Итак, ура! Она свободна!
К тому времени, когда приехал Кирк, по дому плыл аромат свежеиспеченной пиццы и морковного пирога. В камине пылали поленья. На Лауре были блузка из золотистой мерцающей парчи и облегающая юбка из блестящего материала, еще один подарок Джима — еще одна попытка превратить ее в «голливудскую женушку». Наскоро вымыв короткие волосы, Лаура уложила их с помощью термобигуди так, что мягкие кудри красиво обрамляли ее миловидное, аккуратно подкрашенное лицо. Она выглядела счастливее и симпатичнее, чем всегда. Кирк не помнил, когда еще она производила на него столь приятное впечатление.
— Кирк, как я тебе рада! Ты не пробовал связаться с Мэгги?
Кирк легонько чмокнул ее в щеку и уловил тонкий аромат духов.
— Пробовал, — солгал Кирк, — но не смог ее найти. Я уверен, что она вполне счастлива, занимаясь своим дизайном. А когда узнает, что ей не придется меня сегодня кормить, то будет просто в восторге. О, у тебя такие приятные духи!
— Спасибо, Кирк. Бог мой, какая огромная бутылка шампанского!
— Да, увеличенный вариант. Я думал, что и Мэгги будет с нами, но, поскольку мы одни, придется пойти на жертву и выпить все самим.
Они прошли в гостиную, где горел камин. Лаура сервировала закуску на кофейном столике, предложив гостю крекеры и домашний паштет. Кирк откупорил бутылку и разлил шампанское по хрустальным бокалам.
— Кирк, это же «Дом Ринарт»! Не стоило так тратиться.
— Почему нет? У меня богатая жена, случай у нас особенный. Пьем за одну из самых выдающихся женщин мира… и за ее новую жизнь!
Бокалы зазвенели.
— И за старых друзей, — добавила она со значением, — за самых лучших друзей.
Тихо, спокойно, уютно. И как вкусно! Кирк накладывал себе еще и еще, и Лаура наслаждалась, глядя, с каким удовольствием поглощает Кирк приготовленные ею блюда. Потягивая шампанское, она наблюдала за ним сквозь пламя свечей, украшавших стол, и на сердце было горько от сознания того, чего она теперь была лишена. Вот таким был в ее представлении счастливый брак, но, увы, для нее и любовь, и супружество были в прошлом.
Как несправедлива жизнь! Все, что Лауре было нужно, это уютный счастливый дом и любящий муж. Она находила счастье в семье. Быть домохозяйкой — это же прекрасно! Лаура никогда не понимала амбициозных женщин, которым для полноценной жизни необходимы работа и карьера. Она знала, что может показаться многим своим современницам сумасшедшей, рассказывая о том, как ей нравится готовить и убирать.
Камин догорал, а дров в корзинке уже не осталось.
— Снаружи еще есть дрова? — спросил Кирк.
— Да, у черного хода, но там сейчас так темно и сыро. Ты можешь скатиться с поленницы, — засмеялась она.
— Ни за что, мэм. Приносить в дом дрова всегда было нашим, мужским делом. У вас есть фонарь?
Лаура со смехом притащила ему огромный тяжелый фонарь:
— У меня их полно. По одному в каждой комнате. Вы не представляете, как страшно мне одной в этом огромном доме…
Кирк был тронут искренностью ее признания.
— Ты, наверное, чувствуешь себя очень одинокой, Лаура?
Они взглянули друг другу в глаза, и сердца их забились в унисон. Никаких слов не надо было, чтобы понять друг друга. Лаура опустила глаза, трогательная, беззащитная и прекрасная своей ранимостью.
— Я учусь жить заново, Кирк. У меня нет другого выбора.
В глазах ее заблестели слезы, и Кирку нестерпимо захотелось обнять ее и успокоить. Но вместо этого он отвернулся.
— А теперь ведите меня к дровам, мэм.
Когда корзина для дров была полна и огонь загудел вновь, они сели на пол возле камина.
— Лаура, почему бы тебе не продать этот огромный дом и не переехать назад, в Лонг-Бич, где у тебя настоящие друзья? Я помогу подыскать тебе живописный маленький домик у моря, где бы ты чувствовала себя уютнее, да и вид из окна тебя бы радовал.
— Прекрасная идея и весьма благоразумная. Но я в последнее время не очень-то разумно себя виду. Этот дом, который я никогда не любила и никогда не хотела, стал и моей крепостью, и моей тюрьмой одновременно. — Не уверена, что готова его покинуть. Понимаешь, здесь я потеряла все, и мне кажется, я должна здесь оставаться, пока не обрету потерянное или что-то еще…
— Лаура, не думаешь ли ты, что Джим вернется сюда?
— Это вполне возможно, он скоро устанет от этого блеска и шума, а самое главное, ты ведь знаешь, он любит этот дом.
Кирк поставил свой бокал на пол и взял ее руку в свои.
— Лаура, посмотри на меня. Я должен тебе кое-что сказать. Может, мне не стоит этого делать, но я не могу больше видеть, как ты страдаешь.
Последовала долгая пауза. Джим смотрел на свои побелевшие пальцы, только бы не встречаться взглядом с Лаурой.
— Джим намерен жениться на Джилли Джордан.
Короткое всхлипывание и дрожание пальцев ее руки указало на то, что стрела попала в цель, но Кирк не мог остановиться, так как понимал, что если Лаура хочет начать новую жизнь, то должна оставить надежду на возвращение Джима.
— Я завтракал с ним неделю назад, и он сказал, что очень счастлив.
Лаура вырвала руку.
— Зачем ты говоришь это мне? Чтобы еще сильнее унизить? Сегодня был праздник, а теперь он испорчен.
Она встала и начала собирать бокалы и чашки.
Кирк тоже встал и взял их у нее.
— Лаура, я должен добавить еще кое-что. Посмотри мне в глаза.
Он взял ее за руки повыше локтя и развернул к себе. Лицо ее исказилось гневом, она рванулась от него, стараясь высвободиться, но Кирк держал крепко.
— Джилли беременна, — наконец произнес он, и тело Лауры обмякло.
Она начала сползать на пол. Кирк быстро подхватил ее на руки и усадил в кресло.
— Расскажи мне, пожалуйста, все, — прошептала она бескровными губами.
— Джим не хотел, чтобы я рассказывал тебе об этом сейчас. Он боялся, что депрессия может усугубиться. Твоя болезнь тяжелым камнем лежит на его совести. Он знает, как сильно тебя ранил.
— Но он все равно это сделал, — проговорила она с горечью.
— Да, Лаура, когда мужчине под сорок, он вступает в схватку с собственной нравственностью. Он понимает, что ему не много осталось, и хочет получить от жизни как можно больше, каждый лакомый кусочек, который вот-вот от него ускользнет… и пусть все летит к черту.
— А как насчет людей, чью жизнь он ломает? — спросила Лаура.
— Ты можешь строить свою жизнь сама и свое счастье тоже. Не стоит ждать, что кто-то тебе что-то даст.
— Когда… они… поженятся?
— Сразу после развода. Он говорит, что Джилли очень волнуется из-за ребенка. Журнал «Пипл» готов посвятить ей целый разворот, как только будет объявлено о свадьбе. Они собираются купить дом в Траусдэйле. Поэтому он ко мне и обратился. Хочет, чтобы я помог ему в переговорах.
Слезы по утраченным иллюзиям потекли из глаз Лауры. Кирк успокаивал ее, а слезы все текли и текли, и глаза покраснели и припухли. Как бы невзначай Кирк отослал Лауру в кухню, а сам, отыскав номер доктора Сабатини, позвонил ей. Было уже за полночь, но трубку взяли сразу и бодрый голос на том конце провода ответил:
— Кристина Сабатини слушает.
— Вас беспокоит Кирк Хаммонд, друг Лауры Аустин. Она только что услышала довольно неприятные новости, и у нее истерика. Лаура нуждается в вашей помощи.
— Оставайтесь с ней, пока я не приеду, — ответила она.
Кирк заверил, что подождет. После этого вернулся к Лауре со смоченным холодной водой полотенцем. Нежно и заботливо он промокнул ей лицо, сообщив о своем звонке доктору и заверив, что она скоро приедет.
— Не оставляй меня одну, Кирк, прошу тебя, — молила она, не слыша его заверений.
— Я буду с тобой столько, сколько тебе будет нужно, — ответил он.
Глава 39На все есть причина
Пробило два, а копии трастовых договоров так и не были доставлены. Хорас не привез их вчера, как обещал; похоже, не собирался везти и сегодня. Пич была вне себя от злости. Утром она звонила ему снова, но прошло уже три часа, а Хорас все не объявлялся. Вчерашний разговор с адвокатом и банкиром вселил в Пич тревогу. Предстояло точно узнать, каково положение вещей. Вчера вечером она позвонила Анне. Дочь тоже была возмущена их поведением и тоже настаивала на продолжении борьбы.
Словно загнанный зверь, Пич металась по дому, прислушиваясь, не даст ли швейцар знать, что бумаги доставлены. Наконец раздался телефонный звонок, и Пич схватила трубку. Может быть, Хорас наконец смог выбрать время и, отложив другие дела, позвонил ей? Надо не забыть хорошенько просмотреть балансовые счета и выяснить, сколько он берет с нее за свои услуги.
Голос в трубке заставил на время забыть все неприятности.
— Джейсон, ты откуда? — радостно закричала она.
— Из Майами, откуда же еще? Разве ты не получила копию моего предполагаемого маршрута? Я просил Берта передать тебе.
— Нет, не получила. И неудивительно. Уверена, он боится, что я могу пуститься за тобой следом, словно заботливая тетушка, и испортить твой сексуальный имидж.
— Выбрось это из головы. Я с ним разговаривал и объяснил, что лучше ему с тобой не ссориться, а то я откажусь сниматься во второй серии. Я скучаю по тебе.
— И я скучаю, Джейсон. Иногда у меня возникает безумное желание нанять самолет и лететь за тобой, куда бы ты ни направился.
— Так почему ты этого не делаешь?
— Ты знаешь, почему. Мы должны жить отдельно. Другого пути у нас нет. По крайней мере в этой жизни.
— Пич, любовь моя, моя жизнь полнее и счастливее, когда ты со мной.
— Ну как турне? — спросила Пич, чтобы немного сбросить эмоциональное напряжение.
— Нудное и скучное. Дерьмовая вещь, скажу я тебе, наш «звездный бизнес».
Пич искала слова ободрения.
— Всей этой работе на публику скоро наступит конец, и ты снова будешь только отличным актером. В «Варьете» я прочла, что тебя пригласил на главную роль Алан Пакула. Это правда?
— Откуда мне знать? Мой всемогущий агент так занят, что даже не нашел времени мне позвонить. Если это правда, то мне бы не хотелось, чтобы он отказался только из-за того, что другой продюсер предложит больше.