– Создатель вправе определять судьбу сотворенных миров и созданий, – поджала губы Сва.
Понятно. Поступки братца лучше не критиковать.
– Сирры сами выбирали собственную участь. Угождали мужу, покорялись его воле – получали больше силы, статус старших жен и могли использовать свои способности на благо семьи и рода. Были нерадивыми и строптивыми – оставались младшими, но тем не менее не лишались ни прав, ни благ, ни детей. В любом случае сложившийся уклад устраивал народ Ирна, и он принес его в мой мир, собираясь и дальше жить по своим законам. Я не препятствовала. Саэры удалились в один из труднодоступных уголков Эргора и приступили к созданию империю по образу и подобию той, что оставили на погибшем Урхаде.
Хрустальный саркофаг богини засиял ярче, его охватило знакомое мне серебристое пламя, и перед нами, сопровождаемые комментариями – иногда подробными, иногда краткими, замелькали «кадры» немого кино.
Новые, быстро растущие города…
Просторные дома…
Нарядные веселые женщины…
Уверенные в себе мужчины…
А вокруг дети… много детей…
– Но все пошло не так, как планировали высокородные, – доносился издалека глухой голос Великой. – Благословение Ирна, переданное императорскому роду, хранило саэров, но этого оказалось мало. Стихии Эргора не привыкли подчиняться и не признали власть чужаков. Пришлось договариваться. И если мужчины сумели хоть как-то приспособиться – стихии интересовались новыми носителями и охотно общались, то с сиррами дело обстояло намного хуже. Постепенно женщины начали испытывать боль при получении силы, с большим трудом беременели и очень часто умирали в родах. Особенно если на свет появлялся мальчик. И император, смирив гордыню, пришел на поклон в мой храм…
Высокий широкоплечий человек, чем-то похожий одновременно на Раиэсса и Саварда, склоняет голову перед двумя молодыми женщинами в наглухо закрытых строгих платьях. Заметно, что дается ему это с большим трудом – кулаки крепко сжаты, на скулах вздулись желваки, глаза потемнели от едва сдерживаемых чувств…
– Я не желала, чтобы народ Ирна погиб, чтобы пресекся род, хранящий в своей крови частицу силы моего брата, и нашла решение, – тихо продолжала Верховная. – В каждый род была назначена хранительница, к которой приносили всех новорожденных девочек для ритуала представления стихиям. Мои служительницы издавна умели с ними ладить, находить общий язык. Жрицы же потом следили за жизнью сирр, помогали им при необходимости. И положение понемногу выправилось…
Знакомый статный мужчина протягивает младенца женщине в скромном белом платье…
Роскошно одетые дамы беззаботно улыбаются и о чем-то мило щебечут друг с другом…
Стайка ребятишек скачет по ступеням золотого дворца, такого узнаваемого, почти родного…
– Закатный, – прошептала непослушными губами. Скорее себе, чем кому-то еще. Но богиня услышала.
– Да, – подтвердила она, – мои наместницы лично опекали императорских отпрысков. Для этого и построили Соот Мирн – совместную резиденцию правящего рода и Нареченных богини Сва.
– Но если все шло так хорошо, зачем же… – Теомер хрипло откашлялся, словно что-то мешало ему говорить. – Что произошло?
– Люди редко помнят добро, что для них сделали, воспринимая его как нечто само собой разумеющееся. Зато любят копить обиды и оскорбления, вынашивать планы мести. Это в полной мере относится и к саэрам. Ирн создал своих детей властными, упрямыми, сильными, но при этом наделил чрезмерным высокомерием, гордыней и болезненным самолюбием. Я знаю, тебе неприятны мои слова, мальчик, но это так. Постепенно высокородные забыли, какое жалкое существование они влачили до того, как я согласилась помочь. Убедили себя, что прекрасно проживут без вмешательства посторонних в их дела. Мои служительницы, конечно, старались держаться особняком, но они всегда чувствовали ответственность за женщин, которым при рождении давали благословение стихий. Принимали, выслушивали, а иногда и избавляли от родовой связи, если считали необходимым. Это вызывало гнев мужчин, подогревало их желание освободиться от назойливой опеки. Были и другие причины… – Сва замолчала, а потом неожиданно спросила: – Что вам известно о жрицах?
Первым, как ни странно, откликнулся Теомер:
– Презренные отродья Проклятой, злокозненные и ненавистные. Так мне твердили с детства. – Наследник скривил губы, словно насмехаясь над самим собой.
– Немногие избранные, – сверкнула глазами Кариффа, – которых вы наделили великой честью и правом говорить от своего имени.
– Верные помощницы Великой, которые вместе с магами хранили закон и порядок на Эргоре, – воодушевленно подхватил Вольпен. – Все юные адепты верят в это.
– Женщины, обладавшие какой-то таинственной магией? – в свою очередь, высказала я предположение. – К сожалению, сейчас о жрицах почти ничего не известно. Даже о том, откуда они взялись. Это ведь нары, да? Просто нары, наделенные непонятными нам умениями?
– Не совсем так, дитя. – Богиня улыбнулась. – Маги действительно появлялись на свет даже в семьях обычных людей. А вот малышки с особыми способностями рождались только у пары предназначенных друг другу одаренных. Любящих и равных по силе.
– Например, у мага и жрицы? – протянула задумчиво.
– Жрицы или искусной целительницы-травницы. К сожалению, в этом мире давно уже нет ни тех, ни других.
– А саэр мог стать отцом такого ребенка?
– Только сирра в состоянии понести дитя от высокородного, – вскинулся Теомер. Потом бросил взгляд на Верховную и быстро поправился: – Насколько я знаю.
– Неверно, – мелодичный переливчатый смех, легко отражаясь от стен, разнесся по всему залу. – Нары и правда не способны иметь общее потомство с теми, кто пришел с Урхада. А вот мои избранные подарили жизнь не одному саэру. Надеюсь, тебя не очень расстроит то, что я сейчас скажу, милый мальчик. Самые могущественные дваждырожденные Эргора, все главы высших родов, так кичащиеся чистотой своей крови, – потомки служительниц той самой богини, которую они с пренебрежением и ненавистью привыкли называть Проклятой.
Теомер издал какое-то приглушенное невнятное восклицание, подался вперед, но почти сразу сник. Бедняга. Все мы сегодня узнали много нового – неприятного, даже шокирующего, но ему пришлось тяжелее всех.
– Жрицы рожали саэрам только сыновей. Этих мальчиков охотнее принимали стихии, давая им почти безграничное могущество. Неудивительно, что поначалу многие высокорожденные мечтали заполучить таких наследников. Но потом… – Богиня устало вздохнула. – Мои избранные не походили на удобных покорных сирр, не желали подчиняться каждому слову, оспаривали приказы. Они не носили родового кольца, ничто их не привязывало к мужчине, кроме желания и доброй воли. Кроме того, некоторые из них в силу особенностей своего дара могли влиять на чувства, подчинять, внушая пылкую, всепоглощающую страсть. А главное, мальчики, в жилах которых текла «особая» кровь, обретали способность откликаться на Зов и входить в круг. Все это приводило высокородных в ярость. А что, если одна из жриц сумеет очаровать самого повелителя? Или, что еще хуже, призвать его? Поэтому император Дагар, несмотря на то, что сам являлся потомком избранной, принял закон, запрещающий его подданным вступать в связь со служительницами богини Сва. Некоторое время все было тихо. Саэры старались, хотя бы внешне, с уважением относиться к статусу жриц, а мои посвященные делали все, чтобы не призывать высокородных.
– А что случилось потом? – Я затаила дыхание.
– А потом появился Горт. И это стало концом старого мира… Моего мира.
– Бог Горт? – услышав знакомое имя, Теомер оживился, но тут же с подозрением уставился на Верховную. – Вы ведь его имеете в виду?
Он явно ожидал подвоха. И не зря.
– Именно его, – с недоброй усмешкой подтвердила Великая. – Горта Айара, императора саэров. Впрочем, когда началась эта история, он еще не правил, а был всего-навсего одним из наследников. – И хозяйка Сэйти Аэрэ замолчала, явно довольная произведенным эффектом.
Больше всего в этот миг я боялась, что высокородный не сдержится – взорвется, примется спорить, возражать, доказывать, но он точно окаменел. Лишь резко, до боли сжал мои пальцы.
– Почему «одним из»? – спросила первое, что пришло в голову. Пусть уж богиня поскорее рассказывает и перестанет наконец мучить Тео.
– У саэров не рождаются двойни, всегда есть единственное первородное дитя, – охотно откликнулась Великая, словно только и ждала этого вопроса. – Правящая семья – исключение. В прежние времена носитель Света и носитель Тьмы, как правило, были близнецами и избранными служителями Ирна, проводниками его воли. Титул передавался старшему, но фактически правили оба. Так высокородные жили еще на Урхаде – так продолжилось и на Эргоре. Сила, переданная братом, и в моем мире хранила Айаров, помогала им.
Речь богини лилась плавно и величественно, завораживая своим напевным тягучим звучанием и унося в далекое прошлое.
– Миир появился чуть раньше и готовился стать императором, а Горт – его советником и соправителем. Все как всегда…
Мальчишки, удивительно похожие друг на друга, только у одного волосы черные, а у другого – белые с золотым отливом, увлеченно чертят длинными палочками на песке. Вот темноволосый подскакивает, размахивает руками, пытается что-то доказать, второй недоуменно хмурится, но не соглашается. Тогда спорщик начинает топтать рисунки, и парочка, сцепившись, катится по земле…
– Горт, более упрямый, напористый, тщеславный, всегда завидовал тому, что именно спокойному сдержанному Мииру суждено стать повелителем, но никогда не пытался занять место наследника и по-своему очень дорожил им…