- М-да, странная история.
Я не показала ему фотографии и извещение сразу, а сначала рассказала, как ко мне пришел незнакомец и стал нести загадочную чушь. Принесли две кружки пива, я медлила, а он свою опустошил залпом. Я заказала большую пиццу-делюкс, решив, что остатки он сможет забрать домой.
- Этот Лысый нагнал на меня страху, - говорила я. - Его манера показалась мне угрожающей. Но, наверное, все дело в выборе слов.
- Он что, иностранец?
- Вроде того. - Достав три фотографии, я разложила их на столе. - А как вам это?
Взяв одну, он присмотрелся внимательней, поднял к свету, потом перевернул и оглядел оборотку.
- Гм-м…
- Видели когда-нибудь что-то подобное?
Скользнув глазами по остальным двум фото, он запустил пальцы в бороду.
- Не понимаю. Три листа пластика?
- Присмотритесь. Это же сцена из доисторических времен! А вот пробка на углу Шестой и Юниверсити, а здесь…
Он поглядел на меня недоуменно.
- Вы все это на них видите?
- Не на них, а в них! Они же трехмерные, они движутся. От них даже пахнет! - Схватив доисторическую картинку, я глубоко потянула носом и ткнула фотографией в его сторону. - Адский запах!
Нерешительно понюхав, он положил фотографию на стол.
- Да, м-м… послушайте… Не хочу совать нос не в свое дело, но, может, у вас кислотный флэшбэк? Я знаю, как…
- Я никогда в жизни не употребляла наркотиков! Джеремия успокаивающе поднял руку.
- Просто пытаюсь подойти к делу научно. - Он отдал мне фотографии. - Рассмотрите их внимательно. Они остались прежними?
- Кроме этой. - Я перевернула фотографию. - Вы смотрели на нее вверх ногами. - Я достала документ из конверта. Он не изменился. - Взгляните.
Осмотрев обе стороны, он едва ли не ткнулся носом в пластик, точно выискивал на его поверхности пыль.
- Опять фотка?
- Нет. Это извещение. Оно дает человечеству пятьдесят лет, чтобы убраться с Земли.
- Не выйдет. - Прищурившись, он почесал бороду, явно подсчитывая. - На Земле три с половинной миллиарда человек… получается, около двухсот тысяч в день… скажем, восемь тысяч в час. Такую прорву народа автобусами на другой конец города не перевезешь. Не говоря уже о Марсе или других местах. - Он покачал головой и не то хохотнул, не то фыркнул, выпустив воздух через нос. - Не проходит.
- Вы думаете, я сошла с ума?
Джеремия пригвоздил меня взглядом: глаза у него были угольно-черные и налитые кровью.
- У каждого свои отношения с реальностью.
Принесли пиццу. Я заказала еще два пива и схватила свое, как только его подали.
Джеремия оказался просто-таки машиной для поглощения пиццы: шесть кусочков против моих двух. А ведь весил он не больше ста двадцати фунтов. Может, он ест только тогда, когда платят другие?
- Вот что вам нужно, - сказал он, не донеся до рта последний кусок. - Вы должны заинтересовать своим пластиком ученых. На Земле нет такого материала, который бы вел себя так, как вы говорите.
- Вы мне поверили?
- Ну… условно. Зачем вам лгать? У меня нет ни престижа, ни денег. И никогда не будет.
Он тронул среднюю фотографию, оставив на ней сальное пятно.
- Это угол Шестой и Юниверсити.
- Верно. - Я стерла отпечаток.
- И вы сейчас видите движущиеся машины?
- Да. Во всяком случае, мне так кажется. Джеремия встал.
- Закажите мне еще пива. Я сгоняю туда и подниму пальцы. Потом вернусь, и вы сообщите, сколько их было.
Посмотрев, как он уезжает, усердно крутя педали, я заказала еще два пива и канноли. Может, мне удастся прикончить его прежде, чем он вернется? А пиво меня отвлечет.
Несколько минут спустя он появился на перекрестке и поднял три пальца. Потом повернулся: за спиной он держал два пальца другой руки буквой «V».
К его возвращению я почти расправилась с канноли.
- Хотите доесть? - я подвинула ему тарелку. - Вы подняли три пальца, а еще два держали за спиной.
Медленно кивнув, он взял с тарелки недоеденный пирог.
- Предположим, вы не станете никому рассказывать про межгалактического риэлтора. Предположим, просто назоветесь медиумом. Например: сделайте что угодно на углу Шестой и Юниверсити, а я посмотрю в кусок пластмассы и опишу ваши действия.
- А мне ответят, что у меня есть скрытая камера. Он отхлебнул пива.
- В редакции газеты она вам не поможет. И на телестудии.
- В лаборатории, - возразила я. - Нужно заставить ученых прислушаться.
- Ага, но сперва надо привлечь их внимание. - Выпив залпом половину кружки, он поставил ее на стол. - Когда вы заканчиваете?
- В пять.
- Визитка есть?
Порывшись в сумочке, я нашла визитную карточку.
- У меня имеются кое-какие связи. Ждите звонка.
Джеремия объявился ровно в пять на машине, за рулем которой сидел молодой человек. Черный «шевроле» был старым и пыльным, с магнитной нашлепкой, рекламирующей местную телестанцию. Черная машина во Флориде? Какая дешевка!
Парнишка сиял глуповатой улыбкой, впрочем, что с него взять, он ведь настроился развлекаться вовсю. Водитель сказал: у них что-то там забронировано сразу после рекламы в половине седьмого. Согласившись поехать с ними, я протянула для пожатия руку. И вот тут-то увидела второго молодого человека в черном и с громоздкой камерой.
- Рэнделл Армитейдж, - представился водитель. - А это Джон Бьюфорд Маршалл. Встречались с ним раньше?
- Нет, - призналась я. - Я редко смотрю телевизор. Что происходит?
- Наш оператор будет вас снимать непрерывно вплоть до самого эфира. Вы не против?
Я пожала плечами. Кондиционера у него в машине не оказалось, но и до студии недалеко. Усевшись, я тут же чихнула от пыли.
- Поехали. И не жалейте «лошадей».
Остановив несколько минут спустя машину у входа на телестанцию, водитель помог оператору выбраться и понес за ним тяжелую батарею. Оба они шли задом, снимая, как я скриплю подошвами по гравию дорожки.
- Не слишком интересно, - задумчиво сказала я. - Кому захочется смотреть подобное?
- Это не для шоу, - объяснил Джеремия Фиппс, - а для ученых, после того как они очнутся.
Рэнделл откровенно ухмылялся, что укрепило мою решимость. Мне хотелось посмотреть, какие у них будут лица, «после того как они очнутся».
Нас посадили в студии, довольно дешевой и унылой во всем, что не попадало в объектив. Стол диктора новостей был пустым и чистеньким, пахло от него лимонным полиролем. У дальней стены, позади всех нас села, не представившись, женщина с планшеткой.
От кофе пахло замечательно, но, уже поднеся чашку к губам, я спросила:
- А я смогу сходить в туалет?
- Боюсь, что нет, - сказал оператор. - Только после эфира. Я отставила чашку.
- Сейчас покажу вам три фотографии.
- Только одну, пожалуйста, - попросил Джон Бьюфорд. - Ту, которую мы сможем проверить.
- Ладно. - Я всмотрелась в снимок. - Час пик, разумеется. Туристы тащатся в своих машинах по Шестой авеню и обнаруживают, что налево, на Юниверсити, поворот воспрещен. Все отчаянно гудят… словно от этого когда-то был толк. - Я подняла глаза. - Конечно, это вам мог бы сказать кто угодно. Еще вижу низенького мужчину в соломенной шляпе, он выгуливает огромного пса. Датского дога.
- Надо бы послать кого-нибудь с рацией, - сказал Джеремия. Рэнделл кивнул, но не согласился:
- У нас тут не радио, а телевидение.
- Можем сделать потом, - нейтрально предложил оператор. - Объясните нам, как это случилось?
- Конечно. - Я задумалась, а кто тут, собственно, главный. Говорила я в камеру. - Сегодня около половины двенадцатого в мой офис на Тридцать третьей улице вошел странного вида мужчина. Я риэлтор агентства по продаже недвижимости «Стар-риэлти». - Немного рекламы еще никому не вредило.
Затем я по возможности дословно пересказала наш разговор. Подняв фотографию к камере, я объяснила, что смогла увидеть, услышать и унюхать. Рэнделл смотрел на меня с таким видом, будто я покрылась хитиновыми чешуйками и отрастила крылья, Маршалл - чуть милосерднее. Молчаливая женщина с планшеткой встала и ушла.
- Сначала проведем простой тест, - предложил Маршалл. - Я отправлюсь на перекресток и напишу что-нибудь на большом листе бумаги. Никто не знает, что я нацарапаю… Я и сам пока не знаю. Вы прочтете надпись вслух. Затем наша вторая переносная камера, такая же, как эта, покажет мой автограф.
- Ладно. Просто держите листок лицевой стороной к северу по Шестой. Или поверните несколько раз.
Маршалл удалился в компании какого-то юнца.
- И кто нам поверит? - удивилась я. - Он же мог оставить записку. Или еще несколько часов назад сказать, что собирается написать.
- Вы плохо представляете специфику телевидения, мэм, - улыбнулся оператор. - Люди доверяют камере.
- Совершенно точно, - согласился Джеремия. - Книг-то они больше не читают.
Мне было слышно, как в соседней комнате женский голос сообщает новости.
Несколько минут спустя Джон Бьюфорд Маршалл поправил галстук, и вошел другой человек, чтобы стать за камерой. Зажглись софиты.
- Мэм?
Я вышла вперед, и ассистентка припудрила нас обоих. Пока ему обрабатывали подбородок, он сказал:
- Дайте мне средний план нас двоих в нижнем углу кадра, на заднем плане, Рэнделл.
- Есть, босс.
Может, он и был боссом? Минуту спустя из темноты сказали:
- Через пять.
Три зеленых огонька, оранжевый, потом красный.
- Спасибо, Тельма.
Маршалл демонстративно посмотрел на наручные часы, хотя настенные висели в студии в трех местах.
- Спасибо, что объяснили необычный талант нашей гостьи… Видите репортера, миссис Хокфилд?
- О, да. Он стоит на тротуаре возле музыкального магазинчика на Юниверсити. Разговаривает с оператором. - Я поднесла пластик поближе к глазам. - Не слышу, о чем он говорит. Слишком шумно.
- Сейчас он начнет писать…
Рэнделл действительно начал писать и минуту спустя повернул лицом ко мне плакатную доску.
- Ерунда какая-то…