Черт! В таком положении я совершенно беззащитна! Ничего не могу сделать! Даже от Эриола мало толку! А мастер только и ждет, когда я захнычу и попрошу пощады! Только и высматривает, куда бы побольнее двинуть! Гад!
Впрочем, нет. Это я зря. Он, хоть и жесток, но разумен. Пока еще сдерживает удары. Пока еще не бьет в полную силу. Понимает, что в таком случае я просто улечу, как пушинка. А значит, чего-то от меня ждет. Для чего-то придумал эту кошмарную забаву. Зачем-то поставил меня сюда и теперь ждет… чего? Того, что я все-таки догадаюсь?
Эх! Как же погано, когда нет времени на раздумья! Но, может, думать тут просто не нужно?
Я на миг увлеклась этой мыслью и тут же получила в лоб, после чего плюнула на все и банально отключила мозги, чтобы не мешали отчаянно вопиющему о пощаде телу делать то, чему учили его столько времени.
После этого дело пошло немного легче. Привычка входить в схватку, как в танец, помогла расслабиться и перестать ждать очередного удара. Полученная с кровью эара гибкость позволила согнуться под совершенно немыслимым углом, а потом, наконец, проснулось и приобретенное в Хароне чутье, о котором я из-за тяжелого увечья в последние пару месяцев просто не вспоминала.
И вот тогда я неожиданно поняла, что мастер ходит по одному и тому же кругу. Вот тогда я смогла, наконец, оценить осторожность его шагов и размеренность его кажущихся хаотичными движений. Тогда мне, наконец, стало ясно, куда и когда он планирует ударить в следующий момент, потому что характер, длина и сила ударов плавно истекали из позиции, в которую его, как крысу в клетку, загоняли расчерченные на земле круги.
Оказывается, все было так просто! И так легко понять, что и почему! Однако я настолько привыкла полагаться на разум, что совершенно забыла обо всем остальном! И вот на этом-то мастер меня и подловил! Черт! Да он действительно настоящий профессионал! Причем такой, до которого мне еще расти и расти!
Пораженная этой неожиданной мыслью, я снова вернулась в реальность, мгновенно утратив едва обретенное понимание, и… разумеется, тут же подставилась. А мастер Лаор не преминул этим воспользоваться. Более того, внезапно ударил так удачно и сильно, что я против воли вскрикнула — мой живот еще не был готов к подобным испытаниям. Старая рана временами давала о себе знать. Поэтому от новой оплеухи моментально очнулась, мигом передумала заживать и двинула по нервам такой волной ослепляющей боли, что меня буквально подбросило над землей и вышвырнуло из круга, как нашкодившего котенка.
Остальное я помню довольно смутно.
Кажется, я все-таки успела немного полетать, как когда-то мечтала. И, кажется, когда падала, умудрилась снести пару досочек в заботливо покрашенном заборе. Потом вроде бы ударилась затылком обо что-то твердое… да, там еще камешек какой-то валялся… большой такой, с мою голову… затем меня пару раз перекувырнуло, отчего едва прояснившееся сознание снова некрасиво поплыло. Наконец, животу досталось еще разок — напоследок, от второго такого же валуна, который очень не вовремя оказался на моем пути «большого паданца». И только после этого стало хорошо — тепло так, тихо, спокойно…
Совсем как в родном доме, которого у меня уже год как не было.
Надо сказать, без сознания я провела довольно длительное время. По крайней мере, об этом можно было догадаться, так как очнулась я совсем не на том месте, где отключилась. Даже, честно признать, совсем-совсем не на том. И вообще, кажется, не на улице, а в доме. Куда меня еще надо было принести, уложить лицом вниз на что-то твердое, заботливо покрытое толстым покрывалом. Затем аккуратно раздеть. Растопить печь. И теперь осторожно водить по коже чем-то очень твердым, круглым и горячим, отчего избитое тело таяло, как горячий воск на солнце, и чувствовало приятную истому.
Кхм.
Осторожно приоткрыв один глаз, я так же осторожно огляделась и с несказанным удивлением обнаружила себя в какой-то незнакомой, жарко натопленной комнате, сильно смахивающей на финскую баню. Вокруг — много дерева, воздух сухой и горячий, вкусно пахнет квасом и какой-то смолой. Подо мной — широкая лавка. Снизу холодит кожу мокрая ткань. Сверху на мне ничего. Но зато есть кто-то, кто умело и очень бережно разминает мои затекшие мышцы, время от времени разглаживая их, как утюгом, специально нагретым… ну, видимо, все-таки камнем. Другого определения просто не подберу, потому что ощущение было именно как от камня. Не слишком большого — с мой кулак всего. Я такие когда-то по телевизору видела, когда смотрела программу про тайский массаж.
Ага.
Я еще осторожнее открыла второй глаз и огляделась повнимательнее.
Так. А что тут делает мастер Лаор? И почему это, с позволения спросить, я лежу перед ним без всего? Какого, наконец, демона он занимается тем, чем занимается, и какого, спрашивается, ляда он устроил мне тут подобный сеанс тотального расслабления?
Крепко нахмурившись, я проанализировала собственные ощущения и пришла к выводу, что пока дело ограничивается только массажем. Правда, в сауне. И, правда, я действительно лежу голышом.
Нехорошо?
Еще как.
Наглость с его стороны так проворно меня лишить одежды?
Да, пожалуй. Хоть бы разрешения спросил.
Вывод: приложило меня сегодня крепко. Причем‚ видимо, еще и надолго, потому как всего остального я не только не почувствовала, но и совсем не помню. Интересно, где Лин?
«Тут», — тихо отозвался в голове виноватый голос шейри.
Я чуть повернула голову.
Ух! Если он тут, то со мной точно ничего недозволенного не сделали. Значит, мастер всего лишь оказывает первую помощь. Правда, способ для этого он избрал довольно странный, однако тот работает. Я жива, неплохо себя чувствую и скоро совсем разнежусь под его умелыми руками, потому что люблю и ценю хороший массаж, сделанный опытным массажистом. А он, надо признать, умел его делать. И, черт возьми, делал так хорошо, что я даже передумала протестовать.
«Что случилось?» — спросила я, отыскав взглядом мокрого, жадно хватающего пастью воздух демона.
«Ты упала. Ударилась головой и потеряла сознание. И у тебя рана на животе опять открылась».
«Что?» — вздрогнула я.
«Он ударил тебя слишком сильно, — еще тише признался Лин. — А ты отключила Знаки, поэтому я ничего не почувствовал. И пришел только тогда, когда стало поздно: у тебя кровь опять пошла… и «синька» тоже».
«Парни знают?»
«Нет. Откуда? Только я и понял, что что-то не так. Видел, как он тебя сюда нес, ну и… пришел. Не оставлять же вас одних?»
«Спасибо, — выдохнула я с неимоверным облегчением. — А девочки где?»
«Снаружи. Думают, ты отдыхаешь и восстанавливаешься».
Я снова вздохнула. На этот раз явственнее и глубже. Но с такой радостью, что аж сама ощутила, как загуляла грудная клетка и как приподнялась от лавки ушибленная спина.
Почувствовав движение, мастер Лаор немедленно убрал руки и склонился надо мной так, что я смогла увидеть его встревоженное, влажное от пота и жара лицо, на котором внезапно проступило неподдельное облегчение.
— Леди?
Он был обнажен по пояс, мокрый как мышь, и при этом выглядел несколько растерянным. Пожалуй, я впервые видела его таким усталым. И впервые ощутила, что его непрошибаемая броня дала длинную трещину: кажется, мое беспамятство его напугало. А еще он, кажется, здорово выбит из колеи.
— Что произошло? — спросила я уже вслух, мысленно благодаря небеса за то, что вовремя додумалась отключить Знаки.
— Вы упали, леди.
— Спасибо, это я еще помню. Что случилось потом?
У мастера странно вильнул взгляд.
— Этого я… не знаю. Но ваша рана снова открылась, пошла кровь… правда, тут же остановилась, и рана затянулась, но… если честно, я не уверен, что она не откроется снова.
Я нахмурилась.
— Тогда почему я в бане?
— Потому что у вас появилась проблема с позвоночником.
— Что за проблема?
«Он не рассчитал силу, — проворчал Лин, недобро покосившись на опустившего глаза скарона. — Ударил так, что ты едва не сломала спину. Урод».
«Но не сломала же? — неестественно спокойно спросила я, на всякий случай пошевелив пальцами ног и убедившись, что все в порядке. — Ведь так?»
«Да, — неохотно признал шейри. — Однако это не его заслуга. Если бы ты была человеком, то могла остаться калекой. И он прекрасно это знает, поэтому и дергается».
«Он дергается потому, что ты глаз с него не сводишь».
«И не сведу. Пусть не надеется. А когда закончит, то еще и морду расцарапаю, чтобы впредь думал, что делает».
Я задумчиво пожевала губами, почти забыв о том, что так и не дождалась от мастера внятного ответа. Хотя мне это и не нужно больше — Лин уже рассказал самое важное. Осталось только решить — злиться по этому поводу на кого-нибудь или же плюнуть и забыть?
Перехватив еще один напряженный взгляд скарона, я так же задумчиво потерла скулу, на которой уже успел разойтись свежий кровоподтек, и довольно спокойно задала ему все тот же вопрос:
— Так что там у меня со спиной?
Учитель во второй раз отвел глаза, и я почему-то подумала, что он совсем не так стар, как мне показалось сначала. А если даже и пожил немало, то совсем не потерял способность теряться и смущаться. Никак иначе его жест я не могла истолковать. Разве что ему стало стыдно? Но за что? За то, что не рассчитал? За что, что увлекся или забыл о моем увечье?
— Вы сильно ударились при падении, — наконец, дождалась я ответа. — И это был нехороший удар — сместилось два позвонка.
— Правда? — у меня, кажется, голос заклинило на одной холодной ноте. А вот позвоночник точно был в порядке. Я чувствовала. И дискомфорта в нем тоже не ощущалось. Так что или мастер лжет, или же… успел его починить до того, как в спинном мозге наступили необратимые изменения.
Я прислушалась к собственным ощущениям, но быстро поняла: все действительно в норме. Более того, мне давно не было так хорошо и комфортно. Понятия не имею, что он сделал и как, но эффект, как говорится, налицо. Поэтому, сердиться, наверное, нет повода.