— Звучит логично, — сказал Вин. — Он надумал направиться к нему на бал. К нему.
— Нему — значит, тебе. — Я прервалась, чтобы поцеловать его. — Джексу в любом случае пришлось бы отправиться в тюрьму. Поэтому он решился взять на себя что-то еще.
Нетти вышла с кухни. На ней была пижама, она сонно терла уголки глаз.
— Если Шоколад Биттера правда в Германии на четвертом месте, — сказала Нетти, — может, София думала улучшить положение за счет расширения бизнеса в Америке. Слушайте — она выходит замуж за Микки лишь бы подобраться достаточно близко для уничтожения Баланчиных. Или взять бизнес в свои руки.
— Когда ты проснулась? — поинтересовалась я.
— Сейчас. Вы двое шумные. Привет, Вин.
— Нетти, девчушка ты моя, — поздоровался Вин. — Вопрос, Микки ей помогал или это для него будет новостью тоже?
— А также, договорилась ли она об убийстве Лео? — прибавила Нетти. — И это она пыталась убить нас с Анни?
— Помимо Юджи Оно, мне думается, она была единственной в пределах досягаемости, чтобы организовать нападения, — сказала я.
Нетти вздохнула.
— Что нам теперь делать? — спросил Вин.
Нам. Нахально для него, но я почувствовала себя лучше.
— Я даже не уверена, — сказала я. Если это действительно она убила Лео, мне нужно сделать очень тяжелую вещь. Но как сказала Чарльз Делакруа, сперва-наперво нужно убедиться. Выяснить, кто состоял с нею в заговоре. В то же время, как бы я ни была благодарна Нетти и Вину, признаться, что я собираюсь кое-кого убить, была не готова.
— Нужно съездить к Джексу. У него может быть какая-то информация, да и он донимает меня встречей, просит увидеться в течение месяца.
Я опустилась на колени и убрала крошки шоколада Биттеров в мусорную корзину. Я подняла золотую фольгу, чтобы положить ее в сумку, но Нетти забрала ее у меня. Она сложила ее пополам, чтобы она стала квадратной, затем сложила еще несколько раз. Вернула она мне маленького золотого дракона.
— Эй, ты где этому научилась? — захотел узнать Вин.
— В лагере для одаренных, — пояснила она.
Как видите, так я и думала. Он не прошел даром
ГЛАВА 15Я ИДУ В РИКЕРС
По понедельникам и вторникам на острове Рикерс часов посещения не было. А в среду я не пошла, поскольку график посещения определялся по фамилиям. Проведя расследование, я определила, что день Джекса — четверг. Вдобавок я прочитала исчерпывающий себя дресс-код: никаких купальников, рваного или просвечивающего, лайкры, шляп, капюшонов или униформ. Он также гласил, что «посетители должны в обязательном порядке надеть нижнее белье». (Примечание: ну никаких даже отдаленных шансов выйти без него.)
Запрет на униформу отметил тот факт, что я больше не ученица Святой Троицы. Жизнь в форме была намного проще. Одеваясь в то утро, я решила придумать себе новую. Но какую? Форма предназначена отражать жизненный статус. Больше мне не суждены ни колледж, ни школа. С длинным списком правонарушений за спиной было невозможно стать криминалистом. Я больше не какао-фермер. Не опекунша брата. Или даже сестры. Нетти уже в состоянии позаботиться о себе.
На данный момент я ни больше, ни меньше как девушка с печально известной фамилией и вендеттой, а то и двумя.
Но что надеть на отмщение моего убитого брата?
Добираться до Рикерса пришлось с пересадкой, я зарегистрировалась и наконец меня ввели в комнату с привинченными к полу столом и стульями. Лучше бы я посетила его за пластиковым экраном с телефоном, как показывают в старых фильмах, но полагаю, мой кузен не считается особо опасным, чтобы заслужить таких мер предосторожности.
Я села и минут десять спустя в комнату вошел Джекс.
— Благодарю за визит, Анни, — сказал он. Внешность Джекса с последней нашей встречи изменилась. Он побрил голову. Нос явно сломан в нескольких местах, но залечен, одна скула пугающе скошена. Выше бровей наложены швы.
— Я теперь не такой хорошенький мальчик, которого я играл, а, кузина?
— Ты никогда не был хорошеньким, — сказала я, но не могла не пожалеть Джекса. Он всегда трепетно относился к внешности.
Джекс рассмеялся и сел за стол напротив меня.
Я хотела расспросить его о многом, конечно, но лучший способ борьбы с Джексом — это позволить говорить ему.
— Ты наконец пришла, — прокомментировал он.
— Ты умолял бы меня месяцами.
Джекс тряхнул головой.
— Не-а, ты пришла не за этим. Никто не любит Джекса. Ты, наверное, до сих пор в обиде за мой выстрел в твоего парня. Тебе просто что-то нужно.
Я взглянула на часы.
— А как ты думаешь, чего я хочу?
— Как я уже писал. Информация, — сказал он.
Верно.
— Твой отец умер.
— Юрий, да, я слышал. Кого это заботит? Этот человек мне не отец.
Было трудно поверить, что он не испытывал особых чувств к отцу.
— Вернемся в сентябрь, ты сказал, что Нетти и я в ужасной опасности, и возможно знаешь, что с тех пор были совершены покушения на наши жизни, а Лео погиб.
— Лео погиб? — Джекс мотнул головой. — Это не должно было зайти так далеко.
— Что не должно было? Что ты имеешь в виду?
— Мне тяжело… — Джекс понизил голос, — кто-то в Семье попытается прихватить тебя и твою сестру. Таким образом, никто со стороны Леонида Баланчина не вмешается в бизнес. Хотя никто не собирался трогать Лео. Он отправился туда, куда ты его и послала. Он был вне игры.
— Кто, Джекс? Скажи, кто именно.
Джекс помотал головой.
— Я… не уверен. Хорошо, смотри, в чем дело. Отравить всех я не мог.
— Я верю.
— Правда? — Джекс удивленно помолчал. — И я не хотел стрелять в твоего парня. То, что я тебе сказал в прошлом году, правда. Я хотел ранить Лео и забрать обратно к Юрию. Но не повезло и случилось что случилось — я попал в твоего парня. Я бы отбыл срок в два месяца за стрельбу, но… Ну, а дальше ты знаешь, как оно пошло. Так вот, Юрий велел Микки сходить ко мне. Он сказал «Сити-холлу нужно имя отравителя Баланчина, чтобы Семья могла оставить все позади». И я принял вину на себя.
— В обмен на что?
— Микки позаботится обо мне, когда я выйду.
— Но какое отношение это имеет ко мне и Нетти?
Джекс закатил глаза.
— Как я и сказал, что произойдет, когда я выйду, а Аня Баланчина и ее сестра уже взрослые женщины? Что остановит их от пули промеж глаз за все те вещи, что я совершил? И Микки сказал, что обработает тебя.
Джекс ничего не знал о Софии Биттер.
— Джекс, ты это и хотел мне рассказать? Это отнюдь не значит, что он бы в меня выстрелил! Думаю, он намеревался со мной сотрудничать.
— Но ты же сказала о покушениях на тебя и сестру…
— А что насчет жены Микки?
— София? Сомневаюсь, что она вовлечена. Она просто женщина.
— Звучит сексистки. — Я встала. Разговоры с Джексом пустая трата времени.
— Подожди! Аня, не уходи! Когда ты упомянула об этом, я вспомнил, что впервые встретился с Софией Биттер прямо накануне отравления.
Я медленно опустилась на стул.
— Она прибыла в Нью-Йорк где-то на неделю-две раньше. Ни о чем таком в то время я не думал, но возможно, ты права. Может быть, ее прикрыла зашита Микки. — Бледное лицо Джекса начало розоветь. — Быть может, этот олух единственная причина, почему я здесь! — Он спросил у меня о доказательствах причастности Софии Биттер и рассказала ему об обертке и том факте, что она из тех нескольких людей, знавших о местонахождении меня и моих родных.
— Она не сделала бы этого в одиночку, — сказал Джекс. — У нее должен был быть сообщник.
Тут у меня был очевидный выбор.
— Юджи Оно?
— Уверен, он. Но я имел в виду кого-то изнутри.
— Ее мужа.
Этот разговор зациклился.
— Да, но дело в том, Анни, и может быть ты этого не понимаешь, но от отравления Микки больно как никому другому. Он следующий в роду наследует Шоколад Баланчина. Отравление уверило всех, что он и Юрий слабы. — Джекс пробежался пальцами по незримым волосам. — Что насчет Толстого? Нет, Толстый бы никогда. Слишком сильно любит шоколад. И тебя. А адвокат, работающий на вас?
— Мистер Киплинг? — спросила я.
— Нет, Саймон Грин.
Последнее имя, которое я ожидала услышать от Джекса.
— Откуда ты знаешь Саймона Грина?
— Встречал его годы назад в лагере, когда мы оба были детьми.
— В лагере? Где это ты был?
— Нигде. Вероятно, в этой семье я не единственный бастард.
— Что ты такое говоришь?
— Ты разве не подозревала?
— Подозревала о чем?
— Что Саймон Грин связан родством с Юрием. Или даже твоим отцом. И если это правда, можно поверить…
Я встала и треснула Джекса по его обезображенному поломанному лицу. Я стала сильнее за месяцы ручного труда и ощутила, как от моей руки сминается щека.
Ко мне подбежал охранник и оттащил подальше от Джекса. Меня попросили покинуть остров Рикерс.
— Все хорошо, Аня! Мне жаль. Я не хотел выказать неуважение к твоему отцу, — отчаянно заорал мне в спину Джекс. — Я больше не могу здесь оставаться! Ты знаешь, что я не имею ничего общего с отравлением и не должен быть здесь. Ты должна мне помочь, Анни. Я могу здесь умереть, Анни! Попроси отца твоего парня помочь мне!
Я не обернулась, потому что охранник толкал меня в сторону выхода. Будь даже я физически в состоянии это сделать, то не стала бы.
Это проблема Джекса. Он сболтнул что в голову взбрело. Папа говорил, что людей, которые говорят что угодно, следует игнорировать.
Но что папа знал? Став старше, я стала удивляться тому, что многое из сказанного им оказалось наугад.
Только взгляните, как успешно Джекс впрыснул в мою голову яд.
Дейзи Гоголь поджидала меня снаружи помещения для посетителей.
По пути домой, в автобусе, в котором я ехала, холодно не было, но я задрожала.
— Что такое, Аня? — спросила она.
Я сказала ей, что человек, с которым я виделась, сказал гадость о моем мертвом отце.
— Этот человек, безусловно, преступник, — сказала Дейзи.