Заговорили они, как и их сёстры из Мира Живых, все разом.
— Смотрите, смотрите, сёстры, новенькая!
Сёстры? Надо же, угадала.
— Точно, новенькая!
— Новая наложница!
— Точно, наложница!
— Так скромно одета, бедняжка!
Я невольно хмыкнула. Слышал бы наш «бессмертный». Хашури просто против крупных драгоценных камней с утра пораньше, потому рядом с местными лилэ, увешанными драгоценностями размером с булыжник, пожалуй, и вправду выгляжу бледновато. Впрочем, правда всё же на их стороне.
У них же здесь ни заката, ни рассвета… вечный сумрак.
— Зато хорошенькая!
— Ничего особенного!
— К тому же она смертная!
Звонкий смех.
— Ну, тогда она здесь ненадолго!
— Дуры! На руки её смотрите. — Формы приблизившейся девицы были ну очень аппетитными даже в сравнении с остальными, позади в такт каждому движению извивался хвост. Её кудрявые волосы были совсем коротко острижены, и приходилось признать, что такая дерзкая причёска, из которой выглядывали маленькие красные рожки, очень ей идёт. Я сразу поняла, что вижу перед собой суккуба — в противовес своей демонической половине, инкубу, демону соблазнения, суккуб — демон обольщения. — Это же теневой фенек.
— Ой! А ведь точно!
— Точно, фенек!
— У неё зверь нашего мира, сёстры!
— Такого зверя мог подарить только повелитель!
— Вот именно! — удовлетворительно кивнула суккуба. — Но я даже не об этом. Толку от фенека, если Дара нет…
— Ши! — местные лилаи принялись хмуриться.
— Одарённая…
— Ши’ахара. — Скорее утвердила, чем спросила у меня она и вновь обернулась к своим: — Помяните моё слово! Она ещё фавориткой станет…
На хорошенькие лица набежала тень. Мнения мгновенно разделились. Кто-то продолжал утверждать, что начхать, в общем-то, на какую-то смертную. А кто-то, впрочем, их было меньшинство, насторожился.
Всё это произошло очень быстро…
Как несколько подряд хлопков в ладоши или вспышек молний в грозу.
Лилай было много, как и слуг, которые уже спешили ко мне со всех сторон — с какими-то кристаллами, напитками, тряпками.
Они приветствовали меня, чуть не кланяясь в пояс и переглядывания девушек стали ещё более тревожными и нервными.
Чуть ли не над головой разверзлись пространственные врата и следом за мной в Запределье спрыгнул Аразон.
Тревога на холёных мордашках как по волшебству сменилась слепым обожанием.
Аразону здесь были определённо рады.
Да и демон не сказать, чтоб негодовал от избытка женского внимания. Он был здесь в своей стихии и все эти ахи-охи-писки-восторги воспринимал, как должное. Должное и… любимое, если, конечно, это слово вообще применимо к демону. Если эта форма жизни вообще на любовь способна.
Ладно, это я после площади брюзжу, а вообще купаться в лучах женского обожания — разве не в этом суть инкубской природы?..
— Что, сладкая, удивлена? — Аразон взмахнул руками с видом радушного хозяина, как бы приглашая меня разделить с ним эстетическую составляющую этого необъятного зала.
Я пожала плечами. Ещё раз огляделась, на этот раз внимательнее.
Высоченный мерцающий золотым сиянием потолок. Янтарные колонны и борта бассейнов. Выложенный драгоценными раковинами пол. Багряные парящие кристаллы, отражающиеся в зеркалах… Мебель, роскошная и тяжеловесная, как и всё здесь…
— Мы у тебя во дворце.
Просто надо было что-то сказать.
Сказала — и сама удивилась, как спокойно прозвучал собственный голос. Думала, стоит мне оказаться в Запределье — всё. Упаду замертво и больше уж и не поднимусь. А между тем жизнь идёт своим чередом, будто ничего не произошло. Удивительно даже!
Просто ощущение такое… словно душу вынули, в общем. А без души… оно не так больно.
— А ты думала, здесь что? — нахмурился, явно не понимая, что со мной происходит или не желая понимать (всё равно плевать), Аразон.
— Ну…
Снова пожать плечами, что ли? Вместо этого я вздохнула.
И снова инкуб истолковал моё молчание превратно.
— А ты чего ожидала, лакомая? Нескончаемого кладбища? Не стоит судить о моей скромной обители по горстке неудачных мертвецов.
— Бывают удачные? — машинально спросила я и демон осклабился. Как-то нервно, впрочем.
— Не поверишь! Бывают тише воды — ниже травы. Сама увидишь. А вообще мертвецы они везде мертвецы. У нас в том числе. Вы зовёте мой мир Запредельем. Но я не обижаюсь. На нашем языке ваш мир называется Отражением. Но по сути это такой же мир, как ваш. Населённый демонами и другими расами. Есть здесь и такие, кстати, которые живут в обоих мирах. И ничего, счастливы. И ты привыкнешь, сладкая девочка Белль. И обязательно будешь счастлива.
— Разве тебе не пора? — Тихо спросила я. — Вместе со всеми? Штопать Ткань Мироздания или как это у вас, у Владык называется?
— Белль? Что не так, малыш?
И такое искреннее изумление на лице, что я даже отвечать не стала.
Обошла Верховного Демона и, не обращая внимания на вытянувшиеся холёные мордочки, пошла сквозь ряды демониц и других обитательниц гарема. Демоницы фыркали, но расступались. Были попытки подставить ножку, нарочито задеть крылом и подстелить хвост, но на таких Тенёк тявкал предупредительно. Суккубы и прочие кривились, что занимательно, это их ничуть не портило и… уступали.
А воздух в Запределье всё-таки плотный. Тяжёлый. Неприятный, одним словом, воздух. Хотя это я, наверное, опять капризничаю. Придираюсь. Потому что ходить как будто даже легче стало, с каждым шагом кажется, вот-вот взлетишь… отсюда, должно быть и игривые танцующие походки суккубов, чья родина — Запределье… А дышать всё равно тяжело.
Будто на груди невидимая плита.
…За окном открывался леденящий душу пейзаж.
Бескрайняя багряная пустыня под багряным же… нет, язык не поворачивается назвать это небом — под каким-то многоуровневым куполом, что ли, густо заполненным золотыми и серебряными облаками. Чёрные скалистые горы вдалеке, нити золотых и серебряных водопадов. Багровые каньоны поодаль и… город, да, кажется, город… Над смотровыми башнями кружат Всадники на вивернах. За городской стеной — громоздкие постройки с острыми шпилями, обилием шипов, камня, железа. А растительности и нет почти… В основном у дворцов и богатых домов ютятся чахлые пальмы с багровыми, сливающимися со всем верхушками…
— Белль? — тихо позвал из-за спины Аразон.
Почудилось, что демон вот-вот дотронется и всё внутри сжалось: я собиралась бороться с воздействием метки инкуба, и бороться не на жизнь, а на смерть. Но инкуб всё же не коснулся меня. Передумал или не решился?
— Бель, лакомая… — в голосе Верховного Демона зазвучали неуверенные нотки. — Сейчас мне пора, но после мы поговорим. Слышишь? Поговорим. Ты привыкнешь, Белль. Тебе здесь понравится.
Я оглянулась, передёрнувшись от этих слов. Вот уж вряд ли.
— Здесь нет неба… — Выдохнула единственное, на что была способна. — И… океана тоже… нет.
Глава 41
— Всё ещё не разговариваешь со мной? — по своему обыкновению спросил Аразон, заходя в отведённые мне покои.
— Сними метку. — По своему обыкновению ответила Верховному Демону я. — Тогда может и заговорю.
…За всё время моего пребывания в Запределье Аразон больше не пользовался преимуществами метки, делал ставку на исключительно своё запредельное обаяние и инкубскую природу… зря.
Сперва инкуб ждал, что я сама буду искать с ним встреч. Не искала даже близко. Чем, кстати бесконечно удивляла «сестёр». Затем… хм… назовём это так: демон хорошо проводил время с подругами. С очень и очень близкими подругами… Другая на моём месте решила бы, что ревность вызвать хочет. Но я, может благодаря этой клятой метке чувствовала: не в этом дело. Или, справедливее сказать, не только в этом. Просто инкуб — это инкуб. Одним словом, демон. Такова уж их природа…
После были подарки — собственно, почему были? Так и стоят по сей день в сундуках и ящиках вдоль стены. Не открывала. Неинтересно.
Была даже попытка подарить мне виверну…
Кстати, та попытка, в отличие от остальных, оказалась вполне годной. Вот только виверна — всё же не мой зверь. Может, потому что сердце моё навеки принадлежит ДанЖику?
Так или иначе, пребывание в чёрных горах среди кружащих окрест ящеров понавеяло ненужных воспоминаний… И безучастная доселе к попыткам инкуба «наладить контакт», не прибегая к действию метки я послушно выдала демону столь ожидаемую им реакцию. Что было уже прогрессом. В какой-то мере… Конкретнее об этой самой реакции… она была проста и честна просто беспощадно. Чуть конкретнее: я разрыдалась. Позорно, в голос, навзрыд, с подвываниями. И уж ревела так ревела, словно меня живьём режут, пока местный лекарь не вырубил убойным заклинанием…
Однако сегодня Аразон выглядел воодушевлённее обычного.
Придумал что-то новое?
Оказалось, так и есть.
— Я не только сниму метку, детка. — Промурлыкал инкуб, приближаясь. — Я вручу тебе ключи от моей спальни.
— Рискованно. — Хмыкнула я, чуть воспрянув. — Учитывая твои аппетиты. И твоих аппетитных.
— Ладно, ладно. — Так и не коснувшись меня, Аразон поднял руки, демонстрируя поражение. — Нет от спальни. От Запределья. Вот…
С этими словами он протянул мне кольцо. Колечко скорее — тонкое, не ахти какой работы, с крохотным не отшлифованным толком янтарём. На подобное «украшение» лилаи его гарема даже не взглянули бы. Да что там… За украшение не сочли бы.
Потому я и заинтересовалась.
— Не бойся, Белль. Тебя это ни к чему не обязывает. — Торопливо заговорил инкуб, заметив мой проклюнувшийся интерес. — Это камень Возвращения. Конкретно этот — настроен на открытие пространственных Врат. Где бы ты ни была, лакомая, у тебя всегда будет возможность вернуться ко мне.
Я нахмурилась.
Это он меня сейчас отпускает, или я что-то не так поняла? То есть прямо сейчас, сию секунду, не сходя с этого места, я могу покинуть Запределье?
Будто подсмотрев в мои мысли, Аразон невесело усмехнулся и кивнул.