Час от часу не легче.
— А что такое «печать богини»?
— Женщина, что ждет там, снаружи, очень волнуется. Я чувствую, как растут ее тревога и нетерпение. — Мой вопрос проигнорировали, будто и не услышали вовсе, и я поняла: не ответят. — Тебе нужно идти.
Мерцающий вихрь стремительно увеличился в размерах, подхватил, закружил и выпустил из своих объятий перед знакомой стеной.
— Иди, Катя, — настоятельница удивительно чисто произнесла мое земное имя, — и возвращайся скорее. Я буду ждать. Повторный ритуал при входе не понадобится, теперь у тебя есть допуск. Знаешь, что надо делать?
Знаю.
Аккуратно приложила ладони к камню, представила знакомое лицо с тонкой бесцветной ниточкой губ, блестящие черные глаза, тщательно уложенные темные волосы. Тихонько позвала: «Кариффа» — и преграда начала медленно таять.
Старуха встретила меня как бойца, чудом выжившего после кровавой смертельной битвы. Никогда не видела ее такой взволнованной, растерянной и счастливой. Оказалось, пока мы беседовали с Матерью-настоятельницей, здесь уже наступил вечер, и я не только пропустила обед, но и почти опоздала на ужин. Представляю, как переживала и металась бедная наставница, не зная, что со мной, жива ли, вернусь или нет.
Я показалась служанкам, сделав вид, что только-только оторвалась от сфер, громко, «на публику», посетовала на отсутствие днем аппетита, наскоро перекусила и капризно потребовала, чтобы наставница осталась на ночь в моих комнатах. В гостиной. А то мне скучно, грустно и вообще страшно одной. Если Юнна с Идой и удивились странной причуде госпожи, то ничем свое изумление не выдали. Помогли подготовиться ко сну и покинули покои.
У нас впереди была целая ночь, чтобы рассказать-выслушать-обсудить и решить, как поступить дальше.
Я передала Кариффе все, что сообщил мне дух-хранитель. Вернее, почти все. Почему-то не стала говорить, что могу уйти в любую минуту. Соврала, что Мать-настоятельница пообещала в ближайшее время найти способ освободить меня от привязки к роду Крэаз.
Не знаю, зачем я это сделала. Нет, неправда — знаю. Хотя боюсь признаться даже себе самой.
Мне было страшно. Бросать жизнь, к которой понемногу привыкла, людей, которых знала, уютное, комфортное существование и уходить в никуда. В неизвестность. В большой чужой мир, который я за эти месяцы вроде бы неплохо изучила, но лишь в теории.
А самое главное — я до безумия не хотела расставаться с Савардом. Понимала, что мы ходим по замкнутому кругу, что рядом с ним приходится рассчитывать только на место бездетной «младшей жены», вынужденной постоянно прятаться и скрывать свое иномирное происхождение, и тем не менее…
Стоило представить, что больше не увижу этих удивительных глаз, не услышу низкий завораживающий голос и хриплый шепот, от которого все внутри так сладко замирает, не почувствую тяжесть сильного тела, — и кулаки сжимались сами собой. Так, что на ладонях оставались следы от ногтей.
Не хочу… не хочу… не хочу…
И тут же появлялись робкие предательские мысли. А если сиятельный не найдет способа помочь Фисе, что тогда? Может, он решит пока не жениться? Будет тянуть с выбором новой невесты… долго… бесконечно долго. Разве нам плохо вдвоем? Нет, ему, конечно, нужен наследник. Но потом… когда-нибудь… Сейчас же останемся лишь мы двое: он и я. А вдруг произойдет что-то невероятное? Я рожу Саварду ребенка, и он его примет. Дитя от любимой женщины — разве не этого жаждет каждый нормальный мужчина?
Я понимала, что мои напрасные надежды глупы, наивны и смешны, если не сказать — безумны. Но влюбленная женщина всегда мечтает о чуде. Вот почему я не сказала Кариффе всей правды. Оставила для себя лазейку, призрачный шанс остаться.
Наставница внимательно выслушала и буквально засыпала меня вопросами. О библиотеке, о том, что я там видела, и о Матери-настоятельнице, конечно. Вернее, о духе-хранителе. Когда она немного успокоилась, мы начали составлять план действий.
Прежде всего необходима современная карта, чтобы сравнить ее с теми, что есть в библиотеке, и найти перевал Онтир в Альских горах.
Дальше.
Все сирры связаны с мужьями, отцами и опекунами с рождения и до самой смерти. Именно это сразу же, с первого взгляда отличает их от нар. Настоятельница блокирует привязку к Крэазу, и во мне никто не узнает высокородную, если одеться как простолюдинка и вести себя соответственно. Значит, нужна одежда, простая и удобная.
Даже самые скромные из моих нарядов слишком роскошны и не подходят для нары. Что еще? Деньги. Какая-то еда в дорогу. Снадобья, лекарства на всякий случай.
Нет, это совершенно невозможно!
— Наставница, — я подавила очередной приступ паники и говорила теперь почти спокойно, — ничего не получится. Я не справлюсь одна.
— Ты же знаешь, мне нельзя идти с тобой, Кэти. — Старуха взглянула виновато, осторожно погладила по руке. — Мою привязку к Крэазу никто обрывать не станет, а эликсир Гарарда действует недолго. Если мы сразу же не попадем на место, Савард быстро отыщет меня, а значит, и тебя тоже. Так что придется пойти одной. Когда найдешь Сэйти Аэрэ, активируешь амулет, и я перейду к тебе. Только так. — Кариффа тяжело вздохнула. — Мне самой страшно отпускать тебя, девочка, но иначе не получится. Мы с Гарардом все подготовим. Маг связан с Крэазом клятвой, если господин спросит, он обязан будет ответить, поэтому мэтр не ждет подробностей, просто готов помогать. Он даст необходимые зелья, амулеты и портальный камень. Одноразовый, но это не беда. Главное, тебе не придется самой добираться до перевала, ты просто туда перенесешься. Быстро найдешь Сердце Ночи и меня вызовешь.
Ох, что-то мне подсказывает, что моя дорога к храму не будет такой легкой и быстрой, как обещает Кариффа. Ну да что уж теперь.
— Ладно, наставница, — улыбнулась ободряюще, — давайте спать, время уже позднее. Завтра с утра надо поговорить с Гарардом и раздобыть карту. А потом, пока Савард не вернулся, я хочу еще раз поговорить с духом-хранителем библиотеки.
ГЛАВА 20
— Мать-настоятельница, а как в ваше время высокородные относились к женщинам?
— Саэры? Разве от этих ненормальных можно ждать чего-то хорошего? — Легкое пожатие призрачных плеч и многозначительная пауза.
— Значит, у них всегда были проблемы с женами и наидами?
В ответ — загадочная улыбка, и на пустое кресло, где только что сидела моя собеседница, осыпается разноцветная пыльца.
Вообще сегодня Мать-настоятельница предпочла сразу явиться в своем материальном обличии. Может, оттого, что, переносясь в библиотеку, я мысленно представляла не безликий вихрь, а вполне определенного человека? Или по другой причине? Не знаю. Но когда я оказалась в знакомой комнате, она уже стояла возле письменного стола — высокая стройная брюнетка с красивым, немного усталым лицом. Строгая прическа, величественная осанка, длинное темное платье. Обыкновенная женщина, разве что немного… прозрачная.
Такой она и оставалась в течение всего разговора, закручиваясь радужной воздушной спиралью, когда нужно было исчезнуть, чтобы принести что-то из другого конца библиотеки. Или когда настоятельница хотела уйти от ответа, а это к концу беседы случалось все чаще и чаще.
Нет, сначала все шло прекрасно. Мы сравнили карты Эргора — современные и древние — и выяснили, что, к счастью, названия за столетия не изменились. Горы так и остались Альскими, а перевал никуда не делся и по-прежнему именовался Онтир. Мне посоветовали подробно изучить местность и запомнить побольше деталей. Брать с собой карту нельзя — вряд ли простолюдинки в этом мире держат в дорожных сумках подобные предметы. А лишние вопросы и подозрения ни к чему.
Потом меня стали расспрашивать, как я думаю попасть на перевал. Настоятельница выслушала про портальный камень, чему-то удивилась, поколебалась, но любезно предложила внести все необходимые координаты. Разумеется, я обрадовалась, как раз собиралась просить о том же, потому что самостоятельно с проблемой мы бы не справились. Никто из нас — ни я, ни Кариффа, ни даже Гарард — не был в Альских горах, а без этого настроить артефакт на нужную точку выхода практически невозможно.
Все бы ничего, но это удивление. Черт меня дернул спросить:
— А вы портальными камнями раньше пользовались?
— Я Видящая, — последовало загадочное.
— А кто это?
И тут хранительница первый раз заискрилась крохотной воздушной воронкой, недвусмысленно намекая, что отказывается давать объяснения.
Чем дальше — тем больше.
Настоятельница охотно обсуждала, какую погоду можно ожидать в горах в это время года, как лучше одеться, что с собой взять и сохранились ли памятные ей ориентиры, но сразу замыкалась, стоило мне начать расспросы. О жрицах, магах, храмах, саэрах, жизни людей и, конечно, о войне между высокородными и адептами Проклятой. Кстати, настоящее имя своей богини женщина тоже отказалась открывать. Категорически.
— Как ее звали, Мать-настоятельница?
— Гм… А твоя наставница как говорит? Великая? Вот так и называй. «Верховная» тоже подойдет.
— Почему бог Горт и его дети пошли против Великой?
— Кто?! Ах, эти. — Сухой смешок. — Сколько же нелепых сказок они выдумали в свое оправдание. Помнишь, ты пересказывала, что узнала из сфер? — Пренебрежительно: — Забудь, все ложь.
— Зачем саэры преследовали жриц? Истребляли их?
— Мы мешали.
Теперь вот — «Разве от этих ненормальных можно ждать чего-то хорошего?» Все. Никаких объяснений.
И я не выдержала.
— Вы упорно не хотите делиться информацией. Почему? Мне было бы намного легче, если бы я поняла, что происходило тогда на Эргоре.
Вихрь яростно взметнулся, рванул вверх, почти достигнув потолка, и бессильно утих в кресле напротив, явив женщину — изможденную, уставшую, но не сломленную. Гордую.
— У каждого свой путь к храму, я тебе уже говорила. — Голос строгий, даже суровый.
— Но…
— И к истине тоже. Верховная посылает тебе видения и сны, и к тому, что она уже открыла, я ничего добавлять не стану. Придет время — узнаешь.