Под тяжелым взглядом короля я ощущала себя крайне неуютно. Этот взгляд подавлял, буравил душу, как сверло — стену, он был так же остер, как упирающийся в меня клинок. И так же безжалостен, как холодная сталь, которой все равно, кого резать — бездушную чурку или живое тело.
— Я пришел поговорить… о Гайдэ, — наконец, выдавила я, чувствуя себя попавшей в капкан ланью. — Возможно, вам покажется это важным.
На лице короля не дрогнул ни один мускул.
— Я слушаю.
— Может, уберете меч?
— Зачем?
Вот так. Холодно и жестко.
Я медленно подняла пустые ладони.
— Я пришел без оружия, сир. У меня нет в отношении вас недобрых намерений. Я действительно хочу только поговорить. Хотя, конечно, если вам приятнее держать меня за глотку…
Его величество сузил глаза, однако все же отступил на шаг, отводя руку.
— Благодарю, — хрипло сказала я, машинально потирая саднящее горло. — И прошу прощения, что явился без приглашения. Да еще в не самое подходящее для визита время. Но другого раза может и не случиться, поэтому я подумал, что оно того стоит.
— Ты слишком много говоришь, Фантом, — сухо отозвался король, медленно отступив еще на шаг и почти пропав в темноте.
Я осталась на пороге комнаты одна. Совершенно безоружная, освещаемая со спины слабыми дворцовыми фонарями, неузнанная и… уязвимая. Причем в какой-то момент это стало ощущаться до того остро, что у меня по спине пробежали холодные мурашки.
Погруженный во мрак кабинет выглядел темным и неуютным. В его глубине не просматривались даже ближайшие углы, уж не говоря о том, что таилось дальше. Я едва могла разглядеть очертания стола, пары кресел, на которых недавно сидели живые люди. Тогда как все остальное тонуло в ночи, создавая впечатление, что передо мной нет ничего, кроме мрака… тени… и глубокой, беспросветной ночи, в которой где-то там, прячась за ней словно хищник в засаде, ждал моих слов Эннар Второй.
Собравшись с духом, я негромко сказала:
— Гайдэ просила передать, сир, что очень сожалеет о своем скором отъезде.
Кабинет отозвался гробовой тишиной.
— И сожалеет, что не сумела вас дождаться. Сестра бы очень хотела…
— Она не твоя сестра!
От злого голоса короля, в котором неожиданно проступила смертельная угроза, я вздрогнула и, чувствуя, как холодеют руки, обреченно опустила плечи. Вот он и узнал… откуда-то… и как-то. Вот и выяснил все, что еще оставалось загадкой. Ясно теперь, отчего он на меня так злится. Все-таки узнал. Сам? Или кто-то подсказал? Впрочем, какая разница откуда сведения? Мог и Фаэс проболтаться. Мог сам сложить два и два. Не так уж это трудно, если подумать. Одинаковый голос, сходные словечки, внезапное и одновременное появление… мои маски, несмотря на все старания, все равно оставались слишком похожими. Такому редкому мастеру, как его величество, всего лишь потребовалось некоторое время, чтобы это понять. Пускай немного больше, чем я рассчитывала, однако правильный вывод был очевиден с самого начала. Как я ни старалась, шила в мешке не утаить.
А король слепым отнюдь не был. Просто у него слишком много работы, и слишком много имелось разрозненных фактов, которые поначалу было трудно уложить в одну единственную цепочку. Но время прошло. Он раскрутил эту цепь до конца. Сделал сам собой напрашивающийся, хоть и невероятный вывод, и потом понял все. Да… судя по тому, что я услышала, он действительно разобрался во всем или почти во всем. Да я и сама хотела, чтобы он понял это без моего участия. Неосторожно танцевала на краю обрыва, с упорством безумца добиваясь того, чтобы меня заметили. Наверное, я и виновата? Сама рассказала Ригу, точно зная, что «прослушки» в его доме прекрасно работают? И что очень скоро эта информация дойдет до нужных ушей? Если не до короля напрямую, то до другого человека — не менее проницательного и умного? Да. Скорее всего, господин да Миро все-таки сумел докопаться до правды. Наверное, ему хватило сообразительности увязать все факты воедино. Может, я зря оставила ему столько подсказок? Зря так долго намекала на нас обоих? И на прямую связь между Гайдэ и Гаем?
— Значит, вы знаете? — совсем неслышно спросила я, все еще на что-то надеясь.
— Да, — сухо отозвался из темноты король. — Я знаю, кто ты.
У меня что-то болезненно сжалось в груди. Вот и все. Вот и разрушилась моя легенда. Тогда несложно понять, почему он ТАК меня сегодня встретил!
Не надо было сюда приходить, с внезапной тоской поняла я. Что было, то прошло. Да и было ли что-нибудь на самом деле? Так, мимолетная дымка вдруг зародившейся мечты. Теплый южный ветер, навеявший красивую сказку. Просто мираж. Сон. Зыбкое марево над горячими песками пустыни. И некстати вспыхнувшая надежда, от которого больше ничего не осталось.
— Все это была ложь, — так же сухо сказал Эннар Второй, буравя меня тяжелым взглядом. Ровно, неестественно спокойно, как обвинитель на Королевском суде. — С самого начала — одна только ложь.
— Нет, — устало возразила я, оперевшись спиной о каменные перила и сгорбившись, как столетняя старуха. — В Рейдане вам никто не лгал. Просто не сказали всей правды.
— Теперь это не имеет значения.
Я снова вздрогнула и с болью посмотрела на виднеющийся в темноте силуэт, а потом увидела холодно поблескивающие глаза, в которых не осталось ничего, кроме безжалостно режущей стали, и с горечью поняла:
— Да… видимо, вы правы.
— Нам не о чем с тобой говорить, — бесстрастно подтвердил король. — Ты зря тратишь мое время. Поэтому — вон отсюда. И не показывайся мне больше на глаза.
Я неверяще вскинула голову, искренне полагая, что ослышалась.
— Что, ваше величество?
— Пошел вон отсюда, Фантом, — спокойно повторил он, глядя мне прямо в глаза. — Ты выбрал неудачное имя и плохую маску. Она слишком крепко к тебе приросла.
Я растерянно отступила, все еще не веря, не желая и не имея сил осознать то, что сейчас услышала. Неужели я обидела его ТАК сильно?! Неужели моя маска ТАК его оскорбила, что он выгоняет меня прочь, как приблудившуюся собаку?! Я ведь не лгала! Я просто растерялась тогда! Мне нужно было время, чтобы подумать и все осознать! Да и ему, наверное, тоже! Я не пыталась заставить его что-то почувствовать! Не просила амулет! Я сама не хотела, чтобы так получилось! Не ожидала, что хоть чем-то смогу его зацепить, поэтому в решающий миг самым настоящим образом растерялась! И не могла остаться тогда — на мне слишком серьезные обязательства, которые невозможно игнорировать! За мной стоят мои братья, Равнина, Долина, Лес, наконец! Как можно обмануть их ожидания?! Но и ему я не лгала! Ни разу! Ни когда была Фантомом! Ни когда приехала в Рейдану как леди! НЕ ЛГАЛА! Он не мог этого не почувствовать!!!
Но почему же сегодня он так со мной жесток?! Почему моя небольшая тайна ТАК СИЛЬНО его оскорбила?!
Наверное, я ничего не понимаю в мужчинах? Возможно, мне следовало взять с собой хотя бы Лина? Шейри был уверен, что как раз король сможет меня понять. Он полагал, что его величеству знакомо, что такое долг. Раз уж он знает, что я — Ишта, то должен бы понимать, что у меня есть не менее важные обязанности, чем у него! И что мои действия подчинены отнюдь не прихотям, а именно таким же обязанностям и долгу, какой довлеет и над его собственной головой!
Но тогда почему же?! Почему он не желает этого видеть?!!
Я судорожно вздохнула и от отчаяния вдруг сделала настоящую глупость — шагнула навстречу и с надеждой заглянула в его глаза. В заледеневшую от обиды душу, которую, как мне казалось, я начала неплохо понимать. Туда, где когда-то светилась забота, нежность и даже что-то большее… туда, где, как мне показалось, я еще смогу отыскать что-то живое. И где, возможно, еще остались следы прежнего огня, заставившего и мое сердце стучать взволнованно и гулко.
Что именно я сделала, сама не знаю. Кажется, захотела повторить неожиданный опыт Эйирэ и попробовала ощутить его истинные чувства, чтобы узнать, что из сказанного тогда и сейчас было правдой. Быть может, я что-то неправильно поняла? Быть может, он неудачно выразился? Возможно, мы оба что-то недопоняли? Ведь я, в отличие от него, не умею определять, когда мне лгут, с точностью хорошего детектора. Так, может, это какая-то нелепая ошибка?
Стремясь найти ответ, я неосторожно приблизилась и доверчиво раскрылась, машинально вбирая все то, что светилось в его глазах, и то, что он едва удерживал внутри, не давая вырваться наружу.
Что случилось дальше, я помню смутно. Кажется, меня обожгло бешеным пламенем до кровавых волдырей на коже. Кажется, я вдруг оказалась в огромном костре, топчась на узком пятачке свободы и с ужасом ощущая, как сжимается вокруг огненное кольцо. Не знаю, правда ли это или же мне всего лишь привиделось, но знаю лишь одно — в этом пламени была только ярость. Бешеная, неудержимая, свирепая и все убивающая ярость. То самое чувство, граничащее с настоящей ненавистью, которое испытывал сейчас король. Испытывал ко мне. Ко всем моим маскам. Даже к той, о которой я думала, что смогла его удивить.
От внезапно стегнувшей боли я сдавленно охнула и отшатнулась, едва успев заслониться руками. Но, видимо, отшатнулась слишком поздно — чужая магия, клокотавшая до этого внутри, внезапно вырвалась и с силой ударила меня в грудь. От мощного толчка невидимого кулака у меня прервалось дыхание, мгновенно опустело что-то в душе, пальцы скрючились, бессильно царапая оставшуюся без воздуха глотку, на глаза сами собой навернулись слезы. А потом я вдруг почувствовала, что умираю.
Окутавшись чужим огнем с ног до головы, я буквально заживо горела, постепенно превращаясь в обугленную головешку. С меня будто медленно сдирали кожу, оголяя живое мясо и заставляя брызжущую во все стороны кровь болезненно сворачиваться тугими бурыми комочками. Затем по оголенным нервам хлестнула новая волна боли, бросившая меня на колени. Во рту появился отвратительный привкус железа и соли. Я закашлялась, силясь хоть как-то вдохнуть и протолкнуть воздух в горящие легкие, но почему-то это никак не получалось. А когда мне все-таки удалось заставить грудь пошевелиться и в глазах чуть-чуть прояснилось, я обнаружила себя стоящей на коленях, судорожно откашливающейся и дымящейся, как вырвавшаяся из ада душа.