— Мимо отражателей муха не пролетит. — Процедил Магистр и Нинель оглянулась на зеркальные шары. — К слову об отражателях. Тебя тоже здесь быть не должно, дорогая племянница.
— Да, дядя. — Наша Стервель мастерски изобразила саму покорность. А может, и не изобразила, кто её знает. Взбучку-то дядюшка ей устроил серьёзную.
Их спины скрылись за стволами деревьев, а я всё никак не могла отдышаться. Казалось, что сейчас Первый вернётся и… я, в отличие от Стервели, ему не родня. Меня не пожалеет…
— Тяф!
— Тише! Я не знаю, как ты это проделал, малыш, но имей ввиду: самое время вернуться…
Не выпуская фенека из рук, я осторожно выглянула из своего убежища: в ближайшем к нам шаре виднелись удаляющиеся спины Магистра с племянницей.
— Тяф, — уже тише тявкнул лисёнок. При этом смотрел на ближайший к нам шар с вожделением голодного обжоры, которому Прядильщицы послали кусок сыра…
— Нет уж, — я перехватила вёрткого зверька понадёжнее. — Слышал, что Первый сказал? И не думай.
— Тяф. — Не желал сдаваться зверёк.
Я вдруг ахнула: шубка под моими пальцами была прозрачной! Собственно, как и сами пальцы. Потому я сразу и не заметила странности.
— Ты сделал нас невидимыми! — Дошло до меня, как до утки — на пятые сутки. — А теперь пошли проход искать, через который сюда попали.
Зверёк моргнул и покачал головой.
— Ну, здравствуйте. Что значит — не пойдём? — возмутилась я.
— Тяф! — и снова рывок к зеркальному шару.
Есть у нас такой же, прямо в холле висит — лилаи его как зеркало используют, кривляются, мартышки перворукие. А шары эти, кажется, не только отзеркаливают, но и передают информацию Магистрам…
Не выпуская фенека из рук, я приблизилась к шару. Мы с Теньком в нём не отразились. Только вблизи я смогла рассмотреть, что шар крутится вокруг своей оси. Медленно, почти незаметно… но вертится!
Не успев толком понять, что делаю, да и зачем мне это, крутанула отражатель против часовой стрелки. И тут же увидела, как из-за деревьев снова показались Первый Магистр с Нинель! Только двигались они спинами вперёд! Я прислушалась — голоса отражений были тихими, как писк комарика, и всё же они были различимы!
…— Где вы говорите, это случилось, Первый Магистр? — узнала я зазвучавший за деревьями голос Магистра Фрема.
И хоть тот вроде как нормальный, встречаться с ним или с Первым не было никакого желания. На внезапную счастливую невидимость я решила не полагаться лишний раз. Всё-таки Тенёк ещё маленький, вдруг это просто счастливая случайность? Не хотелось бы возникнуть перед Магистрами прямо из воздуха. Что-то подсказывало — за уже подслушанное Первый по головке не погладит. И на прессу уверенно наплюёт с парящего острова. Шутка ли — долгожданная родня в правлении. Сам сказал, лилаю с таким удачным даром ждали. И если он истеричку-Нинель за угрозу делу не пожалел, со мной тем более церемониться не станет.
— Тенёк, миленький, как ты это проделал… — горячо зашептала я. — Самое время ноги делать, если не хотим потом ласты склеить… Ну же, пушистик…
Фенек посмотрел на меня снисходительно и принялся вырываться с таким жаром, что меня холодный пот прошиб.
— Если это так необходимо… — я поставила зверька на землю, подозревая, что вскоре сильно пожалею о своей опрометчивости.
Но другого выхода не было. Сюда я угодила в процессе погони за лисёнком. Значит, надо довериться зверю из Запределья снова… Оказавшись на земле, Тенёк рванул вперёд с резвостью гепардолошади. Я, понятно, за ним. Не разбирая дороги и не чуя под собой ног.
Голоса Магистров за спиной. Прозрачная решётка, проступившая в воздухе. Пушистый хвост впереди и моё неровное дыхание. Снова протискиваюсь между прутьев и падаю на землю в изнеможении.
…А стоит мне отдышаться, замечаю, что мы снова не в том саду!
Здесь не было отражателей и деревья были другие.
По залитым солнцем разноцветным дорожкам горделиво вышагивали павлины.
— Опять не то. — Сообщила я Теньку.
— Тяф. — Не согласились со мной и весело поскакали за павлином.
Фенек тявкал, припадал на передние лапы, скакал неуёмным рыжим мячиком. Радовался, как целая стая фенеков и звал играть.
Тот, кого звал малыш, невозмутимо восседал на крыше резной беседки и, распустив роскошный изумрудный хвост, величественно наблюдал за моим неуёмным лопоушкой.
— Тяф! Тяф! Тяф! — Тенёк аж волчком крутился и подпрыгивал, будто у него пружины под лапами.
— Хочешь поиграть с павлином, малыш? — я подняла голову на этого изумрудного красавца. — Очень тебя понимаю. Кто б не захотел.
— Тяф! Тя-яф! Ар-рр!! — с обидой в голосе затявкал лисёнок, пытаясь дотянуться-таки до строптивой птицы.
Допрыгнуть, конечно, не получалось, что только распаляло лиса. Павлин же, птиц степенный и взрослый сообразил, что опасности лопоушка не представляет. Он принялся развлекать себя тем, что собирал хвост в тряпочку и «ловил» на него неуёмного зверька, как на удочку. А затем снова расправлял королевских размеров веер и взирал на Тенька с превосходством.
— И ты туда же. — Пожурила я птицу. — Ладно он ещё мелкий, а тебе вроде как положено уже быть умнее.
— Ухр-рр, — не согласился со мной павлин и вновь переключился на игру с фенеком.
Время от времени он курлыкал что-то снисходительное, но, правда, маловразумительное. Должно быть, выражал горячее несогласие по поводу передачи своего хвоста в собственность зверя из Запределья.
Мои попытки урезонить малыша ни к чему не привели. Кроме того, я обнаружила, что после наших с лисёнком забегов и особенно после услышанного на территории Магистрата, ноги отказывались меня держать. Подслушанное отдавалось набатом в висках и требовало переосмысления. Выходит, я умудрилась перейти дорогу Нинель… родственнице и надежде Первого Магистра.
Представлять Нинель рядом с Владыкой Света было противно. Ненавижу подобные подковёрные игры, интриги, обман…несправедливость, в конце концов! А вовсе не по какой-то другой причине…
Плюнув на воспитание и педагогику, в которых у меня пока провал за провалом, поднялась по ступеням беседки. Внутри обнаружилась низкая софа и куча подушек и валиков с разноцветными кистями. Утонув блаженно занывшим тылом в мягкой поверхности софы, я с наслаждением вытянула ноги и принялась думать. Усиленно и целенаправленно.
Что же делать с услышанной информацией? Рассказать Владыке? Сомневаюсь, что правитель не в курсе родственной связи между Нинель и Первым. И вряд ли он так наивен, чтобы не ожидать от Магистрата чего-то подобного. А значит, пальцем в небо я не попаду и глаза Владыке не открою… и больно надо, как говорится! Если бы речь не шла обо мне… Подлянок от Нинель я не боюсь. А вот от Магистрата… Магистрата я, как любой нормальный человек… остерегаюсь.
Нить моих умственных изысканий самым бесцеремонным образом прервали. Тенёк, которому надоело хаять павлина, юркнул внутрь. Забравшись на софу, фенек принялся деловито обнюхивать разноцветную обивку.
А затем, к моему вящему изумлению, к нам спустился и павлин. Он уселся на узкий подоконник и, по-куриному склонив голову, принялся сверлить меня глазками-бусинками.
— Какой же ты красавец. — Искренне сказала я птице. — Настоящий король павлинов. Гордый, величественный… Прядильщицы, да ты просто великолепен!
В ответ на комплимент павлин то ли курлыкнул, то ли мяукнул. В общем, издал звук, воспроизвести который для меня без шансов. А затем вытянул шею в мою сторону, будто лебедь. Я осторожно погладила птицу по гладкой синей голове. Старалась держать при этом фенека, но в этом не было необходимости. Оказалось, что в непосредственной досягаемости павлин его больше не интересовал. Нарезвившийся малыш широко зевнул, и, устроившись на моих коленях поудобнее, свернулся клубком, смежил веки. Комплименты в адрес павлина его ничуть не задевали, даже убаюкивали. А я и рада стараться. Никогда ещё не видела таких красивых птиц.
— Замечательный. Чудесный. Бесподобный. Ты — лучший в мире! Нет, ты единственный! Разве какой-то другой павлин с тобой сравнится?
— Курл-уяяу! — скромно ответили мне и распушили хвост.
— Почему я не удивлён. — Хмыкнул застывший в проёме Владыка.
В непосредственной близости от правителя мой внезапно прорезавшийся риторический талант будто по мановению волшебной палочки испарился. Но всё же не до конца.
— Прошу прощения, Владыка. Мы с Теньком, кажется, заняли всю софу. Но вы только посмотрите на него — какой он милый, когда спит! Неужели вы настолько бессердечны, что прикажете лилае с ребёнком на руках встать?
— Что ты, — усмехнулся он, попадая мне в тон. — Ты в моём личном саду, в моей беседке, возлегаешь на моей софе и дразнишь моего павлина. Я, выходит, ещё и должен тебе остаюсь.
— Как это мило с вашей стороны. — Поддержала я тон правителя. — Мы тут с Теньком побегали немного, послушали, чего не стоило и теперь ноги совсем не держат. Кстати, мне бы в голову не пришло дразнить вашего павлина!
Владыка покивал с таким видом, мол, так я тебе и поверил.
— Значит, ты всё-таки приняла дар Аразона. — Как-то глухо проговорил он, поглаживая сине-изумрудные сложенные крылья.
— Не собиралась. — честно ответила я. — Но он использовал запрещённый приём, — против воли уголки моих губ поползли в стороны, стоило только взглянуть на спящего лисёнка. — С другой стороны, чего ещё ждать от демона? Они вероломны и хитры, сами говорили. К тому же горгоны сказали, что это меня ни к чему не обязывает.
— Любишь зверей? — мне показалось, в голосе Владыки прозвучала грусть.
— Обожаю. — Не стала я лукавить.
— Почему не спросила у меня, Милу?
— Чего не спросила? Разрешения принять подарок Верховного Демона?
Владыка посмотрел на меня долгим взглядом и покачал головой.
— Питомца. Любого, какого захочешь. Носокрыла, лунную кошку, рукокрылого пса… Да хоть целую псарню! Я же спрашивал. Чего ты хочешь…