– Там пришли, насколько понимаю, хотят говорить с главным. Очень просят. Почти сотня, в основном женщины с детьми.
Удивлённый генерал в сопровождении Тарьи как переводчика отправился навстречу. И в самом деле, у границы охраняемого периметра ждали: Вячеслав насчитал девяносто пять гвенъя. Разного достатка, хотя откровенно дорогих нарядов нет. Шестеро пареньков-подростков, два десятка детей от четырёх до десяти, остальные – девушки и молодые женщины. Тарья бойко начала выспрашивать, потом перевела.
– Они умоляют взять их с собой. Увидели, как мы заботимся о раненых. И остальное тоже впечатлило.
Свиридов пожал плечами. В своих людях он, конечно, был уверен, солдаты ничего «лишнего» себе не позволят… но зачем оставлять у себя потенциальных шпионов, а то и мстителей?
– К чему они нам?
Тарья горячо вступилась.
– Им некуда больше идти. Я читала, у вас в одном из государств была такая каста – парии. Здесь что-то похожее. Древний обычай «виновного рода», когда за проступок одного вся семья, а часто и родственники становятся изгоями. Леди Эйнире рассказывала, что этот дикий обычай почти исчез, но во владениях Алмазного Полоза он процветает. И если мужчины ещё могут уехать в другую страну, добиться чего-то в людских королевствах, то женщинам эта дорога закрыта. Их удел – самая тяжёлая работа, на которую больше никто не соглашается. Или публичный дом. Разве что сбежать дорогой игрушкой к какому-нибудь правителю из людей, но, считайте, это та же проституция – такой путь изберут немногие. Они готовы принести клятву верности на крови. А это означает, что они умрут, если вы просто поверите в их измену.
Свиридов ошарашено посмотрел на Тарью, потом на просителей.
– Ну, до такой дикости я ещё не дошёл, детей за воображаемую измену убивать.
На минуту генерал задумался, взвешивая плюсы и минусы. С одной стороны – балласт. С другой – это почти сотня потенциально очень способных магов, которые будут преданы колонии душой и телом. Вдобавок, совершенно иррационально их стало жалко. Такого отчаяния на лицах он не видел очень и очень давно.
– Ладно. Уговорили. С понятием гражданства этот мир уже познакомился, пусть теперь узнает, что такое политическое убежище и статус беженца. Тарья, отвечаете лично, чтобы не было никаких эксцессов. И ещё. Для гарантии. Вы можете провести ритуал этой крови, только фальшивый? Чтобы не раскусили. Но без фатальных последствий.
– Так точно!
– Хорошо. Так и сделаете. А правду скажем уже дома.
Впрочем, через несколько дней настойчивости Тарьи генерал порадовался. С одной стороны, солдаты были по большей части молодые парни, перед девушками они «распушали хвост», подтягивались. С другой – беженцы взяли на себя немалую часть хозяйственных дел, а каждый боеспособный солдат был на счету. Но главное, что несколько женщин, до того как оказаться среди изгоев, немало путешествовали – и теперь могли указать не только дороги отсутствовавшие на старых картах Агенора Серебряный Янтарь, но и места, удобные для боя и засад. Пусть Свиридов доверял новым спутникам частично, информация оказалась хорошим подспорьем для картинок с беспилотных разведывательных дирижаблей.
День после Аннера колонна двигалась в прежнем темпе, затем резко ускорилась. Благо, центральные местные дороги и дальше спокойно могли выдержать идущий со скоростью полусотни километров в час грузовик или БТР. Всего через два дня отряд землян добрался до мест, где леса сменялись густо заселёнными сплошь распаханными территориями. Там их и поджидала армия гвенъя. Едва заканчивались деревья, начиналась равнина – ровные как стол поля, идеальное место для конницы. А километрах в трёх – пара холмов, между которыми и протискивался торговый тракт. Расчёт командира обороны был ясен и понятен. За холмами дорога загибается, от границы леса солидный участок не просматривается – здесь и надо всё перекопать, чтобы остановить самодвижущиеся фургоны с пехотой. Едва противник упрётся в заграждения, застрянет в узком месте – сверху атакуют стрелки и катапульты, прятавшаяся до этого с дальней стороны конница ударит в тыл. Земляне ничего противопоставить не смогут, их орудия надо готовить для стрельбы, а автоматы в каше ближнего боя наверняка окажутся не сильнее мечей и кинжалов.
Если же земляне заметят врага и остановятся, холмы закроют гвенъя от обстрела, а там подоспеет резервная армия, которая зажмёт агрессора в клещи. С учётом перевеса в живой силе победа обеспечена. Наверняка и против беспилотников заготовлены зенитные заклятья. Вот только ждали землян намного позже…
Свиридов поступил совсем не так, как ждали командиры гвенъя. К опушке колонна подошла на скорости больше сорока километров. Наблюдатели врага среагировать и передать сигнал успели слишком поздно. И сразу вперёд ринулись БТРы, на ходу обстреливая противника из тяжёлых пулемётов. Предназначенные для лёгкой брони пули с вольфрамовыми сердечниками насквозь прошивали толстые деревянные щиты, за которыми собирались укрыться от автоматного огня защитники. Три километра – ничтожное расстояние для рассекающих золотые океаны спелой пшеницы тяжёлых машин. Когда БТРы достигли холмов, и из чрева стальных китов посыпались десантники, не все гвенъя даже успели схватиться за оружие. О том, чтобы превратить толпу строящих укрепления солдат в сплочённые подразделения, не было и речи. Как не успели гвенъя и сообразить: их много, а рассыпавшись, они не цель для артиллерии. Пусть даже потеряют не меньше половины – встречная атака неизбежно доберётся до машин.
Одновременно последовал артналёт, огневым валом расчищая дорогу пехоте, добавляя хаоса – лёгкие миномёты можно подготовить заранее, вытащив из грузовиков почти сразу ввести в бой. Да и тройка САУ могла стрелять на ходу. Второй залп шрапнелью достался покинутой деревушке неподалёку, где скрывался засадный полк, третий ударил по кавалерии. А тем временем опустевшие БТР проскочили холмы, легко преодолели незаконченные канавы на дороге и принялись расстреливать всадников и лошадей.
Всем, и кто стоял рядом с опушкой, и кто участвовал в бою, казалось, что грохот выстрелов, разрывы мин и снарядов, истошное ржание мечущихся лошадей, крики раненых, мат и рёв сошедшихся в яростной схватке врагов длились бесконечность. Но едва стихло, и Свиридов посмотрел на часы, выяснилось: от момента, когда первая машина вышла из-за деревьев, прошло всего полчаса, но за это время армия гвенъя перестала существовать. Потери обороняющихся составили больше сорока к одному – такого страшного разгрома Великий Лес доселе никогда не знал.
Следующая крепость во владениях самого верного союзника лорда Фахтны – Аметистового Лебедя, встретила разворачивающийся для атаки экспедиционный корпус закрытыми воротами. Ждать в этот раз Свиридов не собирался, потому, едва артиллерия закончила подготовку, приказал Тарье:
– Лейтенант, зачитайте им. Пока вариант один.
Тут же понёсся усиленный мегафоном голос: гарнизон не тронут, у них есть один час на то, чтобы покинуть крепость с любым имуществом.
Всё замерло в тишине. За пять минут до истечения срока ультиматума со стены вниз полетело тело. Тут же взвились зелёные флаги, и заскрипел цепями, опускаясь, подъёмный мост.
Тарья пояснила:
– Наместник. Гарнизон явно решил, что лучше рискнуть стать дезертирами и местью лорда за утерю складов и полей игольника – основы благосостояния лорда Аметистового Лебедя, чем гарантированно погибнуть под обломками.
Свиридов на это зло усмехнулся. Второй раз та же усмешка появилась, когда экспедиционный корпус достиг города, выбранного для разрушения во владениях Изумрудной Рыси. Таллоу встретил землян целыми предместьями, раскрытыми воротами, покинутыми улицами и пустыми домами. Лорд Херебард предпочёл увести своих подданных заранее.
Сразу после Таллоу колонна резко свернула на северо-восток. Нужный эффект был достигнут, и требовалось отступить раньше, чем на землян навалятся действительно крупные силы, противостоять которым они не смогут. Или гвенъя догадаются вести против агрессоров непрерывную партизанскую войну малыми отрядами.
Палата Великих лордов не зря считалась жемчужиной и сердцем столичной королевской резиденции. Полы особого мрамора, которому искусство древних мастеров придало золотисто-зелёный цвет. На стенах изысканная мозаика, издалека неотличимая от написанных кистью фресок, и огромные чеканные панно. Торжественная внушительность идущих вдоль стен огромных сплошь вызолоченных колонн давила своим величием каждого, кто осмелился встать рядом с ними… Но стоило отойти на несколько шагов в сторону, как колонны совершенно терялись в объёме, изящно поддерживая высокий купол потолка. Искусством архитектора можно было восхититься. Как восхититься и искусством резчиков, которые делали стоявшую в центре зала на возвышении мебель. Вытянутая подкова стола, вдоль которого располагались кресла лордов, сходилась к трону короля.
За века Палата видела многое, но таких страстей, как сегодня, не наблюдала уже много десятилетий. Отзвучала речь Алмазного Полоза, призывавшего покарать жалких людишек, посмевших вторгнуться в страну Старшего народа. Покарать любой ценой. Даже если придётся посылать Небесных всадников. Закончил ответную речь Серебряный Ястреб – мол, задеты только владения тех, кто виноват в походе на восток. А от Зелёной стражи до сих пор никаких вестей. И если им попался столь сильный враг, способный, едва уничтожив лучших воинов мира, на ответное вторжение – лучше договариваться по-хорошему, пока есть возможность.
Дальше началась самая настоящая базарная склока, с криками и взаимными оскорблениями. Король, привыкший к тому, что вопросы обычно решаются заранее, а собрание их лишь утверждает, растерянно хлопал глазами. Формально его слово должно прекратить любую свару, но сейчас на него никто не обращал внимания. Покинь монарх трон – не заметят.
Неожиданно для всех встал лорд Изумрудной Рыси. И обратился он не к одной из сторон, а к правителю. За разрешением взять слово: