Владычица. — Серьёзно пожелал он напоследок, растворяясь в воздухе.
Оглушённая и ошарашенная, а еще растрёпанная и — да, с распухшими от поцелуев губами, я буквально вывалилась из Врат в собственные покои и… чуть не нос к носу столкнулась со взбешённым Риардоном!
Владыка застыл посреди комнаты будто вросшая в пол скала. Пальцы его были сжаты в кулаки, желваки так и плясали. И смотрел он на меня при этом так, что волей-неволей отряхнуться захотелось. Сглотнув предательский ком, я лишь вскинула подбородок выше и сделала спину ещё прямее.
Я когда он меня собственными руками Аразону отдавал взгляда не отвела.
И теперь тем более не собиралась.
Так и не отводя глаз от побледневшего от гнева лица возлюбленного, заговорила. С вызовом заговорила. Чеканя каждое слово.
— Я готова принять в Дар твою жизнь, Риардон Хатар. И кровную клятву готова произнести. Хоть сейчас.
Владыка ответил не сразу. Сперва ещё больше сдвинул брови, стиснул зубы, кулаки сжал…
— Кровная клятва действует в оба направления, женщина. — сказал он, наконец. — Ты готова больше никогда не… не видеться с ним наедине? Вообще не видеться?
Я даже не думала, не размышляла.
— Готова.
Риардон чуть расслабился. Однако по глазам видно было — обидела я его сильно. Ну… кто ж спорит.
— Это произойдет завтра. Во время Церемонии. — И моему созерцанию предоставили удаляющийся мужской тыл. Крепкий довольно-таки тыл, не лишённый суровой мужской привлекательности… Одним словом, всем тылам тыл! Вот только я не намерена всю жизнь чью-то удаляющуюся спину наблюдать. И потому:
— Нет.
Вырвалось само собой.
— Нет⁈ — Обернулся Риардон.
Сразу ясно стало: на этот раз мне, наконец, удалось его довести. До бешенства, до безумия, до демонят перед глазами. И тем не менее.
— Я передумала. — А ещё я наглая. Я в курсе. Чай, в Хвосте выросла, не в столицах ваших.
— Передумала?!!
— Да, передумала, шархи тебя дери! Я так не хочу, понял⁈ Ты заставляешь меня чувствовать себя униженной!
— Делая тебя Владычицей⁈
— Да, жрот меня за ногу! Ты вот таким своим отношением заставляешь меня испытывать вину! За Аразона! Вот только я перед тобой не виновата! Между прочим, это ты приказал мне лечь к нему в постель… приказал спасти его! И я имела право на то, чтобы попрощаться с ним. Навсегда. И да, демоны меня дери, я навсегда свяжу себя с тобой кровной клятвой и никогда больше не посмотрю ни на кого как на мужчину, потому что я люблю тебя, напыщенный ты болван, но чтоб тебя жроты съели, ты не смеешь меня ни в чём винить и не имеешь права смотреть на меня свысока! Если король позволяет себе так смотреть на королеву, то и все подданные будут так делать!
Я говорила, говорила, говорила, потрясая кулаками и отчаянно жестикулируя перед самым его носом, но тот, для кого я так старалась, где-то с середины моего гневного спича застыл с каким-то блаженным, совершенно дурацким видом и… улыбался.
— Эй! Я что-то не то сказала⁈ — тут же взвилась я.
Вот как понять такого — то он недоволен, то опять доволен. Сообразить бы, что я сделала опять.
— Ты впервые это сказала. — Тихо проговорил Риардон.
— Что сказала?
— Что любишь меня.
— Ну конечно, я уже говорила. — Зарделась я. — Совсем недавно. Ты просто забыл.
— Это не то. — покачал головой возлюбленный.
Привлёк к себе, обжигая ладонями плечи. Склонившись к самому моему лицу, приказал:
— Скажи ещё раз, Милу. Прямо сейчас. — То, что сама считаешь главным.
— Я люблю тебя, — улыбнулась я. — Люблю. Люблю-люблю-люблю, напыщенный ты павлин! Хотя рядом с Гектором ругать тебя павлином — только комплимент делать!
Последующий за признанием поцелуй был подобен укусу. Таким он был жадным, влажным, диким. С солоновато-металлическим привкусом крови. Моей или его… я так и не поняла. Впивалась в его губы в ответ, пила драгоценное дыхание, чертила ногтями борозды на могучей спине. Всхлипнув, обвила могучий торс ногами, когда Владыка подхватил меня на руки и понёс к кровати. Этот бесподобный, потрясающий, самый лучший на свете мужчина прямо здесь и сейчас был моим и только моим! Целиком и полностью.
— Я навсегда твой Милу. — Прошептал Владыка Света, будто подсмотрел в мои мысли. — Моё сердце. Моё дыхание.
От счастья закружилась голова.
Завтра будет новый день — беспощадный и суматошный. Будет сказано много слов, проделано много действий. Вместе с новыми мыслями и чувствами и мир станет новым и свежим, как извечный Нун…
Вот только прямо сейчас, в этом бесстыжем и чарующем пространстве, куда с каждой секундой, с каждым стоном и всхлипом увлекали меня сильные руки и властные губы Владыки Света не было места никому и ничему, даже этому дивному новому миру.
Да и нам с Риардоном с каждой секундой, с каждым новым жадным рывком становилось всё более невыносимо. Всё более тесно. Всё более полно.
Захлёстывая счастьем с головой, нас вытесняло Единство. Вытеснял
Эпилог
Дикая неистовая скачка на спине белой лошади по пенно-лазурным гребням, была — как и много лет назад — чистым, концентрированным, нескончаемым восторгом! Радостно ухая, ДанЖик летел рядом и время от времени чертил крылом по воде, окатывая нас с келпи брызгами. Он был рад встрече со старым знакомым, но в то же время и переживал. Моего грифона можно было понять: долгие годы келпи не являл себя, не покидал упругих бирюзовых глубин.
А сегодня просто ждал меня у причала, с которого мы с ДанЖи начинаем привычный маршрут. Что это — новое предзнаменование или это он так меня поздравить решил? Дата как-никак круглая…
Келпи вдруг поднял волну, забрасывая меня на спину к ДанЖику. Сам неожиданно тоже решил остаться, плюхаясь сзади. В виде того самого невозможного красавца, с которым нам довелось познакомиться в Ночь Лиловой Луны.
— Вот ты нахал!
И дело даже не в том, что ДанЖику нас двоих везти трудно — некогда нескладный и мосластый грифёнок давно вымахал и превратился в мощного, неотразимого и уверенного в себе красавца (даже слишком уверенного, на мой скромный взгляд) — просто когда к тебе сзади сногсшибательные блондины столь недвусмысленным образом прижимаются — это уже наглость непомерная.
— Я не понял, а где мой поцелуй? — вкрадчиво поинтересовался наглец блондинистый.
— Ты шутишь? — наполовину возмущённо-наполовину весело воскликнула я, огревая кое-чью конечность. — У нас с мужем на минуточку сегодня годовщина.
Келпи состроил рожу и чмокнув меня в щёку, соскользнул со спины ДанЖика. Окатил нас с ДанЖиком напоследок целым водопадом.
Так что обратно в город мы возвращались как нельзя лучше освежённые и взбодрившиеся. Что и к лучшему — в Воздушной Академии сегодня праздник: Выпуск гарнизона и Первая Клятва Всадников.
По пути в свой кабинет я свернула на третью площадку — там как раз набор идёт. Свернула — и не пожалела. Надо будет Риардону сказать, что я у него выиграла… Интонации новой абитуриентки, размахивающей руками перед Всадником-Куратором, были настолько знакомыми, что мои щёки сами собой вспыхнули. И это тот самый случай, когда мне за свои интонации стыдно. Хоть ты уши затыкай, хотя не поможет — эта мелкая зараза на меня ещё и похожа. Только острижена коротко. И косо. Как будто волосы с одного боку не то мечом, не то топором отхватили… В общем, жуть.
— Вот на какой хрик делать такие низкие арки при таких высоких стенах? — Донимала беднягу эта растрёпанная коза. — Ну никакой логики ведь! Или это архитекторы так хотели принизить Небесных Всадников? Спесь сбить, чтоб не завирались, да? Нет, я вам так скажу — со Всадниками делайте что хотите, а вот на Всадниц не замахивайтесь. Мы — хрупкие цветы, нас беречь надо.
— Рады стараться, повелительница! — последнее было отчеканено уже в мою сторону, вместе с Древним Знаком.
Посмеиваясь, я приложила ладонь к груди — Знак-просьба о Прощении. Куратор густо покраснел и я поняла, что бедолага крупно попал. У нашей младшенькой помимо Дара Нао есть ещё один: дар вербовать рабов — это, кстати, не мои слова, а старшеньких…
— Нет, ну разве я не права? — Не растерялась Ялинея и, состроив умильную рожицу предприняла отчаянную попытку ещё и мне присесть на уши, то есть увлечь в архитектурный дискурс.
— Лети, девочка, не позорь начальницу. Лети-лети, прямиком к комиссии.
Я подняла голову на гордость моей академии: парящий остров. Его пришвартовали совсем недавно, всё никак не привыкну.
— Мам, ты серьёзно?
— Серьёзнее некуда. — Я ободряюще улыбнулась Куратору и похлопала ДанЖи по боку. — Мне ещё Первую Клятву нового Воздушного гарнизона принимать. А там, кстати, грифоны от дедушки прибыли.
— Грифоны! Я с тобой⁈
Я пожала плечами.
— Не от меня зависит. Успеешь экзамен сдать — полетели.
Забыв попрощаться, дочка направила свою Ризесуй в сложный, выстроенный прямо в воздухе, коридор препятствий. В том, что экзамен она сдаст — я даже не сомневалась. Дочка с детства помешана на грифонах. Даже в вылазку за яйцами крапчатых ради фермы деда летала. Вместе с Риардоном, чьими стараниями долгожданная дщерь разбалована по самое некуда и мальчиками. Одну они её тогда не отпустили…
Любимый ожидал на лестнице, чтобы вместе спуститься к трибуне.
— Ты чего унеслась ни свет ни заря? — тихо спросил он и поцеловал.
— Ты как всегда прав. — Ответила я, когда поцелуй прервался, оставив вместо себя головокружение и ослабшие колени.
Вот как это ему удаётся? Кажется, чем дальше — тем сильнее влюбляюсь в собственного мужа.
— Странно, что тебя это каждый раз удивляет. — Заявил этот павлин самоуверенный. — А насчёт чего я прав в этот раз?
Но ответ пришлось отложить — мы спустились и нужно было приветствовать новых Всадников и Всадниц. Это один из волнительнейших моментов для ректора — когда твои выпускники дают первую в жизни клятву Всадников.
— Насчёт письма прав. — Шепнула я, когда Клятва закончилась и зазвучали поздравления и пожелания лёгких крыльев от именитых гостей. — Оно от Нинель. Она, кстати, Дар вернула.