И снова не тень, скорее предвестник тени на лице правителя…
— Да что происходит-то? — не выдержала я.
— Твои родители получили кун. А что хочешь ты? Не смотри на меня так, Милу. Я не отблагодарил тебя. И не хочу, чтобы ты чувствовала себя обманутой. И я не о деньгах. Или, если тебе угодно, не только о них. Всё что в моей власти и всё, что выходит за её пределы. Только скажи, чего ты хочешь.
Сперва я и правда чуть не вспылила.
Я ему кто — деньги за такое брать⁈
Но правитель, кажется, говорил искренне. Что ж. Это объясняет его нерешительность и нежелание возвращаться к начатому разговору. Тема, как ни крути, деликатная. Даже болезненная…
Гектор вдруг курлыкнул и забрался ко мне на колени.
Брови Владыки приподнялись. Я немного напряглась, непонятно было, как Тенёк отреагирует. Но сонный фенек лишь привстал, потёрся о павлина кошкой и улёгся на другой бок.
А я, не ожидая от себя самой, ляпнула:
— А в Небесные Стражи можно женщинам?
Владыка дёрнул уголком рта. В глазах его заплясали искорки смеха.
— Будешь патрулировать мои Острова на спине у келпи?
— Вообще-то я серьёзно.
— Я тоже. — Передумав улыбаться, правитель нахмурился. — Ты правда, хочешь в Воздушный Патруль?
Я перевела взгляд на первые звёзды над головой и ответила честно:
— Я хочу в небо.
Возникла пауза. Долгая.
— Ты удивила меня, Милу. — Произнёс, наконец, Риардон Хатар. — Каждый день находишь, чем удивить.
— Зато ваш ответ подозреваю, меня не удивит, — фыркнула я.
— Это серьёзная просьба. Мне надо подумать. — огорошил меня Владыка.
И я буквально обалдела.
Потому что ни на секунду не сомневалась в отказе.
— Гектор тоже тебя выбрал. — Задумчиво-горько произнёс он, глядя на павлина на моих коленях. — Как и Дайширу.
Незаметно подкрался вечер. Сад преобразился. Засверкали искры-молнии светлячков, над клумбами взмыли бумажные фонари с магическими огнями внутри. Раздавался стрёкот сверчков и цикад, снизу доносилось едва различимое дыхание сонного океана. Атмосфера стала волшебной, словно сошедшей со страниц сказок о прекрасных пери и их дивных небесных дворцах. А ещё она стала интимной какой-то. И хоть правитель не проявлял ко мне бо̀льшего интереса, чем того требовала вежливость, стало почему-то неловко. Я даже устыдилась, что расслабилась, как дома. Наболтала лишнего…
— Там это… Все готовятся к приёму Владык с Большой Земли. — Промямлила я.
— И что? — выдохнул струю ароматного пара правитель.
— Ну так я пойду?
— А ты этого хочешь?
— Чего конкретно? — решила я уточнить.
— Если не желаешь, можешь не присутствовать на приёме. — Ответил Владыка и посмотрел на меня так, словно ждал какой-то конкретной реакции.
— Что-то вы подозрительно добрый. — Не удержалась я. — Нинель так разорялась, бедная, «пусть её заберут», «пусть она исчезнет». Меня Магистры по головке не погладят, если не появлюсь на приёме.
— Власть здесь — я.
— А то я не помню.
— Милу, девочка… — неожиданно тихо произнёс Владыка и снова взял меня за руку. Осторожно, бережно как-то даже. Я в любой момент могла отнять свою. Но почему-то не стала этого делать.
— Да, о мой Владыка?
— Сегодня на рассвете Джош Самхая обвенчался с лилаей третьей руки Изольдой Паскови. С твоей кузиной. Мне правда, очень жаль, Милу.
Глава 30
Первая мысль была откровенно дурацкой. Наставник Чтения Душ из Школы Белых Лотосов говорил, что такие вот дурацкие мысли в экстренных ситуациях предназначены для того, чтобы смягчить удар и уберечь психику.
Звучала мысль так: знала же, что нельзя расслабляться во дворце правителя. Так что сама, дура, виновата. Совсем забыла, где нахожусь… И тут словно со стороны услышала я собственный голос. Глухой. Неживой как будто.
— Сама… виновата…
А потом до меня окончательно дошло сказанное Владыкой.
И грянула истерика.
ИСТЕРИКА!
Самая настоящая. Я даже не помню, чтоб за всю жизнь так рыдала. С водопадом слез, соплями напополам с икотой и криками «Нет!», «Ты врёшь!», «Врёшь!!!» и «Это ты виноват, гад такой!», «Ты, ты, ты, тыыы…»
Последнее повторяла распластанной о широкую грудь Владыки. Он не перечил, не останавливал, просто держал. Крепко и вместе с тем осторожно, даже бережно.
А когда я в очередной раз захлебнулась рыданиями, так же молча взял на руки и понёс куда-то. Не забыв при этом подхватить Тенька и сунуть плачущей мне. Пальцы утонули в мягкой шерсти. Фенек пискнул, ткнулся носом в щёку и лизнул. Снова пискнул, жалобно так и снова лизнул. От этого я почему-то разрыдалась пуще прежнего. Так вдруг жалко себя стало…
Очнулась только когда Владыка вместе со мной на руках в седло запрыгнул и Дайширу, взяв короткий разбег, от земли оторвался.
— Оставь всё земное на земле, Милу. — Прошептал Владыка мне в волосы. — В небе ему нет места.
И я сразу поняла, о чём он. Сперва — почувствовала, ощутила каждой клеточкой тела, которая замирает от восторга во время набирания высоты и предвкушения полёта. А затем поняла.
Небо очень ревниво. Задумаешься о земном — и не увидишь его. По-настоящему не увидишь.
Вскоре выяснилось, что и Тенька небо вовсе не пугает, даже наоборот — малыш с удовольствием подставил мордочку ветру и смешно дёргал носом. Облегчение обрушилось с такой силой, что я благополучно забыла на какое-то время и о Владыке, и о Теньке.
Только я и небо.
И чёрная гладь любимого Нуна под нами.
Только гулкие хлопки крыльев по сторонам. И замирание сердца каждый раз, когда грифон проваливается в воздушную яму…
Описав круг над Стольградом, Владыка взял курс на Великий Хребет. Могучий и величественный, он взмывал к самым звёздам и казалось, простирается далеко и за небесными светилами.
Из-под маховых перьев Дайширу потянулось едва различимое голубое сияние. Грифон увеличил расход магии. Усыпанные огнями Острова понеслись внизу с невообразимой скоростью.
Полёт под звёздами оказался таким невероятным, таким волшебным, что я вдохнуть лишний раз боялась — лишь бы не спугнуть это робкое, трепетное ощущение приближающегося чуда. И когда Владыка стал снижаться над самой высокой точкой Хребта не смогла сдержать досадливого стона.
— Намёк понят. — Хмыкнул Риардон Хатар и, развернув Дайширчика, принялся снова набирать высоту.
Обхватив меня за талию, он буквально впечатал меня в своё тело и увёл Ширу в сложную фигуру. Я ахнуть не успела — и мы проделали эту петлю снова, только на этот раз с усложнением! А потом ещё раз и ещё!
Намертво вцепившись в руку Риардона Хатара, я прижимала к себе Тенька и визжала от восторга. А когда воздух перед нами расступился, обрисовав парящую гору, обернулась и искренне сказала:
— Спасибо.
Правитель не ответил. Лишь прижал меня к себе ещё крепче, хотя в этом уже не было необходимости. Лапы грифона мягко спружинили при посадке.
— Так значит, весь этот день, это вы меня подготавливали? — спросила я, оказавшись на земле. — К новостям из родного гнезда…
Правитель ответил не сразу.
— Я не хотел, чтобы тебе было больно, Милу. — После долгой паузы произнёс он. — И… этот Самхая не стоит тебя, девочка. Поверь. Он ведь даже…
Правитель осёкся. Может, хотел сказать, что Джош не пытался даже бороться за меня. Но не стал. Решил, должно быть, что с меня на сегодня хватит.
— В прошлый раз вы так не заморачивались. — Вырвалось у меня от обиды.
Обиды на Джоша, на Зольди, но… Рядом, увы, был только повелитель. И шпилька досталась ему.
И я вдруг поняла, что на этот раз грань всё-таки перешла.
Он рванулся ко мне резким, хищным движением.
Я едва успела отследить его движение в густом чернильном воздухе.
Только вот вместо того, чтобы отделать дерзкую подданную так, что Прядильщицы не узнают… Владыка Света меня поцеловал.
Губы Риардона Хатара были тёплыми. Твёрдыми. Нежными… Прижавшись к моим, они замерли, позволяя привыкнуть к новым ощущениям или… отстраниться.
Вот только низкие звёзды да матовое покрывало облаков под ногами не способствуют принятию правильных решений в принципе. Замерев всего на секунду, в следующий миг я уже обвивала руками шею правителя.
Думала, что выплеснула всю накопленную обиду и злость, всё невысказанное за последний месяц в слезах, в этой невозможной, не свойственной мне истерике… ан нет. Оказалось, что подавленных эмоций во мне накопилось столько, что и на поцелуй с лихвой осталось. Знаю, звучит глупо, но я словно не целовала Владыку Света, а рассказывала ему, жаловалась даже, роптала… шептала, как хочу раствориться в каждом этом чарующем ощущении, как забыться хочу, вообще обо всём забыть… Об этом дурацком чувстве справедливости и отсутствии эгоизма, привитых с детства, о шарховом грузе ответственности, который всегда, вообще всегда горой покоился на моих девчоночьих плечах… Как отчаянно желаю не возвращаться больше ни к прошлому, ни вообще на землю!..
Небо, звёзды, любимый Нун, куда ни посмотри — много ли нужно для счастья?.. И сама не замечала, как тревожные мысли, роясь и жужжа, одна за другой покидали голову. Уступая место чувствам. Эмоциям. Ощущениям…
Руки правителя становились всё более горячими. Искушающе скользили, сжимая и прихватывая там, где им, собственно, совсем не место. Поцелуй же из нежного стал жадным. Сладко-терзающим. Отдающимся будоражащей пульсацией внизу живота и в слабеющих коленях.
И голова ещё кружится от подмигиваний звёзд, от высоты этой невероятной, от разреженного воздуха… И тело… оно стремительно тяжелеет, наливаясь свинцовой ватой и… окончательно сходит с ума!.. кажется ещё секунда — и я в пропасть рухну!
— Хватит! — выдохнула я, отстраняясь одним рывком. — Правда, хватит. Спасибо, Владыка. Честно. Помогло.
— Помогло⁈ Спасибо⁈ — только и смог вымолвить правитель, выпучив глаза.
— Ещё как! — С энтузиазмом закивала я. — Я теперь о Джоше вообще думать не буду. И всё благодаря вам! Пожалуй, вы не просто хороший правитель. Вы — лучший правитель в мире. Никогда б не заподозрила в вас такой самоотверженности.