— «Защитой»? — ответил Мендельн. — Точно так же, как Малик хотел защитить его своими заклинаниями, сдирающими кожу, и кровожадными морлу?
— Ах вот что. Малик. Я безмерно сожалею о его деяниях. Я не знал, что столь близкий мне соблазнён демонами. Я послал его, чтобы он пригласил Ульдиссиана уль-Диомеда посетить мой храм в качестве гостя. Чтобы ему воздали там честь, и только, — он подумал ещё немного и прибавил. — Морлу — порождения того, что называется Собором Света, а не Триединого. Должно быть, оттуда явился демон, который спутал бедного Малика.
В Примасе было что-то такое, от чего Ульдиссиану хотелось верить ему. Но при этом часть того, что он сказал, не звучала правдиво.
— Единственный демон стоит перед нами, Ульдиссиан, — упорствовал Мендельн, становясь между братом и Люционом. — Ты должен в это поверить.
Глава Триединого покачал головой:
— Его слова сильны, волшебство приукрасило их. Боюсь, что для твоего блага я должен убрать источник порока. Сочувствую твоей потере, Ульдиссиан, но выбора у меня нет.
Ульдиссиану понадобился миг, чтобы понять. Когда это случилось, он простёр руки, внезапно охваченный паникой.
— Нет! Мендельн…
Вокруг Примаса сформировался круг серебристого света и тут же устремился вперёд. Он прошёл там, где стоял Мендельн… Но вдруг оказалось, что брата Ульдиссиана там уже не было.
Ульдиссиан и Люцион вместе обозревали пустое место, потом Примас отметил:
— Берегись за своего брата, Ульдиссиан. Демон могущественен. Он унёс его отсюда. Будет лучше, если мы объединим усилия, одолеем его бок о бок…
— Нет, — Ульдиссиан не был уверен, что происходило с Мендельном, но он отказывался верить, что его брат стал сосудом зла. Он также отказывался верить в большую часть того, что Примас рассказал о Малике. Высший жрец был слишком твёрд, когда говорил о своём хозяине. Малик был преданным последователем, а не предателем Примаса. — Нет. Оставь меня.
— Дорогой брат Ульдиссиан…
Что-то надавило на мозг Ульдиссиана. Стиснув зубы, он отступил назад от сияющей фигуры.
— Оставь меня! Я не хочу ничего знать ни о тебе, ни о Соборе Света! Вообще ничего!
Он развернулся и пошёл. Ульдиссиан не был уверен, куда направляется, но знал откуда-то, что ему нужно быстро уйти прочь.
Позади него была вспышка света, какая, как он припомнил, только что была направлена на исчезнувшего Мендельна. Ульдиссиан побежал, но приготовился к неизбежному.
Сила, которая ударила его, была на удивление холодной. Он почувствовал, что его тело будто выворачивает наизнанку. Его ноги, его руки отказывались действовать: мускулы и кости словно размякли.
Ульдиссиан столкнулся с деревом и сполз на землю.
— Возможно, ты и вправду ничто, как сказала моя сестра, — с прискорбием заключил Люцион. — Возможно, нет ничего в Ульдиссиане уль-Диомеде.
У едва пребывающего в сознании Ульдиссиана звенело в ушах. Земля под ним внезапно сделалась далёкой. Смутно сын Диомеда осознал, что воспарил на несколько футов над ней.
— Мне следует проверить и перепроверить тебя, чтобы убедиться. Дать морлу поиграть собой. Уж они-то умеют пробудить желание выжить, что, в свою очередь, должно выявить силу нефалемов… Если она и вправду заложена в тебе.
— Ничего… Нет, — Ульдиссиан задыхался. — Я не угроза… Для тебя…
— И никогда ей не был, человек. Я — Люцион, сын Мефисто, величайшего из Первичных Зол! Кровь моего рода течёт в твоих венах, но она размыта пустой водицей инариевого племени!
Угол обзора Ульдиссиана менялся по мере того, как он подлетал к своему пленителю. Люцион всё ещё походил на Примаса, но Ульдиссиан был почти уверен, что устрашающие виды, которые он мельком увидел в процессе превращения, были куда более близки к истине.
Что там Люцион сказал о Лилии… О Лилит? Что она была его… Сестрой?
— Да, проверить и перепроверить тебя, чтобы не было ошибки, — повторил демон. Он улыбнулся; его лицо было человеческим, но острые зубы и раздвоенный язык — нет. — Если ты не проявишь себя… Тогда я просто скормлю тебя морлу… Живьём, разумеется.
И хотя Люцион продолжал улыбаться, Ульдиссиан знал, что он отнюдь не шутит.
Глава двадцать вторая
Ахилий не раздумывая дал Ульдиссиану уйти, ведая о том, под каким несметным давлением находится его друг. Лучнику хватало забот и от прибытия большого числа людей. Он был поражён их преданностью, путь это и была преданность человеку, которому Ахилий и сам доверил бы собственную жизнь.
Его размышления были прерваны Серентией, которая затаила дыхание и повернулась в направлении, в котором он в последний раз видел Ульдиссиана. Не успела она этого сделать, как он тоже почувствовал, что происходит нечто ужасное.
Нечто с участием Ульдиссиана и Мендельна.
«Оставайся здесь!» — крикнул он ей. Ринувшись мимо напуганных горожан, лучник приготавливал лук. Он знал, что джунгли таили даже более ухищрённую живность, чем его родной лес, но всё, о чём он просил, был один меткий выстрел. Этого бы хватило.
Если только, конечно, ещё не было слишком поздно.
— Я хотел сделать это тихо, с глазу на глаз, чтобы остальные, кто заинтересован в нефалемах, ничего не заметили, — сообщил Люцион своему беспомощному пленнику. — А заинтересованных так много, представь себе. Кроме того, всё, в чём заинтересована моя сестра, само по себе заслуживает такой предосторожности.
Его глаза больше не были человеческими и очень живо напоминали Ульдиссиану Лилит. Они снова и снова оценивали фермера, ища то, чего, по собственным ощущениям Ульдиссиана, в нём не было.
— Она хитроумна, её разум словно лабиринт. Я не очень-то расстроился, когда столетия спустя узнал, что ангел забросил её в бесконечную пустоту без надежды на возвращение, — он рассмеялся. — Ну, «без надежды» — это относительно, когда идёт речь о ней. Инарию следовало бы это знать. Ему следовало убить её, но представители его рода всегда были такие сентиментальные.
Внезапно раздался треск, и волна синей энергии поглотила Ульдиссиана. Он закричал, но звук был заглушен. Если это о чём-то и говорило Люциону, то виду он не подал. Вместо этого демон кивнул сам себе и сказал:
— Осталось только выяснить про твоего брата и то, что нависло над ним. Я солгал о многом, но не об этом. Что-то демоническое висит над ним… И одновременно что-то ещё. Возможно, я изучу вас обоих. Что скажешь?
— Будь ты проклят!
— Вот спасибо, а я уже. Мы можем идти?
Люцион улыбнулся, и мир вокруг Ульдиссиана затуманился и утратил твёрдые очертания. Где-то на заднем плане стали проступать неясные формы интерьера какого-то огромного сооружения — главного храма, предположил ошеломлённый Ульдиссиан.
И в этот самый миг — сцена осветилась энергией, окружающей Ульдиссиана, — оперённая стрела ударила Примаса прямо в горло.
Сильной отдачей голову Люциона толкнуло назад. Кровь хлынула из безобразной раны. Головка стрелы засела так глубоко, что Ульдиссиан удивился, почему она не вышла сзади.
— Ульдиссиан! — крикнул Ахилий. — Попытайся освободиться!
Он пытался проделать именно это с того самого момента, как был пойман, но все попытки венчались болезненной неудачей. Ульдиссиан снова попробовал последовать совету Мендельна, но тщетно. Он подумал, что тогда удалось вырваться благодаря случаю и той силе, какой владел его брат. Снова застучали в голове слова Лилии. Он был ничем… Ничем…
Свист ознаменовал очередную стрелу, летящую в Люциона. Зная умение Ахилия, Ульдиссиан не сомневался, что она попадёт точно туда, куда целился лучник.
Но в последнюю секунду Люцион поймал стрелу в каком-нибудь дюйме от своей груди. Он с лёгкостью разломил её надвое и, уронив половинки, потянулся к той, что застряла у него в горле.
Примас потянул за стрелу. С жутким причмокиванием она вышла. Он вдохнул, и кровь, хлеставшая из раны, повернула назад, а затем рана вовсе затянулась.
Откуда-то слева от Ульдиссиана Ахилий ругнулся и проревел: «Только не снова!».
Люцион рассматривал кровь, оставшуюся на кончике стрелы. Его язык вылез и слизнул красную жидкость, оставив стрелу идеально чистой. Отбросив древко в сторону, демон усмехнулся.
— Можешь метко стрелять даже среди ночи, из лука, зачарованного на промах! Хороший морлу из тебя выйдет, — сказал он. — Не желаешь ли присоединиться к нам?
Примас сделал манящий жест. Ахилий забурчал. Ульдиссиан услышал шарканье ног и понял, что охотника влекут вперёд.
— Я сотни лет не разминался так, — насмехался их пленитель. — Я и забыл, как это прекрасно — делать всё самому, а не полагаться на ненадёжных смертных…
Тут вдруг в него полетел другой снаряд. Тем не менее, там, где смогла пролететь стрела Ахилия, этот снаряд — это был камень — отскочил назад, наткнувшись на что-то вроде невидимого щита вокруг Люциона.
Правда, это не остановило лавину новых камней, кусков древесины и других неразличимых предметов. Многие из них летели совсем мимо, но некоторые ударили бы цель, если бы не та же сила, которая отразила первый камень.
И отовсюду из джунглей вышли люди Парты под предводительством дочери Сайруса и полностью окружили троицу.
— Отпусти его! — прокричала Серентия. — Отпусти их обоих!
Остальные подхватили крик, среди самых громких был и Ромий. Горожане размахивали грубо изготовленными копьями, топорами и вилами — оружием обычных людей. Ещё несколько предметов полетело в Примаса — с тем же успехом.
Впервые нечто, отличное от высокомерия, проявилось в облике демона. Он озирал толпу с величайшим интересом.
— Впечатляет! — выдал Люцион. — Я не чувствовал их приближения до тех самых пор, пока в меня не полетел первый камень! — он снова посмотрел на Ульдиссиана. — Мог это быть ты… Или, может быть, твой брат? — глаза сузились. — Нет, наверное, это всё-таки ты, пешка моей сестры! Я чувствую взаимосвязь между ими всеми, но исходит она… Да, это имеет смысл… Это происходит из-за… — Люцион задумался.