Демон небрежно махнул рукой в сторону побоища. Пожал плечами невозмутимо.
— Надо же было как-то выманить Риара с островов. Кто ж знал, что ты, лакомая, окажешься здесь. Вместо того, чтобы ждать меня в своей постельке, как и положено хорошей девочке… А, кстати, почему ты не ведёшь себя, как хорошая девочка? Что ты здесь вообще забыла, а, лакомая?
Я встряхнулась.
С силой помотала головой, сжав зубы.
Близость инкуба, этот бархатистый тембр…
Прядильщицы! Я едва успевала вникнуть в то, что он говорил. Голос Верховного Демона… Как же он пьянил! Гипнотизировал… Поглощал меня… Растворял в себе!
Шархи драные!
— Это всё келпи. Долгая история, — махнула я рукой.
— Келпи? Что за чушь… Стоп.
Демон вдруг отстранился и вгляделся в моё лицо, прищурившись.
Двухцветные глаза, расчерченные вертикальным зрачком, так и вспыхнули!
Мне аж жарко стало!
— Небесная Всадница⁈
— Откуда ты…
— Точно-точно! Всадница! Ну ты даёшь, детка!
— Вот именно! Всадница! — чуть ли не проорала я.
Ну сколько можно⁈
— Так что, если не поможешь Владыке Света, уведу твоего виверна, понял⁈ Прикажу ему! Он меня послушает! А тебя, тебя… Тебя мантикоре сброшу!
— Хм… Не много ли ты на себя берёшь, дерзкая?
— Это всё ты! Ты привёл за собой мертвецов! Чтобы отвлечь Владыку, да⁈ Но зачем⁈
— А иначе этого зануду не пронять, — равнодушно пожал плечами инкуб. — Да и Риару полезно размяться.
— Размяться⁈ Клянусь, я скормлю тебя мантикоре! Прямо сейчас!!
Виверн вдруг вильнул! Резко! Мне пришлось вцепиться в инкуба… И поплыть от постыдной смеси злости, бессилия, и, чтоб мне жротусу на зуб угодить… возбуждения! Бесстыжего, пронизывающего насквозь, заставляющего поджиматься пальцы ног, возбуждения!
Будто услышав мои слова, виверн принялся снижаться, причём метил на тот самый пик! На котором всё ещё была мантикора с котятами.
— Летать учиться малых притащила, — с видом знатока сообщил демон и взял меня за грудь.
— Что ты делаешь⁈ Ай!
Снова резкий крен, снова цепляюсь за инкуба.
А бесстыжие пальцы его сжимаются! Шарят по моему телу, поглаживают и похлопывают по-хозяйски…
— Ах!.. Да будь же ты проклят! Что происходит вообще⁈
— Ну как что, — горячая ладонь продолжает гулять по моему телу. — Как и грозилась, задумала увести моего Марика, а меня самого мантикоре скормить. Приказала Даймару снижаться… Ай-ай-ай… Какая плохая девочка. Надо бы тебя отшлёпать и…
— Н-ничего такого я не приказывала! Я… я… пошутила!
— Какие уж тут шутки, лакомая! Ты ж — Небесная Всадница, забыла? Ну, дай мне ещё раз свои губы… Прежде чем эта зверюга меня растерзает… В последнем желании не отказывают… мм… Целовал бы тебя и дальше, сладкая, да, кажись, пришёл мой час…
С этим патетичным восклицанием Владыка Теней сбросил меня с виверны!
Прямо мантикоре в пасть!
Глава 20
Риардор Хатар-Небесный Всадник, был страшен. Весь в крови, распухший от стремительно наливающихся синяков и ссадин, облепленный ошмётками тлеющей плоти… Губа рассечена. Волосы растрепались. Задеревеневшие от крови пряди прилипли ко лбу. Вид до того хмурый, что не то, что я, мантикора и та с глухим рычанием отползла на брюхе к краю пика! Гигантская кошка скалила свои длинные и острые, как сабли, клыки и утробно предупреждала, что с нами будет, если мы посягнём на её потомство.
…Мантикора не двигалась с места с тех пор, как Аразон, прежде чем полететь на помощь к Владыке, бросил сверху:
— А ну, брысь от девочки, котя! Сидеть!!!
Я вроде и есть та самая «девочка», а не «котя», но мои колени с командой «сидеть» мгновенно подкосились. Я рухнула прямо на каменистую породу и, к своему стыду и позору, не смогла подняться на ноги, даже когда подлетел Владыка Света…
Мужские руки подхватили меня, позорно превратившуюся в вату, подняли. Осторожно так. Даже бережно, что ли. Прижали к мускулистой груди.
— Всё хорошо, Милу, — прошептал Владыка мне в волосы. — Всё позади.
Позади… Только как теперь забыть увиденное?
Как забыть чёрные провалы глаз мертвецов⁈
Их страшные трубки, которые плюются отравленными иглами⁈
Жуткие болтающиеся челюсти…
А самое главное — жажду крови. Крови живых…
О, эту жажду я запомнила особенно отчётливо!
Полчища омерзительных монстров, которые сожрут гонцов-парламентёров! Они не пойдут на переговоры, не пойдут на компромисс! Им не нужны земли и острова, не нужна еда и оружие! Они шли за нашими жизнями!..
За моей жизнью, жизнью Зольди, за мамой и папой. За Джошем…
При мысли о Джоше сдавило сердце. Чувство вины оплело змеёй горло.
И всё же даже оставленный в Зелёных Крышах Джош был не в силах сейчас завладеть моим вниманием. Слишком сильны были впечатления от увиденного… И вряд ли меня можно в этом винить!
Вот как теперь развидеть раскачивающихся над чёрными от крови волнами, раздувающих капюшоны кобр? Отвратительных трупоядных скатов⁈
Глаза возжелавшей сожрать меня мантикоры, наконец⁈
Я встряхнулась, помотала головой, гоня прочь гудящий рой ненужных сейчас мыслей. Рука правителя, прижимающего меня к себе, напряглась, сдавила сильнее. До лёгкой боли, может даже, синяк на плече останется… Но я была только рада.
— Как Дайширу? — слабым голосом спросила я Владыку.
Тот приподнял меня на руках, будто ничегошеньки не вешу и усадил в седло грифчика.
— Уже лучше. Он быстро регенерирует. Всадник привязывает питомца кровью. Происходит мощный энергообмен. Потому и питомцам нашим передаётся наша сила.
С этими словами Владыка подцепил пальцами маховое перо грифчика, вынуждая того распрямить крыло. Сердце сдавило от невыносимой жалости.
Бедное крылышко основательно полиняло, а может такой эффект создавали слипшиеся перья. Владыка указал на вздутый шрам у самого основания.
— Копье, — пояснил он и я поняла, что Дайширчику пробили крыло.
— Ши-ирчик, миленький, — погладила я тёплую спину и часто заморгала, когда с ресниц вдруг сорвались крупные слёзы. — Ты мой герой! Ты настоящий храбрец! Ты самый отважный грифчик в мире! А ещё ты самый красивый!
Дайширчик обернулся на меня и вдруг подмигнул.
— Ой, у него реснички! — восторженно поделилась я с Владыкой.
— Реснички, — как-то странно повторил наш правитель и сам запрыгнул в седло.
Внутри всё сжалось от его близости. Но больше всего не хотелось причинять ему лишнюю боль, потираясь о его раны… Я успела разглядеть его располосованную, покрытую страшными чёрными синяками, грудь. Отстранилась, попытавшись отползти на переднюю луку, чуть ли не на самый рожок и услышала сзади вздох. Тяжёлый. Глухой какой-то.
Я порывисто обернулась.
— Вам больно?
Правитель дёрнул кривоватым из-за рассечённой губы ртом.
— Я настолько тебе неприятен, Милу?
Всё, что я смогла — это часто заморгать.
— П-простите?
Владыка хмыкнул.
— Шарахаешься от меня, будто от зачумлённого.
— Я…
Пристальный взгляд его чёрных глаз. Складка между бровей. И… едва уловимая дрожь в голосе? Ожидание?
Ожидание… чего?
— Я думала о ваших… ранах, — выдохнула и почему-то потупилась.
— Ты думала обо мне, Милу?
Его пальцы потянулись к моему подбородку, но в последний момент Владыка почему-то передумал. Отнял руку.
— Испачкаю тебя, — почему-то пояснил он. — Так ты думала обо мне, Милу?
— О ваших… — и я запнулась под этим прожигающим насквозь взглядом.
— А обо мне?
Да что ж за допрос какой-то, шарх меня за ногу!
— Вы, конечно, простите, но я сейчас, после всего, о женихе думать не могу, не то, что о вас.
Владыка снова хмыкнул. Затем коротко хохотнул и в груди что-то лопнуло от облегчения.
Во дворец мы возвращались в полном молчании.
К моей радости.
Аразон, делая вид, что его всё это не касается, летел на своём виверне поодаль. Время от времени Владыка Сумрака поглядывал на меня насмешливо.
Или на Владыку?
…С грифона и виверна Владыки спрыгнули одновременно.
Меня правитель поставил на ноги у мраморной решётки балкона и буркнул:
— За тобой придут горгоны.
Я поёжилась, глядя на океан. Над чёрным зеркалом вдалеке занимался рассвет.
Неужели прошла целая ночь⁈
Я обернулась на Владыку, я ведь даже не поблагодарила его за спасение… Но правитель уже забыл обо мне. К демону он направился таким решительным шагом, что я бы на месте Владыки Теней исчезла, как тогда, в моей бывшей спальне…
Приблизившись к инкубу и по-прежнему не говоря ни слова, Владыка вдруг взял в какой-то хитрый захват его шею! Так, что голова демона оказалась у Владыки подмышкой! После чего повёл куда-то!
Даже обессилившей и дезориентированной вусмерть мне было ясно, как день Прядильщиц, что Верховный Демон может высвободиться в любой момент. Но инкуб почему-то не пытался даже. Вместо этого он семенил рядом с нашим Владыкой и нарочито гневно возмущался:
— Эй! Риар! Ну, перестань, брат! Я же пошутил… Шутка! Тебе не говорили, что Владыкам Запределья не нравится, когда их за голову водят по дворцам?
Передёрнув плечами от холода, я отвернулась от этих двоих.
Тоже мне. Оба только что рисковали жизнями, сражаясь с самыми жуткими монстрами, каких только можно себе представить, и всё с них, как с гуся вода!
И тут же столкнулась нос к носу с двумя лилаями!
Велиока Расчоди и Марселла Грут щурились и кутались в покрывала, из-под которых виднелись наряды с представления. Значит, так и не ложились…
Поджидали нас.
То есть не нас, понятно, а Владыку. Спасённой мне, судя по сморщенным носам и поджатым губам, не особо обрадовались. Но любопытству, как говорится, не прикажешь.
— Не знаешь, а Повелитель Хаоса тоже ищет жену?
Интересовалась демоном Марселла.
Волоокая Велиока не сводила взгляда с мускулистой спины Владыки.
Мерзкие бабы, в общем. Обе.
— Что значит, тоже? — удивилась я. — Владыка Света набирает конкубин, тьфу, лилит.