— Похихикай мне тут, — пригрозил Ванька и потряс ключами. — Машина где?
Улыбка мужчины стала просто издевательской.
— На дороге.
— В смысле?
— В прямом. На дороге. Заглохла.
— Да ну? — недоверчиво осклабился Ванька и покрутил стволом на уровне пупка мужчины. — А если я найду?
— Ищи, — равнодушно ответил тот. — До нее километров… пять, семь… Можешь начинать искать прямо сейчас.
— Нет, мужик, ты, правда, нарываешься, — прищурился Ванька и даже подумал, не прострелить ли ему коленку? А что? Пусть бы поорал тут…
— Здесь нет машины, — быстро сказала женщина. — Она действительно где-то там, на дороге. Можете ее забрать, если хотите, только не стреляйте.
— Я и так могу забрать все, что хочу, — похвастался Ванька.
— Я поняла, — ответила она, как показалось, вполне серьезно, не то что этот высокомерный козел. — Но машины здесь нет. Я даже объяснить не могу, в каком месте мы ее бросили. Где-то далеко…
Ванька задумался, что удалось с невероятным трудом, поскольку от тепла ноги выше колен начало покалывать, а ступни в валенках и подавно горели жаром. Ему смертельно хотелось разуться, но упускать инициативу было нельзя. Наконец невнятный клубок мыслей сформировался в одну четкую линию, и Ванька недоверчиво произнес:
— Так вы что, тут не живете?
— Чудеса дедуктивного метода. Браво. Нет, не живем мы тут, — усмехнулся мужчина. — Штаны можно надеть?
— Я тебе сейчас точно промеж глаз влеплю, сука, — прошипел Ванька.
— Леш, не надо, — быстро сказала женщина.
«Ага, — подумал Ванька, — значит, его Алексеем зовут. Интересно, как зовут женщину?»
Ваньке очень хотелось узнать ее имя, но вместо этого он спросил:
— И как вы тут оказались?
— Пришли, — пожала плечами женщина. — От дороги, там еще указатель был. Думали, недалеко, а тут вот что… Деревня пустая, нет никого…
— На машине можно уехать?
— Вряд ли. Да и найти ее надо… Можно он оденется?
Ванька пнул джинсы, и те подлетели к ногам Алексея. Неторопливо подняв брюки с пола, мужчина натянул их на себя и сказал:
— Парень, мы тут в такой же заднице, как и ты. Так что опусти автомат, давай спокойно поговорим.
— Ты меня с собой не равняй, — зло проговорил Ванька. — За тобой охоту не ведут.
Фраза прозвучала по-киношному глупо, но на короткий момент Ванька представил себя Джоном Рэмбо, заброшенным в тыл к вьетконговцам. Ему вдруг стало себя до ужаса жалко, потому что это была такая глупость. Бросив взгляд в сторону закрытых дверей, он мотнул головой и спросил:
— Там что?
— Ничего, — ответила женщина. — Комната. Мы ее закрыли, чтобы тепло не расходовать.
— Точно ничего?
Она отрицательно помотала головой, при этом на лице не дрогнул ни один мускул. Все еще не доверяя, Ванька рванул дверь, откуда повеяло холодом, и торопливо заглянул внутрь. Квадратная комната казалась необитаемой, в ней было гораздо холоднее и пахло дымом. Вьюга колотила в окна, но ее рев вроде бы стихал, а может, это только мерещилось. Поежившись, Ванька торопливо закрыл дверь, потом, чувствуя, что вот-вот упадет, опустился на приставленную к столу лавочку и вяло спросил:
— Есть что пожрать?
Аня Терехина совсем не обрадовалась визиту полицейского, достаточно бесцеремонно ввалившегося в квартиру. К счастью, родителей не было. Кроме нее, дома был только Димка, с настороженным вниманием прислушивающийся к беседе и нервничавший гораздо больше Ани.
— Так, значит, Лыткин вам звонил? — уточнил полицейский и что-то черкнул в своем блокноте. — Когда?
Аня вздохнула.
Полицейский был довольно молодым, с худым асимметричным лицом юного Ганнибала Лектера, каким его представил в фильме француз Гаспар Ульель, разве что в более потасканном или, как говорила мама, «побитом молью» варианте, с уставной прической, плохо выбритый и довольно усталый. Казалось, его покрасневшие глаза все никак не могут сфокусироваться на ее лице, сползая взглядом к голым коленкам. Так что в целом этот мент со злой обветренной физиономией Ане почти понравился. Она даже ногу на ногу закинула и привычно стрельнула глазами, не смущаясь присутствием будущего мужа.
— А как вас зовут? — спросила она томным голосом.
Димка кашлянул, но Аня не обратила внимания.
— Меня зовут сержант Макаров, — сурово ответил мент и, помявшись, добавил: — Артем Андреевич.
Макаров! Смотрите-ка! И фамилия в тему. Аня весело подумала, что все правильные менты непременно должны носить какие-то соответствующие фамилии. Макаров, например. Или Тульский-Токарев, как в сериале. Или вообще — Смирнов.
— Очень приятно, — произнесла вежливая Аня. — Знаете, а мы с вами, можно сказать, коллеги. Я вот на юридический поступила…
Димка недобро зыркнул глазом и кашлянул, что Аня поняла весьма недвусмысленно, поставила обе ноги на пол и даже глаза потупила, но тем не менее на правильного Макарова поглядывала искоса, улыбаясь уголком губ, чтобы на щеке показалась ямочка.
— Анна, это все очень серьезно, — устало проговорил Макаров. — Когда Лыткин вам звонил?
— Вечером, — подал голос Димка. — Довольно поздно, часов в одиннадцать.
— Да, да, — закивала Аня. — Мы уже ложиться собирались, и тут — бац… Я, дура, трубку взяла, хотя номер незнакомый был. Еще подумала: кто-то из друзей на свадьбу напрашиваться станет, а тут — Ванька…
— Что он сказал?
— Ничего, — фыркнула она. — Обзывался.
— Обзывался?
— Ну да.
— Как?
— Не хватало мне еще всякую фигню про себя тут повторять! — рассердилась она. — И вообще, какая разница?..
— Угрожал он, — вмешался Димка. — Сказал, чтоб мы боялись и что свадьба будет веселенькая. Что-то в этом духе. Еще про какие-то аргументы, я не разобрал, если честно. Я ему сказал, чтоб не лез к нам, а он…
Димка задумался, потом неуверенно произнес:
— Ванька вроде как убить нас хотел…
— Да что он может, лошара, — фыркнула Аня. — Сколько его помню, чего-то бубнил себе под нос, губошлеп фигов. Я и дружила-то с ним из жалости, и то никаких надежд не давала…
Вспомнив, что она однажды все-таки переспала с Ванькой, Аня смутилась и слегка покраснела, но потом с вызовом посмотрела на Макарова, и, придвинувшись к Димке поближе, положила голову ему на плечо. Вот, мол, какая у нас идиллия, любуйтесь.
Сержант Макаров любоваться не хотел и все что-то черкал в блокноте, а потом решительно потребовал назвать номер, с которого звонил Лыткин. Переписав его, торопливо попрощался.
— Визитку возьмите, — сказал он. — Если вдруг Иван опять позвонит… В общем, сразу наберете.
— Конечно, — кивнула Аня, хотя мент своим занудством ее разочаровал, и она совершенно не хотела ему звонить, даже если Ванька действительно объявится. Ничего в этом Макарове нет интересного. И на Гаспара Ульеля он совсем не похож, вот нисколечко. Подумаешь! Спасать он пришел, а у самого вид, словно вот-вот в голодный обморок свалится. И без него обойдемся.
Не скажешь, чтобы Ваньку ожесточенно искали, и майора особого отдела Андрея Волина это невероятно раздражало.
Для полиции Лыткин был всего-то дезертиром, пусть вооруженным, пусть потенциально опасным, но все-таки куда менее опасным и непредсказуемым, чем банда грабителей, мастерски обчищающая сейфы плохо охраняемых офисов. За грабителями гонялись куда как более рьяно, однако безрезультатно. На сбежавшего из воинской части Лыткина в полиции вообще махнули бы рукой: не их проблема. Пусть вон армейские отдуваются. И лишь автомат с боекомплектом, прихваченный дезертиром, заставлял относиться к девятнадцатилетнему парню с определенной долей внимания.
— Найдем, — отмахнулся заместитель начальника городского ОВД майор Карпухин. — Куда ему деться-то? Андрей… как тебя по батюшке?
— Борисович.
— Вот я и говорю, Борисыч, пойдем водочки тяпнем для сугреву? А?
— Вот тут он в последний раз выходил на связь, — словно не слыша, сказал злой Волин, показав подбородком на монитор, где пульсировала крохотная точка. — Похоже, Лыткин бежит прочь от дороги прямо через поле. А вот тут у нас Юдино, как вы говорите, мертвый поселок. Если он в такую погоду выйдет к нему, вероятно, заляжет там. Может, в этом Юдино есть где отсидеться.
На пылающего энергией особиста Карпухин посмотрел с неудовольствием, а присутствовавший при беседе поселковый участковый и подавно — с понятной любому тоской.
«Знаем мы таких энтузиастов, — думал участковый, — они зайца в поле загоняют, чего уж про меня говорить. От водочки отказался, цаца какая! Еще заставит в такую погоду по морозу бегать!»
Эта умная мысль сподвигла его вмешаться в диалог. Участковый кашлянул, но майор не оглянулся, и тогда он кашлянул громче, а потом робко сказал:
— Там почти все дома разобраны. Сами знаете, наверное, в деревнях ничего не пропадает просто так, тем более при теперешней дороговизне. Едва дом бросают, как его тут же разберут на дрова или еще на какие нужды. В кулацком хозяйстве и пулемет сгодится.
— Почти или все разобраны?
— Ну… Может, пара целых есть. Далековато это Юдино, чтобы туда за барахлом всяким ездить. Там и дороги никакущие, осенью не проехать. Летом разве что или как сейчас, зимой…
— Значит, будем надеяться, что он найдет где отсидеться, — обрубил Волин рассказ о дорогах. — Собирайте людей, утром поедем туда.
Участковый надулся и уставился в угол. Как пить дать зря скатаются, а потом на него, бедного, шишки посыплются, почему, дескать, не предупредил, что там пусто.
— Утром? — крякнул Карпухин.
— Ну да. Кого вы собрались искать в такую погоду? Никуда он от нас не денется, если не замерзнет, конечно, но тут уж как карта ляжет.
— Вот и я думаю, — обрадовался Карпухин. — Сегодня мы уже точно никого не найдем, а завтра с утреца двинем. Не парься, Борисыч, найдем. Давай я тебя в гостиницу отвезу. Или, может, все-таки водочки?
— Водочки… Водочки можно, — вздохнул Волин. — Устал я чего-то. Перенервничал.
Он действительно как-то осел, словно сдутый воздушный шар. До тех пор, пока решение не было принято, Волина поддерживал адреналин, а сейчас, когда самое важное оставили на завтра, энергия улетучилась, оставив место апатии. Захотелось упасть в кровать и заснуть. И водки… да, водки тоже захотелось, непременно с солеными огурцами. Волин даже хотел спросить, чего дадут на закуску, но постеснялся. Чего уж совсем борзеть, и так на него волком смотрят, а он тут, между прочим, не начальник.