алтарь, перед которым горели несколько свечей. Вокруг не было богатства, но каждая
деталь, каждая мелочь говорила о заботе и вере, что вкладывались в это место.
Я чувствовала, как энергия, тихая и умиротворяющая, струится сквозь стены, пронизывает
воздух. Это был не просто храм. Это было убежище, место, где душа могла найти покой. Я
начала понимать, почему Эланира, не имея уюта дома, стремилась провести свою жизнь
здесь.
Подойдя к алтарю, я, дрожа, протянула руку. Мои пальцы коснулись холодного камня, и
что-то вспыхнуло внутри меня, словно рвущаяся из глубины сила. Я вздрогнула, в груди
разлилась боль, и на мгновение мне показалось, что я услышала тихий шепот:
— Спасибо... Будь счастлива.
Я замерла. Эланира покинула меня. Ее душа наконец обрела покой, и я осталась в этом
мире совершенно одна...
— Ты сделала свое дело, — раздался мягкий голос монахини за моей спиной. — А теперь
тебе нужно набраться сил. На твою долю свалилось немало. Раздели со мной трапезу.
Я повернулась, все еще слегка дрожа от волнения и недавних событий.
— Да, конечно... — ответила я. Но вдруг в голове вспыхнула мысль. — Можно.
Можно я сперва помоюсь? Путешествие через лес... — Я нерешительно посмотрела на
свои пыльные руки, чувствуя, как неприятно чешется кожа с налипшими на нее мелкими
соринками-травинками. Да и в целом не покидало чувство, что под рубашкой по мне
ползают муравьи.
Монахиня кивнула с пониманием.
— Следуй за мной.
Мы шли по узким каменным коридорам, которые становились все более сырыми и
прохладными. Я чувствовала сквозняк, который то и дело касался моего лица, и запах
земли стал сильнее. В конце концов коридор вывел нас в естественную пещеру, где
журчали горячие источники. От воды поднимался пар, наполняя воздух влажным теплом.
Место было тихим, почти сказочным.
— Вот здесь ты можешь омыться, — сказала монахиня и указала рукой на грубо
сколоченный деревянный табурет, на котором лежали моющие принадлежности.
После чего вышла.
Я погрузилась в горячую воду, чувствуя, как напряжение и усталость смываются прочь.
Вода касалась моей кожи, будто обнимая ее, а я наконец позволила себе расслабиться.
Зачерпнув из горшочка приятно пахнущей субстанции, заменявшей здесь мыло, принялась наносить на тело. И удивленно уставилась на небольшой рисунок на коже
бедра, похожий на татуировку. Еще сегодня ночью ничего подобного на мне точно не
было.
— Что за... — пробормотала я и потерла рисунок сильнее. Но он и не думал становиться
бледнее, словно это в самом деле татуировка! — Черт возьми!
Я снова попыталась избавиться от него, но все было без толку. Взяв горсть сухих то ли
трав, то ли водорослей, заменявших мочалку, с силой терла ими кожу до покраснения, но
на татуировке это никак не сказывалось, заставляя меня ругаться все больше и громче. Тут
я услышала шаги монахини, она появилась в дверном проеме.
— Что случилось, дитя? — спросила она с легким беспокойством.
— Это! — Я указала на свое бедро, запоздало вспомнив, что женщина как раз и не может
увидеть, на что я показываю. — У меня на ноге проявилась татуировка! Ее раньше не
было! Это из-за того, что во мне пробудилась магия, или потому, что, душа Эланиры
покинула меня?
Монахиня замерла на мгновение, и в воздухе повисла странная напряженная тишина.
— Как выглядит рисунок? — наконец спросила женщина.
— Мм... Сложно сказать, — нахмурилась я, всматриваясь в причудливое переплетение
линий, пытаясь понять, что мне это напоминает. — Бабочка над распустившимся
цветком... Ну или птица. Но бабочка логичнее.
— Дракон над пламенем? — выдала на диво удачное сравнение монахиня, заставив меня
взглянуть на татуировку другими глазами.
— Вы знаете, похоже. Пожалуй, это оно.
— признала я и похолодела от ее следующих слов.
— Это знак, — тихо произнесла она. — Знак истинной пары. Дракон выбрал тебя. И теперь
он не успокоится, пока не найдет.
Пока я переваривала услышанное, чувствуя, как неприятно липнут к спине мокрые
волосы, монахиня решила совсем уж добить меня.
— Метка истинной пары проявляется после первой ночи с драконом, — выдала она.
— Но... — Я резко вскинула голову, взгляд метнулся к ее лицу. — Я не... Я не имела с ним
близости!
Монахиня чуть повернулась, словно ощупывая мои эмоции своим слепым взглядом, затем продолжила все так же невозмутимо:
— Ошибки быть не может, дитя. Твоя кровь окропила его чресла.
12.
Я замерла. В голове зашумело, словно весь мир вдруг схлопнулся в одну точку.
Казалось, стены вокруг начали давить на меня, воздух стал плотным, как вода.
Кровь? Чресла? Да ладно! Мое глупое решение пожамкать его окровавленной рукой
именно за то самое место привело к татуировке?! Я еще суток не нахожусь в этом мире, а
нежданчики продолжают сыпаться на меня как из рога изобилия, все норовя прицельно
стукнуть по кумполу!
Оставаться в воде больше не было никакого желания. Наскоро ополоснувшись, я
выбралась из купели и, небрежно вытершись принесенным монахиней полотенцем, принялась одеваться. Монахиня же тем временем продолжала топить мою надежду на
то, что все не так уж плохо.
— Теперь он всегда узнает тебя по запаху, даже если каким-то образом изменишь
внешность.
Ее голос звучал все так же спокойно, словно она рассказывала, какой кофе предпочитает
на завтрак, а не о судьбе, навязанной драконьей магией.
— Нет... Он... Он меня ищет? И все из-за... — мой голос дрогнул, — из-за какой-то метки?
Ну ладно, себе можно не врать. Если память ему не отказала, причина преследования
будет не только в метке. Как минимум штаны потребует обратно...
— Такова их природа, — продолжила старуха и дала знак следовать за ней. —Драконы
живут в разных мирах. Могущественные, практически бессмертные существа, которые
могут обрести счастье и иметь детей только от своей истинной пары. Но истинная пара
крайне редко рождается в их родном мире. Это своего рода проклятие, рано или поздно
вынуждающее дракона покидать свой мир. Кто-то, возвращается с избранницей, кто-то
остается там, где встретил свою судьбу...
— Но я не драконица! Какая из меня истинная пара? — не выдержала я, войдя вслед за
монахиней в небольшую комнатку, должно быть ее личную, скудно обставленную
спальню.
На небольшом столике стояла нехитрая снедь. Несколько ломтей ржаного хлеба, горшочек масла, овсянка на воде и чайничек, от которого приятно пахло травами.
Подчинившись молчаливому приглашению женщины, я присела на деревянный табурет.
Только после этого она заговорила вновь.
— В большинстве случаев парой становится драконица, но бывают и другие расы.
Это уже никого не удивляет, — продолжила монахиня, наливая мне горячий отвар в
глиняную чашечку.
— Но мне не нужен никакой дракон! — возмутилась я, сжимая пальцы в кулаки от
бессилия. — Истинный он или не истинный, я не собираюсь быть с мужчиной только
потому, что кто-то решил за меня!
Монахиня отставила чайничек в сторону и чуть склонила голову набок, словно изучая
меня, хотя ее глаза смотрели куда-то мимо.
— Это не просто решение. Ваши судьбы отныне связаны, взаимное влечение не даст
изменить предначертанное. Вскоре любовь охватит ваши сердца...
— Любовь? — перебила я ее, почувствовав, как кровь закипает. — Любовь не может быть
навязанной, даже магически! Иначе это суррогат, а никакая не любовь. А влечение можно
контролировать. В конце концов, мы не звери, ведомые инстинктами!
В ответ монахиня рассмеялась, и этот звук словно лег на мои плечи тяжелым грузом.
— Вторая ипостась дракона как раз зверь. И он всегда ведомый инстинктами, дитя.
Его будет будоражить твой запах, заставлять следовать за тобой, стоит ему уловить его. По
нему он всегда поймет, что это ты, даже если будешь носить маску... Ешь, тебе нужны
силы.
Я нахмурилась, во мне снова вспыхнула злость. Ну что за долбаный мир, а? Едва не пыхтя
от злости, намазала ломоть хлеба маслом и принялась угрюмо жевать.
Теперь понятно, почему Эланира хотела всю жизнь прожить в этом храме. Я бы, может, тоже...
Прежде чем додумала эту мысль, скользнула взглядом по убогой обстановке и
передернулась. Нет, я бы здесь долго точно не прожила. Но и за первого встречного, по
мановению волшебной палочки, или что здесь в ходу, тоже не пошла бы! Кстати, об
этом...
— А если замаскировать запах? Магией? Это ведь можно сделать, да? И вообще, — я
сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, — здесь есть магические академии? Я
бы туда поступила...
— Поступить можно, если есть дар, — кивнула монахиня, сдерживая улыбку. — У
Эланиры его не было, но в тебе, вижу, он только-только начинает разгораться.
Сложно сказать, насколько сильным он будет, учитывая, что и твоя душа еще полностью
не прижилась в новом теле. Но его определенно будет достаточно для обучения хотя бы
на первом курсе.
— Так значит, я попросту могу сейчас отправиться в академию, да? Там ведь наверняка
куча защитных заклинаний и прочего, из-за чего дракон меня не найдет, — выдохнула я, ощутив, как во мне зажглась надежда.
— Да, это шанс, — кивнула монахиня и тут же меня жестко обломала: — Но сейчас лето.
До вступительных испытаний почти два месяца.
— Черт! — Я едва не зарычала от бессилия. Раздражение расползалось по телу волнами.
Я была готова разбить что-нибудь, да хоть бы эту чашечку бросить о стену, но... Жалко. Да
и не настолько я истеричка. Так что ограничилась тем, что, несколько раз саданула
кулаком себя же по бедру. Ибо тут даже по столу стукнуть страшно — вдруг развалится с