Самое удивительное, что страшно мне не было. Даже тогда, когда я поняла, что еще немного и действительно могу замерзнуть. Была бы человеком, точно бы превратилась в ледышку, но кровь эара как-то спасала от ледяных объятий брата. Защищала, оберегала, незримо хранила, не позволяя ему забрать мою жизнь, но при этом совсем не мешая забирать ярость и боль.
— Подыши, — строго велел брат, заметив, что я смотрю на него, не мигая.
Я опомнилась и послушно вдохнула, но тут же закашлялась и, наконец, вывалилась из его тесных объятий. После чего с трудом шагнула до переворошенной до белья постели, измученно рухнула на мягкую перину и обессиленно провалилась туда, как в невесомое облако.
— Гайдэ?
— М-м-м? — невнятно отозвалась я, постепенно начиная подрагивать от ставшего ощутимым холода, который сидел у меня уже в костях. Черт. Кажется, на этот раз он действительно меня заморозил. Причем очень качественно. До самых поджилок. Да так, что меня уже всерьез потряхивало в попытке хоть как-нибудь согреться.
— Лин, быстро сюда! — скомандовал призрак, видя, что слегка перестарался. — Согрей ее! Живо!
Я чуть не охнула, когда на постель с урчанием вспрыгнул крупный мохнатый зверь, попыталась отпихнуться, потому что еще не остыла (в буквальном смысле слова!) до конца, но почти сразу ощутила идущее от него тепло и безнадежно опустила руки. Нет. Он слишком теплый. А я слишком замерзла, чтобы отказываться от такого подарка. Даже после всего, что он натворил.
«Гайдэ? Гайдэ, ты как?»
— Лежи! — приказал демону «Гор», на всякий случай отлетая подальше. — И грей лучше! Грей, иначе будет плохо! Ну же!
— Я грею! — неожиданно огрызнулся Лин, прижимаясь ко мне всем телом. — Ты что сделал, дурак?! Она же стала как ледышка! Убить ее хочешь?!
— Что надо, то и сделал! Грей!
— Р-р!
— Грей, я сказал!
— Да пошел ты!
— Цыц! — слабо рыкнула я и снова уткнула нос в густой белый мех. — Все, хватит. Вы уже оба натворили все, что могли. А теперь заткнитесь… пожалуйста… и дайте мне время прийти в себя.
Они послушно замолчали, а я благодарно закрыла глаза и, обхватив горячего, как печка, демона, прижала его к себе, словно огромную грелку, накинула сверху одеяло, свернулась калачиком и так замерла. Дрожащая, жалкая, слабая и какая-то измученная, словно вместе с неистовой яростью призрачный братик вытянул из меня все соки.
— Ды-ды-ды-ды, — сами собой застучали зубы, отбивая барабанную дробь. — Х-холодно. Оч-чень. Бр-рат, что ты сделал? И, г-главное, к-как ты это сд-делал? Меня аж т-трясет. Поделись с-секретом, а?
— Да нет никакого секрета, — виновато отозвался призрак откуда-то издалека.
— Он вытянул твои силы! Вот и все! — рыкнул Лин, укутывая меня плотнее и обвивая сверху пушистым хвостом, как меховой муфтой. — Что еще он мог сделать?
— В-вытянул? И мне поэтому так х-хреново?
— Да! Этому упырю сколько ни возьми, все мало будет!
— Ах ты, валенок с зубами! — возмутился «Гор», зарычав чуть ли не громче, чем демон. — На себя бы посмотрел! А кто ее жрет, как нежить, каждый день?! Кто дейри ворует каждую ночь и через каждое прикосновение?!
— Я не беру много!
— Зато берешь постоянно!
— Она этого не чувствует! Ей из-за меня не бывает плохо!
— Да?! А сейчас, по-твоему, ей замечательно?!
— Это все из-за тебя, болван!
— Сам придурок шерстяной! Хоть бы постыдился врать!
Я тихо застонала.
— Хватит! Довольно орать у меня над ухом! Лин, слезь с меня — я сейчас задохнусь! Брат, умолкни, пока я добрая, не то выгоню к демонам! Все! Еще одно слово в таком тоне, и оба у меня получите! Все хороши! Все отличились… особенно я, — я громко шмыгнула носом и виновато высунула его из-под одеяла, просительно посмотрев на сконфуженных соседей. — Довольно, ладно? На самом деле это я во всем виновата, а вы просто под руку попались. Но говорить об этом мне совсем не хочется. Поэтому пощадите мои нервы и дайте отдохнуть.
Я шмыгнула носом снова.
— Извини, Лин, но ты вывел меня из себя.
— Ты же сама искала способ подчинить скаронов, — обиженно буркнул шейри.
— Да. Но это не значит, что я собиралась так прославиться!
— А почему нет? Скароны уважают только силу. А Ишты в их понимании — это высшая сила. Что тебе не нравится?
— Все, — вздохнула я. — Особенно то, что ты меня обманул.
— Я не обманывал, — проворчал демон. — Я просто не все знал.
— Но про девочек ведь знал?
— Да, — неохотно признался он.
— И про то, что их папочки могут слышать каждое мое слово?
— Да. Но я думал, что почувствую, когда это случится. Думал, что для начала ты примешь только их, а потом и все остальные присоединятся. Твой статус все равно бы не удалось сохранить в тайне. А скароны — это такой народ, что для них огромная радость и немыслимая честь служить настоящей Иште. Тем более Иште, которая уже доказала свою силу.
Я жалобно хныкнула, разом уподобившись маленькой девочке.
— А если я не хочу?
— Теперь уже без разницы, — вздохнул демон. — Ты уж прости, что я не сказал, но твое нежелание брать на себя ответственность порой заводит меня в тупик. Ну что тебе стоит, а? Почему ты паникуешь? Фантомами же руководишь? В Фарлионе же воевала? С Фаэсом спорила до хрипоты? Решения принимала? Печати, наконец, вскрывала?
Я невнятно замычала, и тогда он ответил сам:
— Вскрывала. Так что изменилось теперь?
— Фантомов мало, — проворчала я, опять засовывая нос под одеяло. — И я их хорошо знаю. Все они принесли мне клятву.
— Скароны тоже принесли!
— Да, но их тысячи! Лин, понимаешь? ТЫСЯЧИ!
— Их сотни тысяч, — согласился демон. — Примерно, этак… три с половиной сотни или малость побольше, включая женщин и детей. Так что тебя смущает?
— Да ВСЕ! Понимаешь, ВСЕ! Начиная с того, что они — скароны!
— Твои Тени тоже — скароны.
— Их всего четверо!
Лин удивленно приподнял брови.
— Так дело только в количестве?!
— Нет! И в качестве! Как я могу быть уверена в том, что они последуют за мной? Я к ним не привязана! Они ко мне — тем более! В отличие от Фантомов!
— Ошибаешься, — усмехнулся призрак, осторожно подлетев ближе. — Теперь они все к тебе привязаны. Словами, клятвой, своим решением. И это так же надежно, как та клятва, которую принесли тебе Фантомы. Скароны связаны словом еще более крепко, чем твои братья. Внутри клана они ВСЕ друг другу побратимы. Абсолютно все. Поэтому и не принимают чужаков. Поэтому и живут обособленно. Только владыки делают их единым народом. А теперь еще и ты. Потому что, принеся тебе клятву верности, они, тем самым, поклялись хранить единство своей расы, невзирая на кланы и прежние распри. Они приняли тебя, как одно целое. Один народ. Одна раса. Четыре старших клана, а через них — и младшие. Безоговорочно. Мгновенно. Без сомнений и колебаний. Просто потому, что почувствовали твою силу. И поняли, почему владыки без колебаний назвали тебя своей сестрой. Ведь именно с этих пор ты перестала быть для них чужой. С этих пор ты по-настоящему принята в кланы. Просто если бы это случилось с одним-единственным кланом, ты получила бы в свое распоряжение только его. Как сильнейшая. Как имеющая право повелевать. Как Ишта. Но ты была бы принята и без Знаков — лишь потому, что Ас или Бер назвал тебя сестрой. А поскольку ты все-таки — не простая смертная, и поскольку у тебя все-таки не один, а четыре брата, то кланы сделали так, как поступили когда-то и Тени — они приняли тебя ВСЕ. РАЗОМ. Теперь понимаешь?
Я прикусила губу.
— Хочешь сказать, что меня бы в любом случае признали? Потому, что признал сестрой кто-то из их клана?
— Да. Таков закон: если хоть один скарон назовет родичем чужака, то остальные уже не могут отменить это решение. Даже глава клана. Такой человек становится им братом или сестрой до конца жизни. Кем бы он ни был. Независимо от происхождения, цвета кожи и глаз. И независимо от того, кого держит в питомцах. Поэтому скароны так придирчивы к выбору друзей.
— То есть, когда стало ясно, что я уже принята…
— Принята владыками!
— То это изменило все?
— Именно, — тепло улыбнулся брат. — Одного этого хватило, чтобы кланы начали воспринимать тебя по-другому. Невзирая даже на близость демона. Только поэтому к тебе бы стали прислушиваться. Только поэтому бы не тронули. Ты — своя для них, Гайдэ. Уже больше года своя, несмотря ни на что. И именно это поразило девочек больше всего. А когда стало известно о том, что ты еще и Ишта…
Я тяжело вздохнула.
— Выходит, я сама создала себе лишних проблем?
— Выходит, так.
— Но тогда почему ты не сказал мне раньше? Почему не объяснил? Почему не сказали остальные?!
Тень слабо улыбнулась.
— Ну ты же любишь во всем разбираться сама? И ты не хотела, чтобы здесь знали правду? Вот мы и решили подождать. Посмотреть, что из этого получится. Но получилось все как нельзя лучше. Хотя, конечно, такой реакции от кланов не ждал даже я.
— Как же я теперь буду? — печально спросила я.
— Как все.
— Мне же проходу не дадут. Я никуда не смогу пойти без того, чтобы кто-нибудь не ткнул носом в мое положение.
От этой мысли мне стало так тоскливо, что хоть вой. Но «Гор» неожиданно не разделил моего траура и негромко рассмеялся.
— Гайдэ, у тебя сложилось о нас неправильное впечатление. Здесь не Валлион. И даже не Рейдана. Поверь, тут никто не будет отбивать тебе поклоны на каждом шагу. Никто не станет пресмыкаться и издалека вопить о том, как он счастлив, что ты обратила на него свой благосклонный взор. Тебя не будет повсюду сопровождать толпа поклонников. Никто не притащит огромный букет цветов и не начнет караулить под дверьми в надежде увидеть твой венценосный лик.
Я растерянно моргнула.
— Правда?
— Правда, сестренка, — рассмеялся совсем весело призрак. — У нас это не принято. Тебя вообще никто не потревожит, не пристанет и не начнет надоедать, потому что выражать ежеминутно почтение владыке может только никчемный, слабый и бесполезный трус, не знающий, как ему выслужиться перед своим господином. А в моем народе трусов нет. И лизоблюдов тоже не водится. Это просто невозможно, потому что любой владыка способен прочитать те мысли, с которыми ты к нему пришел. Понимаешь? Он увидит все, что захочет. Все твои намерения, мысли, чувства. А в такой ситуации еще сто раз подумаешь, прежде чем рискнешь потревожить его по пустякам. Поэтому в нашем дворце нет и не было никакого двора. Поэтому к владыкам никто не заявляется без дела и не спрашивает о том, что бы им было угодно. Когда придет время, господин сам скажет, что ему нужно. И велит сделать то, что посчитает благом для клана. А до этого момента остальные будут заниматься своими делами и терпеливо прислушиваться: не позовет ли он? Не потребует ли доказать свою верность? Но лишь когда такой зов раздастся, кланы поднимут головы и придут к трону. Лишь тогда они п