— С ума сошла! — продолжала фея отчитывать меня. — Чем ты только думала, бабочка? Изумруд с бирюзой! Они же не сочетаются! Нет, я не выдержу, я сойду с ума. Пойду по миру! Подам в отставку…
И картинно приложила кисть ко лбу, не забыв закатить при этом глаза.
— Простите, алан Хашури… То есть… лилая Хашури… То есть… я хотела сказать, лилэ…
Последнее выдохнула едва слышно, ковыряя носком ботинка паркет.
— Что⁈ Ах ты, нахалка! Нет, теперь я точно уйду!
Остальные девушки принялись утешать вспыльчивого фея. Или вспыльчивую фею, не суть. На меня украдкой бросали сочувствующие взгляды.
Я же готова была сквозь землю провалиться! Ведь знала, что к Хашури не принято обращаться напрямую, а уж половая принадлежность нашего стилиста — и вовсе табу. Всё потому, что определить пол феи с розовыми волосами и бирюзовыми крылышками было просто нереально! К тому же он (или она, шарх их обоих за ногу!) бессовестно путал нас, говоря о себе то в мужском, то в женском роде. При этом даже тембр голоса у загадочного существа менялся! Угадать «настроение» по наряду тоже было без шансов: одевался столичный гений настолько броско и вычурно, что и Пифия растерялась бы в догадках.
Меня извиняет лишь то, что все мысли были заняты Теньком, которого оставила на попечение горгон. Те заверили, что магическое создание быстро освоится. Но всё же тащить такого малыша на арену в первый же день не следовало. Неизвестно ещё, как он перенёс «переезд» из Запределья…
— Нет, вы просто ответьте, бабочки мои, чем я заслужила подобное пренебрежение⁈
И хлюп-хлюп совершенно сухим носом.
Ага, значит, сегодня всё-таки «заслужила». Дурдом.
Вот шарх меня дёргает каждый раз попадать под горячую руку!
— Ты — лучшая в мире, Хашури! — ангельским голоском пропела Стервель.
— Хашури, для всех нас — честь знакомство с тобой! — вторила Лань.
— Кроме, пожалуй, хвостовой дикарки.
— Ну что она смыслит в стиле и изяществе?
— Ты — гений! Гений! Гений! — с азартом подхватили остальные девушки.
— Честь⁈ — приподняла тоненькую бровь капризная фея. — Вот как, бабы мои? Видимо, и правда, не для всех.
Фыркнув в мою сторону напоследок, Хашури вылетела в окно. Лилаи принялись сверлить меня глазами и переглядываться с таким видом, будто я по меньшей мере, цунами вызвала.
— Говорите, что уж, — буркнула я. — Заслужила. Но я, правда, не хотела её обижать.
— Не хотела она, — фыркнула Велиока. — А нам теперь на арену непричёсанными идти?
— Ты сдурела? — возмутилась я. — В смысле — непричёсанными? На кой шарх тебе букли на боёвке? Мало Марселла тебя за патлы оттаскала, когда за теми дурацкими стрекозами бегали?
Лилаи прыснули, Велиока вспыхнула, мол, как ты смеешь. Я только рукой махнула. Бесполезно с ними разговаривать. Эх, чем-то ты сейчас занята, моя Зольди…
— Увидимся на арене, выскочка, — процедила Зои, проходя мимо и нарочито задевая меня плечом.
Я сцепила зубы, но не ответила. Полезу сейчас на рожон — как пить дать, схлопочу штраф и недопуск к зачёту. Знаем, плавали. Все змеюки как одна подтвердят, что «хвостовая дикарка» сперва обидела, унизила, оскорбила, довела до слёз драгоценную Хашури, а после, так и не угомонившись, ещё и драку затеяла!
Демонстративно задирая носы, девушки потопали на арену.
— А ты чего, — вяло поинтересовалась я у замешкавшейся Виринеи. — Знаю, знаю, сама виновата. Но что поделать, никак не привыкну сверкать задницей у всех на вид… Ой! Ты чего?
Лилая Наивса повернулась и оказалось, что на щеках её дрожат слёзы.
— Вот зачем он так, а? Или она, чтоб её шархи съели! Дались ей мои брови!..
Я вздохнула.
Как по мне, наша белоснежка — красавица. Просто красота её слишком необычна. А Хашури своими шпильками и подколками держит нас в состоянии «боевой готовности», сам говорил.
— Она не со зла, — махнула я рукой. — Ну-ка, где тут у нас краски? Сейчас нарисуем тебе всё, что нужно. Хашури язык проглотит. Да не тушуйся ты, у нас с Зольди персональных стилистов не было, сами наблатыкались малевать друг дружке мордашки…
— А меня мама ругала за краски, — призналась вдруг Виринея. — Вот я и думаю — Хорошо ли вмешиваться в замысел Прядильщиц?
— Для твоих бровей однозначно хорошо, — фыркнула я. — Хотя как по мне, ты красавица. Но если чувствуешь себя неуверенно, и к тому же Хашури занудствует… Ещё один штрих… Ну вот! Совсем другое дело!
— Ой… — Виринея вдруг часто захлопала ресницами, отступая на шаг.
Я обернулась и вздрогнула.
На пороге стоял Владыка.
Ответив кивком на приветствие Виринеи, правитель сообщил, что шёл, вообще-то по мою душу.
Я скривилась. Наябедничали уже. Быстро они.
— Хоть один ваш день обходится без проблем? — проводив беглым взглядом лилаю Наивсу, поинтересовался Владыка. — Или устраивать неприятности для вас, как дышать?
Он махнул рукой в сторону арены, мол, позвольте вас проводить. Ограничившись кивком вместо всех этих «придворных приседаний», я послушно пошла рядом. Вид у занудствующего правителя был серьёзный, в глазах же танцевали демонята. Уголок рта подрагивал. Владыка явно получал удовольствие от беседы. Ещё немного — и я почти поверю, что он искренне рад меня видеть.
— Нет, ну, нормально? — не то возмутилась не то проныла я. — А кто меня сюда похитил и потом не отпустил? Ещё и обманом! Так что вы первый начали.
На мой пассаж про обман Владыка поморщился. Не отводя от меня взгляда, он вдруг остановился. И я застыла, как кролик перед удавом. Просто всегда непроницаемое лицо Риардона Хатара сейчас было живым, эмоциональным… и почему-то было трудно было отвести от него взгляд.
— Скажи, что ты хочешь, Милу? — вдруг спросил он серьёзно. — Скажи, и я дам это тебе.
«Ты хочешь чего-то, лакомая? Попроси…» — ворвался в память совсем другой голос. Притягательный и искушающий.
— Даже если это свобода выбора? — вырвалось вдруг помимо воли.
Правитель нахмурился. Я же поспешно захлопнула рот. Вот кто меня всё время за язык дёргает, когда Владыка рядом? Шархи дери, сама ведь всегда на рожон лезу!..
— Я пришёл не просто так, Милу.
— Не сомневаюсь в этом, о мой Владыка. — Главное, поменьше иронии в голосе.
И очи в пол.
И… кожей ощущаю — он улыбается.
Это уже стало чем-то вроде игры. Я каждый раз изображаю послушание. Уж как умею. Главное при этом — не засмеяться. А он делает вид, что верит. Благо, жалуются на «хвостовую дикарку» часто. И мне начинает казаться, что Владыка только и ждёт очередной жалобы. Ради чего? Чтобы лишний раз со мной попрепираться?
— Нужно серьезно поговорить, Милу. Шархи… с чего же начать…
— Начните с главного, о мой Владыка, — подсказала я, хоть меня, понятно, не спрашивали.
Но у меня как бы зачёт на носу… И в то же время мнущийся правитель любопытней любого зачёта. Не сам правитель, понятно, а причина его замешательства. Я впервые видела его таким. Неуверенным. Даже беззащитным каким-то, что ли. Хотя последнее с грудой мышц передо мной никак не ассоциировалось. Так вот он мялся! И в глаза избегал смотреть!
Солнечный свет вдруг застила крылатая тень.
— Мой Владыка! — крикнул небесный стражник. — Вот вы где!
Спрыгнув с грифона, воин устремился к нам.
— Прибыли правители с Большой Земли! — отрапортовал он бодро. — Вы распорядились сразу доложить.
— Шархи драные! — воскликнул Владыка и бросил мне раздражённо: — Поговорим позже.
Нормально, да?
Как будто это я к нему пристала и задерживаю.
Глава 24
На зачёт по боёвке я опоздала. Наставница Еська, или, как говорят на парящих островах откуда Наставница родом, Еська-Сан великодушно сделала вид, что не заметила. Правда и размяться мне не дала, как следует, не то, что повторить основные приёмы. Просто кивнула своим мыслям и скомандовала становиться в пары. Такое незаметное для всех, но очевидное для конкретно меня наказание.
Наставница Еська — маленькая, как горгона, и вёрткая, как обезьянка. Она в первый же день заявила: «Освоим боевой посох — впоследствии сможем биться любым оружием». Сама Наставница со своим посохом, кажется, единое целое. Тяжёлая, неудобная и вредная дубинка — само послушание в её руках.
— На изготовку! — скомандовала Еська-Сан и вскочила на древко своего посоха, балансируя на грозном оружии с виртуозностью музыканта, исполняющего мелодию.
Для сдачи зачёта меня определили в пару с Зои. Ещё одна мелкая, но вполне понятная и логичная месть. Какому Наставнику понравится, когда пренебрегают его предметом? Отыскав глазами подругу по несчастью, я только головой покачала. Виринее в соперницы Еська-сан поставила Лань Чжу. Фокус заключался в том, что девушки с парящих островов осваивают боевой посох с детства.
Я с грохотом отразила первую атаку Зои — девушка атаковала, не дожидаясь команды. Я же отчаянно пожалела, что нас разделяют посохи. В Хвосте дерутся иначе, без всяких приблуд и магии… Но драться мы, хвостовые, умеем!
— Зои — минус один бал, — объявила Еська. — Милабелль, твоя очередь атаковать!
Мой удар Зои отбила легко. Да и нападала я средне: засмотрелась на кружащую над нашим утёсом горгону в боевой трансформе — глаза горят, волосы-змеи шевелятся… жуть!
Оступившись из-за подножки Зои, я покатилась по шероховатому камню к самому краю площадки. Зои отпрянула — от высоты у неё закружилась голова. Я только сглотнула, глядя вниз, на облака и кружащие над ними силуэты диких чёрных грифонов.
Вот ведь диво! Знаю ведь, что арена — по сути — та же Испытательная площадка, вымощенная лиловым камнем, под специальным защитным куполом. Вот только чары Магистров позволяют каждый раз воссоздавать новую реальность, в зависимости от предмета.
Еська-Сан выбрала свои родные места, а именно — западные парящие острова Королевства.
Много камня, сбивающие с ног пассаты, гирлянды из разноцветных флажков на ветру. И высота! Высота, от которой даже задышалось легче!