Шерил медленно положила трубку на рычаг. Интересно, подумала она, так ли чувствовал себя Отис, когда обманывал меня? Сейчас, подобно Отису, я оправдываю себя старым лживым присловьем: «Чего не знаешь, того и не существует». Должно быть, им же руководствовался и подонок Росс, обманывая Мейбл. И вот теперь я скатилась до их уровня.
Глупости!
Во-первых, я не давала Барнету никаких обещаний. Во-вторых, вопрос о том, можно ему доверять или нет, никакого отношения к предстоящему свиданию не имеет. Но… но с другой стороны, Барнет мне верит и дает возможность доказать, что его вера в меня вполне обоснована.
Боже, до чего же все запуталось…
19
— Все будет хорошо, — бормотала Шерил, разглядывая свое отражение в зеркале.
Она оделась в черное. Не совсем подходящий цвет для свидания, но зато вполне соответствует ее настроению. Черный облегающий джемпер, черная юбка из крепа и нитка жемчуга, чтобы наряд не казался совсем уж мрачным.
Через час или около того Прескот Сюизер позвонит в дверь, чтобы отвезти ее в какой-нибудь ресторан. Только она не поедет. В последнюю минуту Шерил позвонила в агентство и попросила не присылать няню: лучше уж посидеть с Прескотом дома, решила она. Конечно, можно было бы позвонить ему и отменить свидание, но это показалось Шерил совсем уж бессердечным. И, кроме того, она хотела сохранить с ним деловые отношения.
Звонок в дверь.
Шерил вздрогнула. Что-то он рано…
Уолли, уже одетый в пижаму, лежал в гостиной на циновке, собственноручно сплетенной Шерил. Он оторвался от набора игрушечных автомобилей и спросил:
— Можно, я?
— Нет, дорогой, я сама.
Шерил провела рукой по складкам юбки и набрала в грудь побольше воздуха. Потом натянула на лицо улыбку и открыла дверь. И сразу же улыбка исчезла, лицо вытянулось.
Перед ней стоял Барнет.
Помятая рубашка с закатанными рукавами, растрепанные волосы, темные круги под глазами, осунувшееся лицо… При виде ее медленная улыбка появилась на его губах. Вид у него был усталый, взъерошенный и… очень сексуальный.
— Барнет, в чем дело? — удивленно спросила Шерил.
— Чертовски милый способ приветствовать усталого путника!
— Ты ведь должен прилететь только завтра…
— Закончил дела и решил сразу вернуться. Подумал, ты не станешь возражать, если я загляну к вам по дороге.
Через его плечо Шерил бросила взгляд на темную пустую улицу. Затем, нетерпеливо вздохнув, втянула Барнета в дверной проем.
— Входи, пожалуйста, но только на минутку. Пока она запирала замок, Барнет, как будто не слыша ее условия, спросил:
— Ты не возражаешь, если я пройду в ванную и немного приведу себя в порядок?
Шерил тихонько застонала. Похоже, Барнет собирается остаться на весь вечер! Она набрала в грудь побольше воздуха и решительно заявила:
— Сейчас не совсем подходящее время.
Он с любопытством посмотрел на нее. Его глаза отметили юбку, нарядный джемпер и наконец, остановились на жемчужном ожерелье. Под этим взглядом Шерил захотелось превратиться в незаметное пятнышко.
— Идешь куда-нибудь?
— Да… то есть нет.
Шерил почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Она стиснула зубы, раздраженная собственным смущением: что за глупость — она ведет себя так, будто в чем-то виновата, хотя не сделала ничего плохого. Пока не сделала…
— Барнет, почему ты приехал без звонка?
— Я не знал, что это необходимо, — сказал он, положив руки на свои узкие бедра.
На его лице появилась решимость, словно он готовился к битве.
Мне повезет, если я не стану первой жертвой, подумала Шерил.
— Ну-у… — протянула она, — у меня другие планы.
— Другие планы?
Шерил поморщилась. Эти два слова будто ударили о стены прихожей — столько гневной силы вложил в них Барнет. Нужно что-то делать, подумала Шерил, иначе от его эмоций взорвется дом.
— Ты не хочешь увидеть своего крестника? — спросила она.
Уолли, будто подслушав слова матери, вылетел в прихожую и бросился к Барнету. Тот радостно улыбнулся и раскрыл ему свои объятия. Но на этот раз малыш в его руках не задержался. Когда Барнет донес Уолли до гостиной, тот быстро опустился на пол и вернулся к своим машинкам, оставив мать на растерзание.
— Шерил, — начал Барнет сдержанно-спокойным тоном, хотя было видно, что в нем клокочет ярость, — ты не хочешь сказать мне, что происходит?
— Я… хм… — Она нервно облизнула губы. — Ну, понимаешь, у меня свидание.
— Черта с два у тебя свидание! — взревел он.
И нервозность Шерил сразу исчезла, растворилась в гневе, охватившем ее. Да как он смеет злиться на меня за одно-единственное ерундовое свидание! За последние два года перед моими глазами прошел настоящий парад его подружек, а тут…
— Нечего на меня орать! — закричала она. — И следи за своим языком, рядом ребенок!
Оба взглянули на Уолли. Погруженный в собственный мир, мальчик изображал ревущую машину, преодолевающую трудный подъем. Он не слышал ни слова, однако Барнет все же сбавил голос на четверть тона.
— Никуда ты не пойдешь!
— Нет, пойду! — возразила Шерил, начисто забыв, что уже отказалась от услуг няни. — Ты не имеешь права указывать, что мне делать и чего не делать.
Звонок в дверь.
Они застыли на месте, выжидающе глядя друг на друга. Первой пришла в себя Шерил. Она отправилась открывать дверь, оставив Барнета наедине с его эгоизмом и злостью.
Изобразив некое подобие улыбки, Шерил открыла дверь. На пороге стоял радостный Прескот с букетом в руках. Однако, когда он увидел выражение ее лица — видимо, наскоро изготовленная Шерил улыбочка не обманула его, — Прескот встревожился:
— Что-нибудь случилось?
— Случилось? — Шерил поднатужилась и издала смешок, который показался фальшивым даже ей самой. — Какие глупости! Ничего не случилось. Входите, Прескот.
В прихожей стоял хмурый Барнет.
Прескот бросил на него оценивающий взгляд и повернулся к Шерил с молчаливым вопросом в глазах. Она покраснела от смущения.
— Прескот Сюизер, а это — Барнет Стэплтон, старый друг моего покойного мужа.
У Барнета недовольно дернулись губы — формулировка ему явно не поправилась. Однако он протянул Прескоту руку. Рукопожатие было коротким, но энергичным.
Взгляды мужчин обратились к Шерил.
Шерил захотелось не то, что сбежать — раствориться в воздухе. Однако, зная, что раствориться не удастся, а бежать некуда, она вздохнула и сказала:
— Прескот, возникло небольшое затруднение: позвонила няня и сообщила, что прийти не сможет.
В глазах Прескота мелькнуло разочарование. Довольная улыбка скользнула по губам Барнета. Шерил стиснула зубы. Ну, раз так…
— К счастью, здесь Барнет, он присмотрит за Уолли. — Она ласково улыбнулась Барнету. — Ты ведь не откажешься, правда?
Кровь бросилась ему в лицо — видно было, что он в ярости. Но, не имея выбора, Барнет взял себя в руки и коротко кивнул.
— Вот и прекрасно, — подытожила Шерил. — Тогда мы пойдем. До свидания. Уолли, мама уходит. — Боясь передумать, Шерил схватила с вешалки белый пиджачок. — Мы скоро вернемся, Барнет. Отдыхай, пока нас нет. — И, торопясь поскорее покинуть дом, распахнула дверь.
Прескот, несколько сконфуженный неожиданным поворотом событий, неловко протянул ей цветы.
Шерил выхватила у него букет и вручила Барнету. Тот сжал его так, что стебли едва не сломались. Шерил посмотрела ему в глаза и внутренне затрепетала: сказать, что Барнет не чувствовал себя счастливым в роли няни, значило ничего не сказать.
Шерил не сомневалась, что ей придется дорого заплатить за это свидание.
20
Барнет тихонько закрыл дверь в комнату Уолли. Всего через час после того, как Шерил ушла, ребенок начал засыпать. Он уложил Уолли в постель и рассказал ему сказку. Вскоре малыш уже крепко спал. А Барнету ничего не оставалось, как ждать возвращения Шерил.
В ее спальне горел ночничок. Этот слабый огонек манил его, как маяк. И Барнет не выдержал искушения. Он вошел в комнату, сел на кровать и огляделся. Спальня была выдержана в зеленовато-палевых тонах. Покрывало представляло собой изящное сочетание цветочного орнамента и кружев — творение рук самой Шерил.
Барнет вспомнил: эта комната — первое, что она захотела изменить в доме после смерти Отиса. Они с Джейсоном, отказавшись от услуг профессионалов, целую неделю занимались малярными работами, решив хоть этим смягчить душевную боль Шерил. Но, ни один из них не понимал тогда, какой глубокой и какой долгой окажется эта боль.
На ночном столике стояла фотография — он, Отис и Джейсон. Три мушкетера, неразлучные даже после смерти одного из них. Нравится ему или нет, но Шерил всегда будет видеть его в том же свете, что и Отиса.
У них, близких друзей, были одинаковые симпатии и антипатии. Черт побери, им даже нравился один тип женщин! Пример тому — Шерил. Неудивительно, что она не хочет связывать свою судьбу с человеком, который чрезвычайно напоминает ей мужа.
Барнет сжал рамку фотографии с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
Будь ты проклят, Отис! Почему проблемы, которыми ты мастерски умел заполнить свою жизнь и жизнь своих близких, не ушли вместе с тобой?! — подумал он и тут же устыдился.
Удивленный собственной яростью, Барнет со стуком вернул рамочку с фотографией на место. Он стоял, засунув пальцы в карманы джинсов, и не знал, куда себя девать. В комнате ощущался слабый запах камелии, который всегда сопровождал Шерил и удивительно соответствовал ее нежному облику. Аккуратно сложенная шелковая ночная рубашка поджидала на кровати свою хозяйку. На туалетном столике расположился набор щеток для волос. И Барнет представил, как Шерил неторопливыми плавными движениями расчесывает свои роскошные волосы.
Он резко нажал на выключатель, и комната сразу погрузилась во тьму, такую же беспросветную и унылую, как его мысли.
Зазвонил телефон.
Барнет радостно встрепенулся — все-таки признак жизни и, к тому же вдруг это Шерил решила поинтересоваться, как тут Уолли.