— Сейчас-сейчас… — пробормотал Стукалов, шаркая в коридор.
На пороге стояли Рогов и Любимов. То есть Стукалов не знал, что это Рогов и Любимов. Он просто увидел двух незнакомых мужчин. Одного невысокого и с виду добродушного, другого — большого и грозного.
— И… что? — икнул Стукалов.
— Стукалов? — спросил мужик маленького роста.
— Ну?..
Любимов поморщился — такое лихое шло от Стукалова амбре… Рогов показал удостоверение.
— Криминальная милиция. Поговорить надо.
— О чем?
— О сопромате, — грубо ответил Любимов. Он отстранил Стукалова и шагнул в комнату. Стукалов и Рогов двинулись следом.
Брилев, в одежде и даже в ботинках, спал на диване, разметав руки и ноги. Рот у него был открыт, из уголка рта сползала слюна. Зрелище аппетитное. Любимов перевел взгляд на стол.
Весело живут неуспевающие студенты платных отделений технических вузов, ничего не скажешь!
— Это что за тип? — показал он на Брилева.
— Эт-та? — икнул Стукалов. — Товарищ мой — Вадик Брилев.
— Из нашего списка, — обрадовался Рогов.
— Два зайца в одной корзине. Меньше хлопот. Буди давай… своего товарища.
Стукалов подошел к Брилеву и потряс его за плечо. Брилев что-то промычал, не открывая глаз.
— Приехал ко мне вчера днем, вот и квасим, — пояснил Стукалов.
— Вдвоем? — спросил Рогов.
— Вдвоем, — кивнул Стукалов. — Или нет… За девчонками вроде ходили ночью…
Стукалов задумался, припоминая. Во время одного из ночных походов за водкой они вроде и впрямь пытались «снять» девчонок. В результате познакомились с кавказцами из числа привокзальных торговцев. Брилев требовал от них сутенерских услуг. Стукалов вспомнил, как один из кавказцев внушал Брилеву, что у них есть «тры алтырнатив». Типа, получить по шее на месте, отправиться в кутузку или слиться по-быстрому домой. Друзья, похоже, выбрали «алтырнатив» номер «тры».
— Не, вроде вдвоем…
— Экзамен обмывали?
— А откуда вы… про экзамен?..
— Работа у нас такая — всё знать, — усмехнулся Любимов. — Вась, осмотри там их куртки и обувь.
Рогов вышел в коридор. Брилев громко замычал. Потом спросил, не открывая глаз:
— Пиво принес?!
— Вадик, у нас милиция, — проинформировал Стукалов. — Вставай!
Брилев, продолжая мычать, приподнялся с дивана. Нечесаные кудри, помятая одежда, опухшее красное лицо… Бандерас. Любимову он почему-то напомнил побитого мелкого беса.
— А что такое? — спросил Брилев. — Соседи настучали?
— Они из угрозыска… — начал Стукалов.
— Ты во сколько вчера приехал? — перебил его Любимов.
— Куда? — прикинулся дурачком Брилев. На самом деле мозг его работал сейчас на всю катушку. Самый тонкий момент игры. Ошибиться нельзя.
— На кудыкину гору! — рявкнул на него Любимов. — Сюда, студент, сюда во сколько приехал?
— Часа в четыре… Может, чуть позже…
— Где-то так, — подтвердил Стукалов.
— И больше никуда не выходил? — наседал Любимов.
— Ну, за бухлом, за цыпками… вместе вот…
— И не отъезжал никуда?
— Бухой-то?.. Да вы чё! — возмутился Брилев. — Я ж не дебил!.. Тачка моя там, у парадной…
Рогов вернулся в комнату, отрицательно качая головой.
Любимов подошел к Стукалову и начал, морщась от выхлопа, осматривать его одежду и костяшки пальцев.
— Вы чё? — удивился Стукалов.
— Через плечо… не горячо? Квартиру снимаешь?
— Снимаю, — кивнул Стукалов.
— А сам откуда?
— Из Бобруйска.
— А где это? — спросил Рогов.
— В Белоруссии.
Надо же! Шишкин, когда гневался на кого-нибудь из стажеров, любил постращать, что отправит того в Бобруйск. Шумел: «В Бобруйске был? Был в Бобруйске, я спрашиваю?!» Василий думал, что это такой мифологически-юмористический городок наподобие Урюпинска, Мухосранска или Шепетовки. А надо же — существует в действительности. О Шепетовке и Урюпинске, что они существуют, выяснилось раньше: через Интернет.
— Встань-ка, — Любимов подошел к сидящему на диване Брилеву. Рогов ходил по комнате, осматривая нехитрую обстановку.
— Что случилось-то? — поднялся Брилев.
— Вашего Кощеева вчера убили, — обрадовал Любимов, проверяя брилевские карманы.
— Кощея?.. Где? — опустил руки Брилев.
— В Летнем саду.
— Так вы что думаете, это мы? — заволновался Брилев. Сыграть волнение удалось, кажется, убедительно. Брилев даже хотел краем глаза в зеркало заглянуть, но зеркало оказалось вне поля видимости.
— Пусть лошадь думает. У нее голова большая. А мы проверяем… Вась, ну что? Тут пусто.
— Вроде пусто, — нехотя согласился Рогов. — А Коротченко — что за парень?
— Жека? — переспросил Стукалов. — Нормальный пацан.
— Ладно, погнали… — кивнул Любимов. Он обернулся к Брилеву: — Собирайся давай…
— Я… — побледнел Брилев. — Куда? Почему?
— По кочану… Машину твою посмотрим.
В «тойоте» ничего подозрительного не обнаружилось. Но Брилев спускался с оперативниками по лестнице как-то суетливо, и Любимов насторожился. А поэтому обыск в автомобиле произвел со всей возможной тщательностью. Не забывая поглядывать на Брилева — вдруг чем-то выдаст себя. Но Вадим уже успокоился и даже причесался пятерней, сверяясь с боковым зеркальцем.
— Ладно, гуляй пока… — разрешил Жора.
Брилев шустро устремился в магазин «Продукты», расположенный буквально в соседней парадной.
Рогов и Любимов отправились к оперативной машине, припаркованной рядом с открытым таксофоном с разбитыми стеклами. Трубка и наборный диск были выдраны с корнем — вандалы попались упорные.
— Хулиганье ночью шарилось, — кивнул Рогов. — Может, это наши орлы? По дороге за водкой…
— Если и так, то вряд ли они об этом помнят, — ухмыльнулся Любимов. — Пьянь хренова… Слушай, может, в саду и впрямь «хулиганка»?.. Сделал старик кому-нибудь замечание и получил по чайнику.
— Вполне возможно, — кивнул Рогов. — Но Коротченко проверим. Для очистки совести. Где он живет?..
— На Гражданке. Пилить и пилить еще… Скорее, Гриша в районе накопает. Надо еще пожрать заскочить. Между прочим, я не завтракал, в животе урчит, — Любимов глянул на наручные часы. — Ого, уже почти полтретьего. Поехали… Чего стоишь?
Но Рогов медлил, разглядывая стекло разбитого таксофона.
— Ну да, стекла острые, — согласился Любимов, — порежется кто-нибудь… И что предлагаешь: в жилконтору идти? Или, может, мне застеклить собственноручно? Я умею. А убийцу кто ловить будет? Достоевский? И жрать охота…
Рогов молчал, теперь уставившись на часы Любимова. Тот удивился, вновь глянул на циферблат.
— Говорю же, полтретьего. Ты чего, Василий Иваныч? Застыл, как мумия в саркофаге… — уже всерьез обеспокоился Любимов.
— Тикалки, — наконец подал голос Вася.
— Что — тикалки?
— Там, на подоконнике. Пошли…
Рогов резко развернулся и двинул назад.
Брилев как раз заходил в парадное с четырьмя бутылками импортного пива.
Оперативники нагнали его уже на площадке второго этажа, когда Стукалов открыл дверь.
— Вы чего?.. — растерялся Брилев. Чертовы менты! Достали! Расслабиться не дадут!
— Соскучились, — бросил Любимов.
Рогов отодвинул Стукалова и быстро прошел в комнату. Приблизился к подоконнику. Так и есть. Ёшкин кот, чуть не проворонил…
— Смотри, Жор…
— Чего там?
На подоконнике лежали часы с разбитым стеклом. Минутная стрелка была погнута.
— Швейцария, — оценил Любимов. — Похоже, настоящая. Тыщу бакинских «весят», не меньше.
— Чьи это? — Рогов поднял часы за кончик ремешка.
Стукалов и Брилев молчали.
— Я спрашиваю, чьи?!
Рогов посмотрел на запястье Стукалова. Там тикали скромные ходики, типа «Славы» или «Зари». На запястье Брилева ничего не тикало.
— Не мои, — сказал Стукалов, опустив глаза.
— Ну, мои, — буркнул Брилев. Идиот. Ну что мешало выбросить их ночью?
— Где ж ты стекло разбил? — небрежно поинтересовался Рогов. — Жалко. Вещь-то дорогая.
— Не помню… — задумался Брилев. — Мы вон с Серегой ночью боролись… — кивнул он на приятеля.
— Было дело, — подхватил Стукалов.
— Жор, давай осколки поищем.
Любимов и Рогов начали осматривать пол.
— Присоединяйтесь, — предложил Любимов растерянным студентам. — В ваших интересах…
Десятиминутные поиски результата не дали.
— Не здесь разбил, — сделал вывод Рогов. — Еще версии?
— Может, еще где-то, — голос Брилева предательски дрогнул. — Мы вот ночью на вокзале с черно… с кавказцами сцепились…
— Или в Летнем саду, — продолжил Рогов. — Жор, давай понятых, будем изымать. И Семена я вызову, пусть еще раз в «тойоте» пороется…
Обедать пришлось сомнительными чебуреками, купленными в киоске у Балтийского вокзала. Еда навевала грустные мысли об анекдоте «Купи десять чебуреков — собери собаку».
На самом деле, вкус собаки Любимов знал. Служил в армии в Узбекистане: угораздило дурака однажды попробовать — до сих пор не забыл. А в этом чебуреке все-таки был нормальный говяжий фарш. Вполне терпимый.
В качестве утешительного приза позволили себе бутылку пива на двоих…
Через пару часов посетители Летнего сада могли наблюдать странную картину. Четверо здоровых мужчин (это были Рогов, Любимов, Стрельцов и Семен Черныга) ползали на карачках вокруг и под садовой скамейкой. Ковырялись в гравии. Лупы достались Рогову и Семену. Жоре и Грише пришлось уповать на собственную зоркость. Двое понятых стояли рядом.
Мимо проходила группа пожилых французских туристов. Бодрый молодой экскурсовод в ярко-красном шелковом платке на шее что-то быстро тараторил. Туристы пялились на оперативников и цокали языками.
— Чего это они?.. — нахмурился Любимов.
Среди коллег никто французского не знал, только Семен немного — фразы «Апре ну ле делюж», что означало «После нас хоть потоп», и «Ноблесс оближ», что означало «Положение обязывает»… Ну, плюс еще то, что все знают, из фильма про трех мушкетеров — «а ля герр ком а ля герр» и прочее «пуркуа па?». Но один из понятых оказался полиглотом.