— Меня отчислили, — Лада жалобно всхлипывает.
— Да мне начхать на твои проблемы, — смеюсь я. — И я вас предупредила. Сейчас отчислили из универа, а могут и из жизни.
Сбрасываю звонок, и молча смотрим с Валерием друг другу в глаза.
— Она мне не соперница, — наконец говорю я и усмехаюсь, — да и женщин таких, которые бы могли быть равной мне, единицы и все они, вероятно, замужем.
С чувством собственного достоинства возвращаюсь в кровать, откладываю телефон, поправляю подушку под головой и закрываю глаза.
— Вика…
— Я не буду бояться твоих возможных интрижек и любовниц, Валер, — складываю руки на груди. — И дело даже не в том, что я верю твоим словам. Я просто классная. Умная и красивая наследница огромного состояния, и ты будешь круглым идиотом, если решишь опять налево свернуть, а мне идиот не нужен. Сейчас мы прошли через серьезный урок жизни, столкнулись со своими комплексами, эго, глупостью и осознали ответственность перед Соней, друг другом и поняли ценность семьи, которая у нас есть. Было неприятно, но, как сказал бы дядя, очень доходчиво. И да, меня тоже злость берет, что такой трогательный момент, как твое признание в любви было испорчено тупым звонком. Я ведь тоже хотела ответить тебе…
— Так ответь, — шепчет Валерий.
— Жди другого момента, — сладко зеваю и зловредно добавляю, — будет тебе уроком.
Глава 57. Как так?
— Мамочка наша выспалась, поэтому такая довольная сидит, да? — мама поглаживает Соню по животику, заглядывая в ее личико, — ночью не капризничала, не плакала?
— Не уходи от вопроса, — сердито скрещиваю руки на груди.
А довольная я сижу, потому что мне Валерий завтрак приготовил и в кровать принес. Мне определенно нравится эта игра. Его лишили моего “люблю тебя”, а теперь он будет яростно добиваться от меня этих слов. Вот это и есть женская хитрость?
— Свадьба будет, нет? — повторяю я вопрос. — Платья будем выбирать.
— Ну, какая свадьба и платье в моем возрасте? — тихо отвечает мама.
— То есть кольцо ты с брюликом надеть надела и возраст не помешал? — щурюсь я. — А вот платье и торты — это моветон?
— Ты на стороне Юры? — мама возмущенно охает.
— Так он за свадьбу?
— Да.
— Тогда я на его стороне, — безапелляционно и строго заявляю я. — И на его стороне будет Валерий, — улыбаюсь и тихо добавляю, — потому что его подговорю я.
Соня потягивается и сучит ножками, обращая внимание бабушки на себя.
— Я так понимаю, мама и папа твои помирились? — наклоняется с улыбкой к Соне, которая агукает и крепко хватает маму за локон волос.
— Мам, давай свадьбу.
— Нет, — шепчет она и аккуратно разжимает пальчики Сони.
— Мам, я буду твоей подружкой на свадьбе, будем бегать по салонам…
— Нет.
— Ну, мам! — капризно повышаю голос. — Это нечестно. И ничего ты не старая! Что за глупости.
Мама сурово смотрит на меня, как никогда прежде. Замолкаю, потому что чую пятой точкой, сейчас я получу дозу воспитательной речи, почему мне не стоит быть капризулей.
— Во-первых, у меня уже была одна свадьба. Красивая такая и с белым платьем, — поправляет ворот платье и улыбается. — В итоге я осталась ни с чем.
— Мам…
— Во-вторых, у самого Юры сколько было свадеб? — глаза мамы вспыхивают жгучей ревностью. — Три! Три свадьбы, Вика. И тоже с платьями, тортами и кучей гостей. С теми же самыми людьми. И они придут на четвертую с поздравлениями, пожеланиями, открытками и подарками. Понимаешь, к чему я клоню?
— Ну…
— Вот если бы у него не было с другими бабами свадеб, то я бы подумала, а так… — она зло хмурится и шипит, — никакой свадьбы. Раньше надо было ему думать, а то устроил забег по женам.
— Может, счастья искал? — тихо отвечаю я и понимаю, что мне нечем оправдать дядю.
— Его проблемы, — зловредно отзывается мама и подхватывает Соню на руки. — И это мое условие. Не нравится, пусть забирает кольцо и катится к бывшим.
— Ты ревнуешь?
— Три раза женился! — мама одной рукой придерживает у груди Соню, а другую вскидывает в мою сторону с тремя растопыренными пальцами. — Три раза, Вика. И ко мне теперь с платьями подкатывает. Да щас! С таким же настроем потом еще разведется.
— Это вряд ли.
— А я вот не буду рисковать, чтобы обнажды не быть еще одной разведенкой, которой его партнеры желали вечного семейного счастья, — мама надменно фыркает и покачивает Соню, которая упрямо тянется к ее волосам. — Такого позора мне не надо.
— Значит, по-тихому распишитесь и лишите меня удовольствия зачитать вам ехидный тост, да?
— Да.
— Это нечестно.
— Как есть.
Обиженно молчу, и через минуту хватаю телефон.
— С Юрой вопрос нашего брака должна решать я, — строго говорит мама.
— А я не ему звоню.
Прикладываю телефон к уху, и когда на мой звонок удивленным голосом отвечает Валерий, я рявкаю:
— У мамы и дяди не будет свадьбы!
— Да как так-то? — он недовольно повышает голос. — Серьезно?
— Вот так, да! — хлопаю ладонью по подлокотнику кресла.
— То есть весь этот цирк с больницей и кольцом был просто так? — я слышу в голосе Валерия вибрацию гнева. — Да он охамел.
— Он как раз за свадьбу, это моя мама против, — понижаю голос до шепота, когда мамуля поджимает губы. — И у меня совершенно нет никаких рычагов давления на нее.
— А в чем причина?
— Все сложно с причинами, — недовольно вздыхаю я. — Как обычно.
— Это возмутительно, что ты на меня жалуешься Валерию, — мама возвращает Соню на подушки и вытягивает из ее пальчиков вырванные волосы.
— А кому мне еще жаловаться на вас двоих? — вскидываю бровь. — Одна из обязанностей мужа слушать жалобы жены.
— Согласен, — тихо и бархатно отвечает Валерий. — Мне вернуться и утешить тебя?
Я замолкаю, к лицу приливает смущение, и мама заинтересованно изгибает бровь, заметив мою резкую перемену настроения.
— Передай трубочку маме, — голос Валерия становится деловым и серьезным. — Я переговорю с ней.
Протягиваю маме телефон с милой улыбкой:
— Валерий хочет с тобой поговорить.
— Ты меня подставляешь, — в панике шепчет она. — Вика.
— А как ты хотела? — невинно хлопаю глазками. — В семье всегда так.
— Вот блин, — зло выхватывает телефон, встает и шагает из гостиной в столовую. — Да, Валер, слушаю. Нет, не будет. Это моя принципиальная позиция.
Пересаживаюсь с кресла на диван к Соне и наклоняюсь к ней с ехидным шепотом:
— Привыкли только нас тут гонять и учить жизни. Мы их тоже поучим и погоняем.
Соня резко вскидывает руки, хватает меня со смехом за волосы и тянет на себя. Я одновременно умиляюсь и сдерживаю слезы от боли. Вот и еще новая забава проснулась у нашей Сонечки.
Глава 58. Дуры, но свои
— Можно узнать, как ты Нину переубедил? — Юра поправляет галстук-бабочку под воротником у зеркала, а затем бутоньерку из белой розочки в петличке.
Такой довольный, будто его мечты по захвату всего мира претворились в жизнь. Он, конечно, полон энергии и предвкушения, а я хочу сдохнуть. Я зверски устал за этот месяц со всей этой беготней с подготовкой к его свадьбе. Нина выслушала меня тогда и заявила: раз вам так нужна наша свадьба, то вы ею и займитесь, мои хорошие.
— Просто поговорил, — отвечаю я, растекаясь по креслу в желании вздремнуть хотя бы пять минут.
— Устал? — Юра косит на меня взгляд через отражение и скалится в улыбке. — И я прекрасно знаю, каково это.
— Да ты что?
— Я с вашей свадьбой тоже чуть кукухой не поехал, а у твоего отца глаз дергался, — разворачивается ко мне. — У нас с ним такие бои за выбор тарелочек был, что я думал, кто-то кого-то обязательно убьет.
— Да обычные тарелки у нас были.
— Да вот ничерта, — Юра застегивает пиджак, — потому что в этой битве выиграл я.
— Ну и какие тарелочки там были? — вскидываю бровь.
Я-то их помню, потому что пялился на эти золотые завитки по краю, пока нас с Викой осыпали пожеланиями и тостами.
— А это не имеет значения, — Юра приглаживает лацканы пиджака.
— Просто признайся, что вы с моим отцом от скуки схлестнулись на теме тарелок, и ты его вынудил согласиться со своим мнением.
— Как и он меня с выбором бокалов. Он мне такую лекцию тогда прочитал про качество стекла, хрусталя… — Юра закатывает глаза. — Три часа меня мариновал.
— Вот я и говорю, скучно вам было, — отмахиваюсь и зеваю, прикрыв рут кулаком.
— Зато мы на этой теме многое поняли.
— Что, например?
— Что действительно хорошие друзья, и если организовали свадьбу двум вредным птенчикам без мордобоя, то выплывем из любого дерьма. Занудные и противные, — Юра присаживается рядом в свободное кресло и вздыхает, сложив руки на животе. — И если ты уговорил Нину, то ты и самого черта убедишь на что угодно.
Молчим. И вот я уже проваливаюсь в дремоту, как Юра заявляет:
— Аж руки трясутся.
— Что? — медленно открываю глаза.
— Боюсь, говорю, — Юра хмурится. — Ждал этого момента и…
Замолкает и, похоже, не планирует продолжать. Он и так сильно разоткровенничался передо мной.
— Да ты же не в первый раз, — хмыкаю я.
— Вот так в первый раз, — пожимает плечами. — Нам организовали свадьбу, все подготовили и толкают друг к другу, как неопытных юнцов. Мы вот теперь сами птенчики…
— Ты мне тут заднюю не давай, — сердито отвечаю я. — Мы вас все равно поженим. Я, что, зря выбирал тон скатертей на столы и честно пытался понять, в чем разница между одинаковыми тряпками? Вот если ты на тарелочках повернулся, то Вика на скатертях.
— А ты на чем?
А я молчу. Я замордовал цветочников при выборе цветочных композиций для оформления зала. Не знаю, почему меня перемкнуло именно на цветах, но думаю, что бедные флористы запомнят меня на всю жизнь, как чокнутого мужика, который докапывался до размеров листьев и бутонов.
— Да говори ты уже, — Юра пихает меня в бок. — Я точно знаю, что на этих свадьбах крышу сносит.