— Вам не сладко было работать на Белинду? — спросил он наконец.
— Как вы догадались?
— Почему, по-вашему, я предпочел жить в Нью-Йорке?
— Ваша мать винила в этом вашу жену.
У Коннора дернулся уголок рта.
— Бедная Битси! Я оказался в Нью-Йорке, только чтобы не угодить под мамино крылышко, а ей просто нравилось там. Она ненавидела мою мать, и рада была жить от нее подальше, и хотела меня уберечь от ее влияния.
Все надежды Мэгги потерпели крах. Работа была сделана впустую. Коннор не остается в Калифорнии.
— Понимаю, — ответила она, — так когда же вы собираетесь обратно в Нью-Йорк?
— Для вас это будет иметь значение?
— Да, если честно, будет. Мне важно, чтобы Белинда осталась довольна моей работой. Боюсь, она без особого воодушевления воспримет новость, что дом провалил ее планы поймать вас в капкан.
— И это все? — спросил Коннор с усмешкой, которая ее покоробила.
Мэгги покачала головой:
— Нет, не все. Поймите, слишком много навалилось на меня всего сразу. Я не могу разделить собственное разочарование от несбывшихся профессиональных надежд с… Ну что же, придется пойти на откровенность. Мне не хочется потерять вас. Это не слишком вызывающе звучит?
— Что вы, Мэгги. Хотите стать моим другом?
— Да, — ответила Мэгги, опустив глаза. — Я очень много о вас думала, пока работала над этим домом. Так что вы, как и дом, стали частью меня самой. Я старалась увидеть вещи так, как их могли бы увидеть вы. Представляла, что бы вам понравилось, что нет… Я пыталась думать, как вы, чувствовать, как вы, и понять вас.
— Мэгги, то, что сказали вы, не говорила мне еще ни одна женщина. Наверное, я не был бы больше тронут, если бы вы предложили мне раздеться вместе с вами и залезть в эту ванну. Может быть, волны ваших мыслей пересекали эфир, настигая меня в Нью-Йорке, потому что я тоже все время думал только о вас.
— Я польщена, — смущенно пробормотала она, и в ее словах не было фальши.
— Как вы думаете, это просто влюбленность или нечто большее? — спросил он.
— Трудно сказать. Может, здесь замешана телепатия или НЛО, — ответила Мэгги, улыбаясь.
— Мы должны это узнать, — решительно произнес Коннор. — Мы должны посвятить изучению этой проблемы всю оставшуюся жизнь. По крайней мере я намерен посвятить изучению возникшего вопроса ближайшие несколько недель. И эта моя новая работа, похоже, уже начинается.
— Значит, вы остаетесь? — спросила Мэгги, не веря своим ушам.
— Таковы были мои намерения с самого начала. Я плел хитрую паутину заговора, чтобы добиться места в правлении, а моя дорогая мамочка, оказывается, все устроила за меня. Теперь у меня появилась сильная рука и мощный правитель. Вместе мы поведем компанию в двадцать первый век, вооружившись самой передовой технологией.
— А теперь, Коннор, серьезно: как вы намерены ужиться с Белиндой?
— Помните, что я говорил о том, как меняются люди? Может быть, она осталась прежней, но изменился я. При всей ее безапелляционности и отсутствии такта она единственный человек, который любит меня по-настоящему и никогда не предаст. Я иногда даже сожалею о тех годах, когда отказывал ей в своих посещениях, будучи слишком эгоистичным для того, чтобы остаться с ней и бороться за право иметь собственное мнение.
— Она будет счастлива, Коннор.
— А вы? Вы будете счастливы, Мэгги?
— Я уже счастлива.
— Так как насчет ванны? Осмелитесь сделать мне предложение? — лукаво спросил он.
— Я хотела прояснить это для себе еще до вашего приезда, но не хватило времени, — ответила Мэгги. — Боюсь, мне пока рано туда залезать, могу и утонуть. Дайте мне немного времени, чтобы выяснить, умею ли я плавать, хорошо?
— Какой срок?
— Месяц. А может, и меньше.
— Месяц с сегодняшнего дня. Срок истекает двадцать пятого января. Я залезу по самую шею в горячую воду и буду вас ждать.
Он нежно поцеловал ее в лоб:
— Вы еще очаровательнее, чем я вас вспоминал. А теперь пусть мама узнает последние новости.
— Вы до сих пор ей ничего не сказали?
— Я собирался потянуть с ответом, но сейчас, похоже, самое время. Пойдем, получим удовольствие вместе.
Белинда так и сидела внизу у камина.
— Ну что же, — сказала она, — ты посмотрел достаточно. Тебе понравилось?
Коннор подошел к матери и поцеловал ее в щеку.
— Это самый лучший подарок из тех, какие я когда-либо получал. Спасибо, я его беру.
Белинда неуверенно улыбнулась:
— Не играй со мной в прятки, Коннор. Ты собираешься жить здесь или нет? Ты возьмешь в свои руки управление компанией?
Мэгги села и стала наблюдать за развязкой. Коннор играл роль с полной самоотдачей. Засунув одну руку в карман, а другой потирая висок, он прогулялся до окна и углубился в созерцание пейзажа. Белинда не спускала с него цепкого взгляда, не упуская из виду ни одного его жеста.
— Дело в том, — начал он, — что сегодня утром я принял решение возвращаться в Нью-Йорк.
Лицо Белинды побледнело, но она не сказала ни слова, ожидая продолжения.
— Я подумал: а кому это надо? Тяжелая, неблагодарная работа. Одна компенсация — власть. Но я никогда не был властолюбцем.
Отвернувшись от окна, он наконец улыбнулся:
— Но теперь, когда ты привезла меня сюда, я просто не могу отказаться. Я понял, что это мой дом, едва вошел в него.
«Господи, — подумала Мэгги, — он такой же манипулятор, как и его мать. Такой, да другой: мягче, добрее». Сердце Мэгги заплясало от счастья, которое увидела она в глазах старушки. Белинда на нетвердых ногах поднялась, и в глазах ее заблестели слезы. Словно в спектакле, она открыла объятия сыну, и Коннор оказался на материнской груди.
— Добро пожаловать домой, сынок, — сказала она со значением.
Мэгги с трудом сдерживала слезы, настолько эмоциональной была эта сцена. Однако как только ей показалось, что действующие лица больше не нуждаются в зрителях, она решила уйти. Белинда, уловив ее настроение, спросила:
— Мэгги, как я могу вас отблагодарить?
— Я счастлива, как и вы, Белинда…
Но Коннор перебил:
— Ты спрашиваешь, как ты можешь отблагодарить эту женщину? Очень просто! Завтра же ты сядешь за телефон и позвонишь всем своим знакомым, сообщая, какого замечательного художника по интерьерам тебе удалось найти. Ты можешь еще добавить, что она будет так занята оформлением магазинов Корнуолов, что если и сможет помочь кому-то из них, то они будут считать себя счастливчиками. А еще лучше, если ты позвонишь и в «Архитекчерал дайджест» Пейдж Ренс и сообщишь, что разрешаешь ей сфотографировать интерьер дома.
Вместо радости Мэгги почувствовала сожаление.
— Подождите минуточку. Я думаю об открытии в Лос-Анджелесе небольшого офиса, но на это уйдет некоторое время, так что я не знаю, когда…
— Мэгги, — удивленно протянула Белинда, — я-то надеялась, что ты не будешь принимать скоропалительных решений. Твоя работа не принесет тебе того удовлетворения и комфорта, который может дать только брак.
— Мама, не вмешивайся в ее дела, — остановил Коннор. — Это тебя совершенно не касается.
— Брак — дело священное, — фыркнула Белинда, — не думаю, что люди должны так легко идти на развод.
— В самом деле? — удивленно протянул Коннор. — Не помню, чтобы ты настолько уважала институт брака, когда речь шла о Битси. Насколько мне помнится, когда она покинула меня, ты сказала что-то типа «скатертью дорожка» и сердце твое не казалось разбитым. Или я что-то придумываю?
Белинде осталось только ретироваться:
— Ну что же, Мэгги, поступай как знаешь. Тебе жить, а я в свою очередь сделаю все, чтобы помочь тебе на этом поприще. Я прослежу, чтобы чек тебе отправили на этой же неделе.
— Спасибо, Белинда. Мне пора.
Коннор помог Мэгги надеть пальто, а Белинда осталась сидеть у камина.
— Туман — опасная штука, Мэгги. Вы уверены, что сумеете доехать?
— Я могу даже не смотреть на дорогу, машина сама довезет меня. За эти последние несколько недель я выучила дорогу наизусть и не нуждаюсь в водителе.
— Надеюсь, она скоро привезет вас обратно. И будет делать это столь же часто. Как насчет ужина завтра вечером? Осмелюсь предложить «Спаго».
— Я думала, у нас свидание двадцать пятого января.
— Ах да!.. Так это свидание в ванне. А я не могу лишить себя удовольствия увидеть вас раньше. Я предлагаю только поужинать вместе и еще поговорить.
— Хорошо, только давайте встретимся в городе. Я буду в Лос-Анджелесе весь день подбирать недостающие концы.
— Прекрасно. Значит, в восемь в «Спаго». Насколько я помню, это в западной части города.
— Я позвоню вам, если случится что-то непредвиденное, — согласилась она и села в машину.
Закрывая дверцу машины, Коннор прислонился к стеклу и попросил приоткрыть окно.
— А поцеловаться при первом свидании можно? — спросил он с хитринкой в голосе.
— Даже не знаю, — засмеялась Мэгги и подумала: «Этот парень действительно довольно любопытный субъект». — Счастливого Рождества и добро пожаловать в Лос-Анджелес!
Мэгги отъехала, и на душе впервые за всю неделю стало легко. Может быть, действительно она изменилась. Бог видит, она хотела сохранить брак ради Кирка, но жизнь не стоит на месте. Мэгги решила не держать на мужа зла. В конце концов инициатором развода была она, и хотя бы ради Энджи они должны поддерживать нормальные отношения. Если Кирк решится на войну, то получит ее от дочери, но он так не поступит. В этом Мэгги была абсолютно уверена. Он слишком любит Энджи, чтобы лишить ее материнской любви.
Энджи не была легким ребенком. Как и отец, она отличалась упрямством, нетерпимостью, бесчувственностью к близким, оставаясь при этом обаятельной и непредсказуемой в своих поступках. Нет, Кирк не отважится взвалить на себя всю ответственность за свое чадо.
О Конноре Мэгги старалась не думать. Как бы ни сложились их отношения в дальнейшем, она не позволит себе попасть под его влияние. Сын Белинды — весьма интригующий мужчина. Не такой красивый и динамичный, как Кирк, но более чувствительный и, конечно, более интеллектуальный. Но, как бы там ни было, не он станет играть в ее жизни главенствующую роль. Главное — это работа. Мэгги не допустит ошибки, сменив одного хозяина на другого.