И снова Риардон поразил меня, не удивившись гневной и чуть-чуть визгливой тираде, которая в определённой степени была сюрпризом даже для меня самой. Впрочем, порой мне казалось, что Владыка Света по какой-то лишь ему ведомой причине знает меня лучше, чем я сама себя знаю.
Вот и теперь он спросил только:
— Почему сейчас?
Я в сердцах выругалась, топая при этом и сжимая кулаки. Чувствуя себя несмышлёнышем, всё-таки призналась:
— Шархи, Риардон! Меня подвело тщеславие. С тех пор, как ты сказал, что я рассуждаю, как правитель, во мне поселился страх уронить себя в твоих глазах. Страх, что ты… звучит по-идиотски, знаю, ты только не перебивай, ладно? Страх, что ты разоблачишь меня, выведешь на чистую воду, раскусишь, как жрот столетнюю раковину. Ведь я всего лишь хвостовая девчонка. А ты, Владыка Света и Страж Мира и все остальные там твои имена, титулы да регалии — ты увидел во мне правительницу! Ты ведь не мог ошибиться, правда? Вот и я говорю! А теперь и все остальные тоже её во мне видят. И это оказалось тяжело. Хуже всего, что ошибиться нельзя, ни в коем случае — ведь правительница обязана быть мудрой… Шархи драные, Риардон! Да как ты вообще с этим живёшь!
Последнее выдохнула уже в могучую грудь, потому что возлюбленный, не перебивая, привлёк меня к себе и принялся поглаживать по голове.
— А кто-то ещё негодовал по поводу традиции с лилит. — Подкололи меня мастерски.
Была, была давеча у нас одна занимательная беседа… Вместе с последующими подробными объяснениями что «это только в том случае, когда Дракон не встречает свою нааоИлит». Объяснения эти предоставлялись набегу, задыхаясь от смеха и улепётывая от меня. Вместе с клятвенными заверениями и елейными обещаниями, что «у нас такого, конечно, не будет», и как я вообще могла подумать и прочее в таком же пораженческом духе…
— И не говори. — Проныла я ему в тон. — Скоро мне самой понадобятся лилит.
Риардон поцеловал меня в макушку, а когда заговорил снова, тон его сделался серьёзен.
— Я рад, что не знал тогда, кто ты. Знай я правду, непременно бы струсил. Нет, я не могу сказать наверняка, как поступил бы, но одно точно: мне пришлось бы тяжелее. Намного. — Он невесело усмехнулся, явно вспоминая что-то болезненное. — А так… я ещё легко отделался.
Его пальцы накрыли мои губы, предупреждая попытку перебить. С нежностью глядя мне в глаза, Риардон продолжал:
— У тебя есть причины, чтобы не доверять мне, Милу. Я признаю это и обещаю, что однажды завоюю твоё доверие. Хочешь, начну прямо сейчас…
Череда жарких и влажных поцелуев, сводящие с ума властной нежностью ласки. Мужские ладони скользят по мгновенно откликающемуся телу, и вся моя суть стремится навстречу потяжелевшему дыханию возлюбленного. Это как с разбегу спрыгнуть на глубину со скалы и устремиться на самое дно. Заблудиться, потеряться среди его загадок, раствориться в таинственности…
— Значит, ты уже начал? — Тихо рассмеялась я, отстраняясь. — Доверие завоёвывать? Потому что скрывать не буду, направление ты выбрал приятное…
— Сомнения, Милу, — проговорил этот властный гад тем же самым тоном, как будто не прерывал предыдущего монолога для того, чтобы несколько раз свести меня с ума руками и губами. — Сомнения до определённого момента, сомнения в себе в первую очередь — признак хорошего правителя. Власть — это не выбор, Милу. Это бремя.
— Но только до определённого момента, — повторил Владыка, смеясь, когда я, раздражившись на этот менторский тон, хлопнула по чьей-то обнаглевшей конечности.
— Вот как? До определённого момента? — Съехидничала я, попадая возлюбленному в тон.
Искусительно улыбнувшись, Риардон кивнул, и, притянув к себе, поцеловал снова. Ответом на эту властную ласку стал мой слабый стон и мои же ослабшие колени
— После определённого рубежа, сомнения опасны, Милу. — Тихо проговорил возлюбленный, не прерывая при этом сводящие с ума волнующие ласки. — Это не значит, что теперь следует их бояться и избегать, поверь, их будет ещё много. Но я рад прямо сейчас избавить тебя, дыхание моё, от главных сомнений.
— И как ты это сделаешь? — тело по-прежнему плавится, а внутри что-то будто оборвалось. Голос у Риардона низкий, с хриплыми бархатистыми нотками… а вот глаза серьёзные.
— Ты примешь в Дар мою жизнь, Милу? — тихо выдохнул он мне прямо в губы. — Примешь прямо сейчас?
— Что⁈
— Это не просто слова клятвы Древних. — Чуть отстранившись, Риардон покачал головой. — Брачную Клятву Драконов следует понимать буквально. НааоИлит, — невесёлая усмешка, — рано или поздно открывается перед своим избранником. И наделяет его Силой. Жизнь Дракона принадлежит его нааоИлит безраздельно. Ещё до рождения Дракона Прядильщицы дарят его жизнь Источнику его силы. Так что у нас, носителей Древней Крови, всё просто.
Просто⁈ Это он называет — просто⁈
— Так ты примешь мою жизнь в Дар, прямо сейчас Милу? Свяжешь себя со мной… кровью?
Ошарашенная его откровением, я часто заморгала. Вот оно что! Вот для чего осуществляется кровный обряд на свадьбах потомков Драконов. Островитяне клянутся океану, а Владыки, встречая Единственную, связывают себя с ней кровью, тем самым запуская необратимый энергообмен на магическом уровне. Видимо, раньше это было необходимо, чтобы женщина могла выносить ребёнка от Дракона. И теперь, я кажется, окончательно поняла откуда у избранниц Драконов магическая сила.
— Мне надо подумать. — Выдохнула я после очередного поцелуя длинной в вечность. — Да шучу я, шучу! Приму. Завтра, перед всеми Островами.
— Милу. — Не спешил меня отпускать Риардон. — Всё в порядке?
— Да, шарх меня дери! Теперь точно — да! Ну уж нет, Риардон, я хочу выспаться перед свадьбой!
После шумной возни и череды головокружительных поцелуев, меня, наконец, выпустили из беседки. Не ожидая, пока возлюбленный передумает, я запрыгнула на спину подлетевшему ДанЖику и спустя минуту уже спрыгнула с подоконника обратно в свою спальню.
— Шерп тебя дери! — выругалась я на сон, который, стоило мне улечься поудобнее, вновь меня покинул. — Да ты издеваешься!
Однако со стороны Морфея выглядело это и правда издевательством.
Я уже почти провалилась в блаженное забытьё, спокойная и счастливая, чуть ошеломлённая тем обстоятельством, что несмотря ни на что дурой в глазах Риардона не выгляжу, иначе б не стал он себя со мной этой их драконьей клятвой связывать, как вдруг поняла… нечестно это. С моей стороны. Поступать так с Риардоном. Он мне, значит, жизнь свою на блюдечке преподносит, а у меня в шкафчике подарок от другого лежит. И какой подарок! Хочется еще добавить «и от какого другого», учитывая обстоятельства, нас всех троих связывающие, ну да это лишнее…
Только вот от кольца с Камнем Возвращения, открывающим Врата лучше всё же избавиться. И как можно скорее.
Сказано — сделано.
Не найдя для этого более подходящего случая, я чиркнула ногтем по Камню Возвращения, открывая Врата в Запределье.
Глава 43
Чудно, но в моей бывшей комнате как будто ничего не изменилось за время моего отсутствия. Вон мои туфли со стоптанными задниками — так и валяются у комода. Там я их оставила в то утро, когда последний раз видела Аразона. В приоткрытую дверцу видны знакомые платья… Я нервно хихикнула. Платья… А я ещё негодовала по поводу стольградской моды. Наивная. В то время я ещё не знала как принято одеваться в лучших инкубских гаремах!
Из-за двери донеслись звуки музыки, пробился чарующий женский смех. Ну да здесь всегда царило веселье. Что и неудивительно.
На мгновение представилось, что было бы со мной, влюбись я в Аразона, как тётя Иолана в своего демона. При одной только мысли о подобной перспективе меня так и передёрнуло.
Не дай Прядильщицы такому как Аразон связать себя кровной клятвой с одной женщиной…
Положив кольцо на столик у кровати я уже развернулась к ожидающему меня порталу, как вдруг очень знакомый голос произнёс:
— Неужели уйдёшь, даже не поздоровавшись?
Аразон возник бесшумно, просто вырос из тени, разделяющей меня и портал. Обаятельно улыбнувшись, щелчком пальцев закрыл последний.
— Не смешно, Аразон. — Нахмурилась я.
— Да разве я смеюсь? — Развёл руками демон и, состроив рожу, пообещал: — Да открою я снова, лакомая, открою, но оставлять врата нараспашку, сейчас… Сама понимаешь. В тени последних событий это просто невозможно.
— А может, это уловка для того, чтобы остаться со мной наедине?
— А может и уловка. — Не стал спорить демон. — Может, я просто соскучился. А что насчёт тебя? Ты скучала по мне, сладкая Белль?
Я не ответила. Близость демона нервировала, а моё пребывание в Запределье о чём, подозреваю, уже известили Владыку ДанЖик с Теньком, то есть те, кто кровно со мной связаны — нервировало ещё больше.
— Злишься? — не так понял моё затянувшееся молчание Аразон.
Я покачала головой и улыбнулась.
— Как раз думала о том, что больше не злюсь. Я просто кольцо вернуть хотела. Я завтра замуж выхожу.
— Тогда поцелуй, лакомая. — Ловким движением привлёк меня к себе инкуб. — В знак примирения. А то не поверю. Один невинный поцелуй, Белль… Прощальный… поцелуй…
Зараза! Этим своим «прощальный» он меня и взял, свинота демоническая! И та, кто минуту назад столь мудро рассуждала о демонической природе с размаху угодила в ловушку! А может, то было другое?.. Может, потому мои руки обвили его шею, а тело привычной волной приникло к крепкой груди, потому что знаю, точно знаю — не повторится это больше. Влажный пошлый хмель уже никогда так не ударит в голову, не закрутит, не закружит… Не подхватит на руки, лишая почвы под ногами, не подчинит своими горячими бесстыжими губами…
— Аразон! — прорычала я, вырываясь из объятий инкуба и закатывая ему затрещину.
Впрочем, от последней демон увернулся.
Поклонившись с грустной театральной иронией, Верховный Демон ловким жестом восстановил портал в мои покои.
— Счастливой Судьбы,