Савард дернулся ко мне, но тут же отпрянул, с силой сжал кулаки и быстрым движением убрал руки за спину.
— Они все смотрели на тебя, — вспорол тишину сдавленный злой шепот. — Раиэсс, Арвит, мерзавец Эктар, даже Омаэ, Проклятая их побери. Все, Кэти!
Первая мысль: «Какой бред!»
И вслед за ней ослепительной молнией другая: «Он что, ревнует? Ревнует?!»
К кому? К императору, при виде которого у меня стынет кровь? К Арвиту, невзлюбившему конкурентку Эоноры с первой встречи? К бывшему опекуну, подлецу и интригану? Я, наверное, рассмеялась бы, если бы не было так отчаянно обидно.
— Я почти не владел собой, — продолжал Савард, подтверждая самые печальные мои предположения. — Хотелось уничтожить каждого, кто касался тебя хотя бы взглядом, стереть в порошок собственными руками, без помощи Стихии. Твоя отравленная кровь… она зачаровывает, притягивает мужчин. Ее зову невозможно противостоять.
— Повелитель предупреждал, что не доверяет и станет следить всегда и везде. — Постаралась, чтобы голос звучал сдержанно и невозмутимо. Что толку сейчас обижаться или становиться в позу? Это только увеличит пропасть между нами. — Арвит ненавидит за то, что я, а не девушка из его рода стала вашей наидой. Эктар беспокоится о своей дочери: именно он потребовал, чтобы Альфииса села вместе со мной. Надеется, что в этом случае Тьма ее не тронет. А саэр Омаэ никого, кроме собственной жены, не замечал.
Горечь разъедала душу, точила сердце, требуя выхода.
— Я думала, вы начали мне доверять. Но если нет, зачем тогда все? Император с радостью поможет поменять наиду с порченой кровью на другую, правильную и благонадежную.
Унылую дрессированную куклу.
— Нет! — Савард рывком преодолел разделяющее нас расстояние и цепко схватил меня за руку, будто боялся, что я сейчас убегу. — Никто не посмеет… никто… — Длинные пальцы судорожно стиснули мои плечи. — Кэти, я сам не понимаю, что происходит. Прихожу в ярость от одной мысли, что ты можешь радоваться кому-то другому, дарить ему свою улыбку. Странное чувство… Ты принадлежишь только мне, связана навсегда, а порою кажется, что однажды этот сон закончится. И я останусь один…
— Почему один? Есть еще Альфииса, ваша будущая жена и мать наследников рода Крэаз.
Надеюсь, он не услышал издевки в моем голосе. Ну не вытерпела! Не только ведь ему позволено ревновать.
— При чем здесь сирра Эктар? — небрежно отмахнулся сиятельный.
Удивление в его голосе было неподдельным. Он действительно не понимал, с какой стати я вдруг упомянула Фису. Как говорится, мухи — отдельно, котлеты — отдельно. Мда… Тяжелый случай.
— В самом деле, при чем здесь ваша невеста, — заметила вполголоса и добавила уже громче: — Однажды в Эрто Аэрэ я пообещала, что никогда не воспользуюсь силой, которую дает кровь жриц. С тех пор ничего не изменилось.
Савард долго молчал, напряженно вглядываясь в мое лицо, словно пытался отыскать ответ на очень важный для него вопрос.
— Я верю, Кэти, — серьезно и твердо произнес он наконец. — Верю. Но даже против твоего желания проклятая кровь соблазняет, искушает и манит, ты привлекаешь слишком много внимания, поэтому в Соот Мирне больше не останешься. Я принял решение: сразу после Поединка заберу с собой, куда бы ни пришлось отправиться и что бы ни говорил Раиэсс. Клянусь Гортом, и да поможет он мне в этом!
— Пусть он поможет нам обоим, — пробормотала чуть слышно, — и Лиос с Аривом на всякий случай тоже.
Странное, нехорошее предчувствие тревожило и никак не хотело отпускать: до конца турнира еще надо дожить.
Савард ушел почти сразу, а беспокойство осталось, острой иголкой впиваясь в сердце. Быстро поужинала и легла спать. Последняя мысль, перед тем как уплыть в сон, была о завтрашнем дне.
Что принесет он мне?
За спиной остались тонкие лики на стенах хрустального святилища, удивленные голоса и восторженный шепот подруг. Узкая радужная дорожка под ногами заискрилась, ярко вспыхнула и разделилась, заставив в замешательстве остановиться. Какую тропинку выбрать? Ту, что приведет к Сердцу Дня, или ту, что закончится возле Сердца Ночи?
Два лика у Великой — Утешающая и Карающая. Два главных храма — Эрто Аэрэ и Сэйти Аэрэ. Две избранницы, стоящие над сестрами, — Нареченная Дня и Нареченная Ночи. И именно мне, Младшей, выпала сегодня великая честь — стать устами Великой, чтобы диктовать отныне ее волю другим жрицам. Надо лишь пройти последнее испытание, сделать правильный выбор, и тогда в конце пути я найду Амулет Нареченной и взойду на высокий престол.
Какой путь предназначила для меня небесная покровительница? Так страшно ошибиться, обмануть ее ожидания, оказаться недостойной.
— Спроси себя, дитя, и дай честный ответ, — серебристый смех прокатился по залу: тихий, как дуновение ветра, свежий и чистый, как утренний воздух, — и ты поймешь.
Два храма, два престола, две судьбы…
Чего я хочу? Дарить покой и забвение, утешать, осушать слезы или наказывать сурово и справедливо, заставляя всех расплачиваться по делам их? Что мне ближе — милосердие или воздаяние?
Выдохнула и решительно пошла вперед. Сердце тоскливо сжалось, оно рвалось совсем в другую сторону, но непослушные ноги упрямо несли к Сердцу Ночи. Один шаг, другой, третий, и тропинка оборвалась в пустой круглой комнате. Черные, гладко отполированные плиты пола, тускло мерцающие темные стены, потолка не видно, он потерялся в густом сумраке над головой. А в центре помещения — высокое сучковатое дерево, вырезанное из прозрачного, даже на вид холодного камня. В его кристальной глубине, в самой сердцевине темно-фиолетовым сгустком полыхал диковинный самоцвет.
— Иди, дитя, — нежный голос богини строг и ясен, — иди и возьми. Ты избрала дорогу своей жизни.
Легкое дуновение ветра и мягкий шелест возле самого уха:
— Ты тоже. Я запомню твой выбор, душа чужого мира. — Шепот постепенно отдалялся, становился еле уловимым, невнятным. — Амулет Нареченной… помни… спасение… ключ… — И последним выдохом, с досадой: — Рано… слишком рано…
Наланта прибежала еще до окончания завтрака. Затормошила, закружила — веселая, взволнованная, разговорчивая.
— Тебе понравилось вчерашнее представление? — с жадным любопытством. — Къор наследника великолепен, правда? Я даже не сомневалась, что он победит. Аллард самый лучший, истинный будущий император! — с простодушным восхищением и блестящими от счастья глазами. — Сегодня будет так интересно: сначала состязания дваждырожденных, а потом глав высших родов, — с возбуждением и ликованием.
— Савард с Повелителем тоже примут участие? Выйдут сражаться друг с другом?
— Нет, что ты! — замахала руками Ланти. — Крэазы и Айары никогда не сходятся в поединке, даже на праздничной арене. Всегда дерутся на одной стороне — вдвоем против всех. Ну, ты закончила? Пойдем же, пойдем скорее.
— Я должна с утра зайти к Вионне, — остановила сорвавшуюся с места девушку. — Успеем?
Наланта неопределенно пожала плечами. Она явно не стремилась никуда заходить. Ей хотелось прямиком, не сворачивая, бежать в женскую ложу — вдруг там неподалеку обретается ее ненаглядный Аллард. Но отказать сестра Саварда не решилась и покорно поплелась следом.
Однако планам моим не суждено было сбыться. За первым же поворотом мы наткнулись на Иллата с Неором. Мэтры сухо раскланялись и объявили, что очень торопятся, а посему собираются доставить нас к месту назначения немедленно, чтобы поскорее освободиться от обузы и заняться своими, несомненно, важными государственными делами. Визит к наиде императора снова откладывался.
Обмен любезностями с Паальдой и ее серпентарием, ничего не значащая болтовня с Фисой, снова утащившей меня в первый ряд, и, наконец, сигнал к началу второго дня Поединка Стихий. На этот раз главы высших родов сразу заняли места на трибунах, а их къоры — на отведенных им площадках. Поймала задумчивый взгляд Раиэсса, наткнулась на острый кинжальный блеск глаз Эктара и злой прищур Арвита, а потом утонула в бешеном пламени, бьющемся на дне темно-серых омутов.
Опять!
— Они все смотрят на тебя, Кэти. — Недовольный шепот соседки только добавил раздражения. — Почему?
— Не знаю, — отрезала коротко.
Нет, отчего бесится Савард, я, конечно, догадывалась, но вот что остальным надо, даже предположить не могла, и от этого становилось очень неуютно.
Второй день, как и обещала Наланта, начался с соревнований дваждырожденных, вернее, их творений.
Затаив дыхание, мы с Альфиисой следили за тем, что происходит внизу. На поле ревели и неистовствовали, бросаясь друг на друга, порожденные стихиями монстры. Красочное, эффектное и… удручающе однообразное зрелище. Или мне просто так казалось? Как бы ни были хороши къоры, созданные сильнейшими высокородными империи, я ждала второй половины дня, выступления глав основных родов и, конечно, появления на арене Саварда с Раиэссом.
ГЛАВА 10
Поединки… поединки… поединки… Восторженный рев зрителей. Объявление победителей: перечень незнакомых мне имен и родов. Перерыв, обед, отдых, и вот я в который раз заняла свое место рядом с Фисой.
— Досточтимые саэры, — разнесся над притихшими рядами звучный торжественный голос Раиэсса, — приветствуйте высших! Гиюс — къор Земли. Эйш — къор Воздуха. Лрох — къор Воды. Атро — къор Огня, Хэссаш — къор Света. Тайо — къор Тьмы.
Айар называл имена, и жеребцы один за другим исчезали со своих мест, чтобы через мгновение появиться на манеже. К концу речи императора все площадки опустели, а на поле замерли шесть къоров в третьей, самой сложной для воплощения ипостаси — человекоподобной. Могучие и жуткие, как стихии, которые они представляли, и непостижимо прекрасные, как любое совершенное творение. От этих существ невозможно было оторвать глаз.
Трибуны замерли в благоговейном молчании.
— Предварительная жеребьевка определила очередность поединков, — позволив саэрам насладиться величественным зрелищем, продолжил Айар. — Первая пара — Лрох и Атро, вторая — Гиюс и Эйш, третья — Лрох и Гиюс, четвертая — Атро и Эйш…