– Серж, клади вещи ко мне.
– Спасибо, Сюзанна.
Оружейная комната. Новенький браунинг, электронная запись в удостоверение. Запасная обойма, патроны. Тщательно чищу, смазываю машинку смерти, проверяю работу механизма. Спуск мягкий, хорошо.
Ольгерт отправился по своим делам, мы с Сюзанной перекусываем в кафетерии.
– У тебя нет дома, Серж?
– Да, Сьюзи. У тебя не возникнет семейных проблем из-за моих вещей?
– Ценю твою деликатность. Нет, Серж, мне никто не устроит сцену ревности – я живу одна.
– Сочувствую. Плохо возвращаться домой, когда тебя никто не ждет.
Невеселая усмешка в ответ.
Появляется целеустремленный Ольгерт. А в руках у него, кстати, весьма характерная сумка. Портативный вычислитель, не иначе.
– Готовы?
– Да, сэр.
– Поехали.
Несколько часов пути, подзапущенная гравийка на заключительном этапе, ворота небольшой воинской части. Казарма, столовая, автопарк, караульное помещение, домики для специальных гостей. Судя по аэрофотоснимкам, бывший российский арсенал милях в десяти на северо-запад. Ветер, кстати, в ту сторону, что не может не радовать.
– Сюзанна, после обеда забираешь Сержа на тесты и анализы. Машину получаешь в парке, отправляетесь на седьмую базу. Помнишь где?
– Да, шеф.
– Вот карта на всякий случай. Если раньше уложитесь, зайдите в отдел комплектации. Серж, прикинешь, что из оборудования понадобится. Тех-дозиметрист военных в увольнении, прибудет завтра вечером.
– Шеф, я могу сразу получить радиометры?
– Да. К чему спешка?
– Проверить места, где мы будем жить и питаться.
– Но ведь вояки обязаны сами все проверять?
– Ольгерт, я не понаслышке знаю, что такое армейский бардак. Радиация невидима, но она убивает. Неизвестно, не натащили ли в наш домик радиоактивной грязи предыдущие экспедиции.
– По идее, все должно быть нормально…
– Шеф, ты можешь сказать, какой уровень фона сочтут нормальным местные военные? Между прочим, дезактивация – это сложный и трудоемкий процесс, на который часто хочется забить.
Ага, доводы восприняты. Побаиваешься, капитан.
Как выяснилось вечером, я опять оказался прав. Конечно, превышение фона над естественным оказалось не так и значительно, но посмотреть на испуганные лица кибовцев под треск из наушника радиометра было приятно. Три комнаты из семи (одну как раз облюбовал себе Ольгерт) – неплохой результат.
– Что будем делать, Серж?
– Собственно, ничего, шеф. Достаточно туда не ходить.
– Какие комнаты выбираете, сержанты?
– Ольгерт, а есть ли смысл?
– Не понял?
– Есть ли смысл ставить прослушку? Во сне я не разговариваю, общаться собираюсь только с тобой и Сюзанной.
Сьюзи заинтересованно смотрит.
– Серж, мне отдан приказ, я его выполняю.
– Принял, вопрос снимаю.
Выражение лица сержантессы однозначно понравилось.
Два следующих дня прошли в плотной подготовке. Аллергии на радиопротекторные средства не выявлено, Сюзанна с головой зарылась в специализированную медицинскую литературу, я совмещаю обязанности подопытной морской свинки, освоение защитных средств этого мира и изучение карты зоны с достаточно небрежно нанесенными радиационными полями. По арсеналу били маломощными «чистыми» боевыми блоками, но с гарантией и не один раз. Один из блоков по неизвестной причине отказался от штатного подрыва, развалившись на подлете. Мелкодисперсная пыль разрушившегося термоядерного заряда внесла свою лепту в радиоактивное заражение местности. В качестве рабочих решил использовать два радиометра: чувствительный до трех рентген в час и более грубый до пятидесяти. Транспортным средством для перемещения в зоне оказался доведенный до состояния багги армейский джип, стоящий в отдельном боксе. Причина – двести пятьдесят микрорентген в час на водительском месте после всех обработок. Хорошо, что хоть колеса после экспедиций меняли. Итогом стало вечернее совещание в комнате капитана.
– Вот мой план, сержанты. Принимаете с утра защитную химию, отправляетесь в зону (Сьюзи чуть заметно вздрагивает. Однозначно боится). На проведение изысканий три часа, все фотографируется, доклад каждые пять минут, потом возвращаетесь в лагерь. Дезактивационные мероприятия, медицинские процедуры, обсуждение результатов. Вопросы?
– Первый. Шеф, ты себе представляешь, как будет фонить вот этот обычный незащищенный фотоаппарат после возвращения из зараженных зон?
– Ну…
– Спроси у местных, что они делали с радиостанциями после завершения работ экспедициями.
– Захоранивали?
– Правильно, Сюзанна. Поэтому, Ольгерт, если ты хочешь фотоснимки, озаботься герметичными боксами.
– Серж, почему не сказал сразу?
– А ты спрашивал мое мнение, когда составлял план? Второе. Капитан, ты знаешь, как влияют на электронику радиационные поля? В общем, там, где радиометр зашкаливает, снимков не жди. Третье. Что будет делать Сюзанна?
– Охранять тебя, страховать…
– От кого? От призраков? Ольгерт, не надо пытаться держать меня на коротком поводке – чревато. Никуда из зоны я не денусь.
– А если с тобой что-то случится?
– А если с нами двумя что-то случится? Кто полезет нас вытаскивать? Ты?
Радиофобия – классная вещь. Насмотревшись фотографий умирающих от переоблучения, капитан вообще не горит желанием лезть в зону.
– Сюзанна должна остаться здесь, с дежурным транспортом, в пятнадцатиминутной готовности к оказанию помощи. Если вдруг что-то происходит или не выхожу на связь – мчится выручать. В остальных вариантах она обуза, потому что не имеет опыта прохождения зараженных участков.
– А ты имеешь?
– Капитан, подумай головой. Следующее. Изнутри сооружения радиосигнал не проходит, а именно там я планирую провести большую часть времени. Бегать к выходу докладывать не считаю разумной идеей.
– Твое решение?
– Я ограничен временем безопасного действия радиопротекторного препарата. Три часа, так, Сьюзи?
– Не более четырех. Но постарайся не затягивать, Серж. При тошноте, температуре, болях – немедленно назад.
– Принял, Сьюзи. Подвожу итог. Первый выход – это одиночная детальная разведка, поиск доказательств к моим личным предпосылкам. Твое решение, капитан?
Капитану здорово не нравится, что обломились и выставлены непрофессиональной глупостью все его начинания. Но куда в чистом поле против танка?
– Утверждаю. Выход назначаю на восемь…
– Лучше семь, Ольгерт. Не так жарко, и солнце подсвечивает вход в сооружение.
– Принял. Выход на семь утра.
– Принял, шеф.
– Понятно, шеф.
После ужина сижу на лавочке в беседке за столовой. Подходит Сьюзи:
– Серж?
– Что, Сюзанна?
– Я действительно там буду тебе обузой?
– Нет. Я оперировал другими предпосылками.
– ?..
– Сьюзи, я всегда берегу и защищаю своих напарников. И еще… Ты когда-нибудь решишь стать мамой. Нельзя лишать тебя этой возможности.
Рука на плече, благодарный взгляд:
– Серж, я всегда помню добро.
– Ладно, если что – убьешь меня не больно.
– Опять ты со своими шуточками.
– Нет, Сьюзи, если дело выгорит, это будет уже не шутка, а четкий приказ полковника на случай моих неадекватных действий. Конечно, прежде Голдман должен одобрить твою кандидатуру.
– Знаешь, Серж, ты меня заинтриговал уже более чем серьезно. Я не верю, что ты можешь сойти с ума. И, видя твой подход ко многим вопросам, практически склоняюсь к согласию.
– В таком случае нам необходимо поговорить без чужих ушей. С гарантией без чужих ушей. Но после завтрашнего выхода.
– Я подумаю над этим.
Витаминный коктейль на завтрак, капельница с радиопротекторной химией. Тонкое трикотажное белье натурального хлопка, такие же перчатки и носки. Сьюзи контролирует процесс надевания, отсутствие на мне трусов не стесняет ни ее, ни меня. Не до эротики. Плотный, но легко растягивающийся комбинезон типа аквалангистского с бахилами и защитными перчатками. Приседаю, прыгаю, хожу. Норма. Большие герметичные очки, плотно закрывающий нижнюю часть лица респиратор. Было предложение использовать противогаз, но, кроме радиоактивной пыли, угрозы дыханию не вижу, а респиратор в разы удобнее. Сьюзи проходит стыки тубой с быстрозастывающим герметиком. Все надетое – на один раз. Богатая Империя может себе такое позволить. Противорадиационный жилет с пелериной, пояс с инструментом и рацией, дозиметр, два радиометра.
– Серж, постарайся без потерь вынести из зоны свою худую задницу.
– Опять ты вульгарна, Сьюзи.
– Серж… Будь осторожен.
– Хорошо, напарница.
Ольгерт в десяти шагах от багги (боится, собака).
– Шеф, я пошел.
– Принял. Не забывай про связь.
– Да, сэр.
Солдаты в обычной войсковой химзащите открывают ворота. Взгляд на радиометр – фон машины. Ходу.
На заброшенные военные городки насмотрелся в той жизни – этого добра в Заполярье хватало. Но заброшенный и уничтоженный… Разница ощущается почти физически.
Развилка дороги. Влево – маленький жилой городок, прямо – техническая территория. Багги легко наматывает мили по кое-где занесенной землей старой бетонке. Вдоль дороги видны остатки обугленных пней – над деревьями поработали световые вспышки. Радиометр начинает завывать. Пятьсот микрорентген. Ерунда. Перещелкиваю диапазон. Сооружение. Кирпичный портал с мостовым краном снесен ударной волной, остатки металлоконструкций покрыты толстой коростой ржавчины. Сергей был прав – «чистые» термоядерные взрывы гремели слева от сооружения – там земля остекленела. Сеанс связи, покидаю машину. Как фон? Ого, уже десятки миллирентген. Откатные ворота завалены битым кирпичом, открыт пешеходный вход. Тяжелая взрывостойкая дверь вырвана чем-то вроде манипулятора инженерно-разградительной машины. Десятки рентген! Прежде чем нырнуть в проход, раскручиваю закрепленный на толстой леске дозиметр. Бросок… Точно в цель – приборчик скользит по оплавленной почве к эпицентру. Катушку роняю у входа, быстрее внутрь. С каждым шагом фон снижается. Как и положено – обратно пропорционально квадрату расстояния. Снова десятки миллирентген. Включаю налобный фонарь. Согласно плану сооружение двухэтажное. Первый этаж – дизельная, подстанция, вентиляционная и другие вспомогательные службы. На втором справа технологический зал по обслуживанию ядерного арсенала, помещения хранения запасных частей и инструмента, слева три небольших хранилища. Слева – это плохо.