Денис на смерть пошел, когда лейтенант Речкин оставил в тайнике Колосова с Неплюевым, а Рябов вызвался прикрыть отход группы. И погиб бы, как погибли перед тем Саша Веденеев, Женя Симагин. Тут не знаешь, как быть. Не знаешь, что скажут на все это остальные ребята: Пахомов, Ахметов, оба Лени — Кузьмицкий и Асмолов, что скажет на это бывший шахтер Козлов.
— Чего молчите, товарищ старшина, — теребил Рябов. — Мы нашему лейтенанту приволокем кой-чего.
— Чего кой-чего-то? — в тон Рябову спросил старшина.
— Коньяку французского… Шоколаду немецкого…
— Где ты возьмешь, шоколад этот?
— Хе, — усмехнулся Денис — Я ребятам сказал, достанут. Ребята они такие, постараются…
Мысленно Колосов согласился с Рябовым — достанут. Коньяку французского, шоколаду немецкого, прочего из трофеев. Обегут своего брата разведчика, притащат.
— Ладно, — вздохнул Колосов, но тут же и сомнение высказал. В том смысле, что разведчиков хватиться могут.
— Кто? — искренне удивился Рябов.
— Мало ли… Начальству потребуемся, — объяснил старшина.
— Сказано же было, товарищ старшина: неделю отдыха, — возразил, заверил, успокоил Денис.
Прошло всего двое суток, как разведчики миновали передний край, выбрались к своим. Прошли, проползли так, как и наказывал лейтенант Речкин. За весь переход ни один немец не чухнулся. С Рябова, похоже, как с гуся вода. Сошло напряжение рейда, последнего перехода. Денис начистил ордена, медали, пуговицы, выглядит не только отдохнувшим — праздничным. Светится, что тебе медный самовар. Его уже потянуло «на подвиги». Предлог нашел самый что ни на есть весомый, как тут откажешь…
Колосов начал сдавать. О том подумал, что передышка короткая, вот-вот вызовут, прикажут готовиться к выполнению нового задания.
Подошел Ахметов. На груди ордена, медали.
Вид такой, хоть на парад отправляй.
Со старшиной поздоровался по-уставному. Рябову передал вещевой мешок.
Колосов перехватил взгляд Ахметова. Очень значительно глянул Ахметов на Дениса Рябова.
— Где братва? — спросил Денис.
— Идут, да, — сказал Ахметов.
Рябов развязал вещевой мешок. Стал медленно вынимать из мешка все, что в нем было.
Денис оказался прав. Разведчики постарались.
В вещевом мешке оказались сардины из Италии, сыр из Голландии, компот из Испании, консервированное мясо из Бельгии, красивая коробка конфет, шоколад, замысловатая витая бутылка с каким-то напитком, какие-то свертки, какие-то мешочки.
— Во, паразиты, — сказал, глядя на все это, Рябов, — всю Европу в вещевой мешок засунули.
— Кто это паразит? — строго спросил Дениса Колосов.
— Немцы, кто же еще, товарищ старшина, — охотно объяснил Рябов. — Мешочек небольшой, а гляньте, каких стран в нем только нет. Шоколад немецкий, да и тот эрзац. Остальное все как есть ворованное.
Показались разведчики. Все при параде.
Шли гуськом. Громко смеялись над чем-то.
— Чего базлаете? — шумнул на них Рябов.
— У своих можно и пошуметь в удовольствие, — пробасил Козлов.
— Пахомов тут пугает, — объяснил Кузьмицкий. — Говорит, что дальше капе нас не пустят.
Разведчики вновь засмеялись. Довод Пахомова показался им слишком смешным. Пройти столько под немцами, а тут какой-то контрольно-пропускной пункт. Свой. Его в крайнем случае и обойти можно, как тут не засмеяться. Об этом подумал Колосов, а сказал другое:
— Отставить смех, дело не в капе. Парад устраивать нечего. Пойду я и Рябов.
— Как?
— А мы, товарищ старшина?
— К лейтенанту.
— Вот именно, — ответил на все это Колосов. — Нечего расстраивать лейтенанта. Такая кодла в самоволке, мы ж его подведем, если что.
— Да вы что, товарищ старшина.
— Кто там нас хватится.
— Старшина прав, если что, лейтенанту нашему за нас же втык и сделают, — сказал Козлов.
Асмолов ссутулился. Только что он выглядел гоголем, после реплики Козлова сник.
— Оно, конечно, так, товарищ старшина, только зачем крайности брать, — вступился за разведчиков Рябов. — Три часа всего делов-то. Просто, как в кассе: заплатил деньги, получи, пожалуйста, чек.
Поселок, в котором расположился штаб фронта, и с рассветом продолжал гудеть, со всех сторон неслись и неслись рабочие голоса. Мимо разведчиков продымила походная кухня. Двигались двуколки. Шли автомашины. Тягачи тянули мощные орудия. Где-то ухало. Где-то визжало. Что-то, видимо, строилось, что-то пилилось. Наступавший день полнился звуками.
— Просто, э. Три часа, э, — сказал Ахметов. — А что потом будет, тебе плевать, да. Лейтенанта расстроим, себя в каком виде выставим, если нас застукают…
— Понес, понес, — перебил Ахметова Рябов. — Погнал, что тебе конь без узды. Лейтенанту, если хочешь знать, приятно будет нас всех увидеть. Так сказать и в настроении, и в здравии. Притопаем, и здрасьте вам, вот мы, товарищ лейтенант. Желаем вам поправки, скорейшего возвращения в строй.
Из ближайшего перекрестка вынырнул «виллис» начальника разведки фронта. Шофер подогнал и остановил юркую автомашину возле дома, обдав пылью разведчиков.
Двое суток назад, когда группу доставили в этот поселок с передовой, разместили ввиду скученности кого где, Колосову пришлось задержаться в штабе.
Старшина передавал Логинову карту, шифровки, подробнейшим образом докладывал о переходе.
Потому Колосов и оказался в стороне от группы, что поселили его отдельно.
Полковник Логинов соскочил на землю.
Старшина было скомандовал, Логинов остановил его, крикнув «вольно!».
— Подумать только: не спится, не отдыхается, — произнес полковник, оглядывая разведчиков.
Глаза Логинова зацепились за вещевой мешок в руках Дениса Рябова.
Полковник, видимо, что-то понял. Очень пристально посмотрел на Колосова. Старшина не выдержал, отвел взгляд. Вдруг стали лишними руки. Колосов не знал, что делать с собственными руками.
Разведчики старались не смотреть на Логинова. Прятали глаза, выглядели нашкодившими школьниками.
Логинов поздравил разведчиков с благополучным возвращением, похвалил их, хитро прищурился.
— Все вы, кроме старшины, похожи на новые пятиалтынные, — сказал Логинов. — Иль собрались куда?
— Так точно, товарищ полковник, — не стал темнить Колосов. — Лейтенанту нашему собрали кое-чего, решаем, кому идти.
— А готовность?
Колосов неопределенно пожал плечами.
— Ясно, — улыбнулся Логинов. — Переоценка собственных возможностей. Показывайте, что собрали.
Денис мигом склонился над мешком, приоткрыл его, стал доставать коробки и банки. Добрался до витой замысловатой бутылки. В ней оказался, как объяснил Логинов, итальянский ликер.
— Ликер дрянь, — сказал Логинов. — Но раненому с чаем пойдет на пользу. Разрешаю.
Получив своеобразное одобрение своим действиям, разведчики оживились, заговорили разом. О том, что дана им для отдыха неделя, что хотели они пробежаться туда и обратно в хорошем темпе всего часа за три… Оправдывались.
— Понятно, — прервал оправдания Логинов. — Могу взять троих.
Подобный оборот оказался совсем неожиданным. Колосов задумался, но лишь на мгновение. Назвал Рябова и Ахметова.
Денис тут же собрал трофеи, в мгновение ока оказался на заднем сиденье автомашины. Ахметов оглянулся на товарищей, тоже прыгнул в машину. Колосов обождал, когда сядет Логинов, вскочил, плюхнулся на жесткое кожаное сиденье. Водитель включил скорость они поехали.
Возле капе не задержались. Машину начальника разведки, самого Логинова постовые знали в лицо, пропустили без проверки документов.
За поселком начался лес. Лес был забит войсками.
Колосов почувствовал ускорение жизни. Не только потому, что ехал в машине, ездить ему приходилось и раньше. Однако раньше он подобного ощущения не испытывал. Наоборот. Время от времени он вдруг испытывал торможение. То колодки тормозные заклинивало, то пробуксовывало сцепление. Так казалось. Затормозило с Неплюевым. Теперь он мог себе признаться. Иногда казалось — не добраться ему до партизан. Минуты растягивались в часы, дни в недели. Весь переход с радистом в самостоятельную жизнь вытянулся. «Год за три, год за три», — вспомнился старшине фронтовой отсчет времени. Колосов зацепился за этот отсчет, подумал о том, что отсчет средний, один на всех, то есть на миллионы воюющих. На войне, однако, как и в обычной жизни, ноша у каждого своя, под средний показатель ее не подогнать. Подгонять не следует. Фронтовой отсчет и в том, чтобы приказ выполнить, живым остаться, если повезет.
Машину трясло, подбрасывало, кидало из стороны в сторону. Шофер ловко управлялся с баранкой, объезжал встречный поток, съезжал с дороги, двигался вдоль нее. Говорить при эдакой тряске было нелегко, Рябов, однако, не умолкал ни на минуту. Денис восхищался количеством укрытых в лесу танков, самоходок, орудий, встречным потоком военной техники, в том числе колоннами «катюш». Рябов толкал в бок Ахметова, призывая товарища глянуть то на одно, то на другое. Донимал вопросами полковника Логинова.
Только что разведчики прошли по ближайшим к фронту немецким тылам, Денис видел, какую силу собрали против нас гитлеровцы, волновался, когда шли, поругивался, а теперь его распирало от гордости за собственную мощь. «Товарищ полковник, а товарищ полковник, — теребил Логинова Денис, — выходит, дадим немцу перца, а?» — «Дадим, Рябов, дадим, — оборачивался Логинов, охотно поддерживая разговор с Денисом, — за все наши муки дадим».
Старшина вглядывался в открытое волевое лицо полковника, вспоминал свой доклад Логинову о последнем переходе. То, как принял начальник разведки от старшины карту, которую тут же и отправил то ли начальнику штаба, то ли на дешифровку. Так принимают нечто очень и очень долгожданное.
Вспомнились старшине вопросы Логинова о том, где и как шли, что видели. Отвечая, Колосов заметил одну особенность. Что касалось переднего края немцев, Логинов слушал не то чтобы невнимательно, но как-то уж больно снисходительно. Так слушают о вещах хорошо известных. От других докладчиков. До того доходило, что Колосову казалось, полковник вот-вот перебьет его, сам начнет отвечать на вопросы. Уверенность Логинова в знании противной стороны очень поразила Колосова. «Вот ведь как бывает, — подумал тогда Колосов, — пока мы там шастали, ребята без дела не сидели. Многое увидели у врага, многое узнали. Оно и понятно, битва начнется вот-вот».