Кроме того, я отдаю себе отчет в том, что, хотя Твари и оказались здесь полновластными хозяевами, хотя они и стали причиной гибели этих земель, но это на самом деле не их вина. А вот то, что это все-таки случилось, требовало детального рассмотрения. Причем уже с моей стороны. Как Ишты. Как Хозяйки соседних Равнины, Долины, Гор и Леса, которых тоже могло коснуться это проклятье. Без помощи извне Тень не могла раскрыться настолько, чтобы треть Во-Аллара оказалась в считанные годы заселена таким количеством нежити. И без чьего-то умысла Невирон не мог превратиться в то, во что он превратился сейчас. А значит, Твари тут ни при чем. Они лишь пришли на настойчивый зов и сделали то, что умели. И то, для чего их сюда призвали.
Выбравшись на поверхность, я с изрядным удивлением обнаружила, что солнце уже склонилось к самому горизонту. И, следовательно, под землей я провела, как минимум, сутки. А если вспомнить, как неоправданно долго и тяжело я спала, то не исключено, что счет пошел уже на вторые.
Степь, как и следовало ожидать, была пустынной и казалась совершенно мертвой. Хотя я точно знала, что не далее как в паре метров под землей буквально кипит псевдо-жизнь, которая стала мне чуточку понятнее. Где и в каком именно месте довелось выбраться на свет, я понятия не имела — прошлой (позапрошлой?) ночью кахгар увез меня далеко от того места, где я упала с лошади. А куда завезла сама лошадь, вообще тайна, покрытая мраком. Поэтому в данный момент я весьма смутно представляла свое местоположение. И поэтому же, повертев головой по сторонам, я пожала плечами, уселась на первый попавшийся валун, а потом принялась терпеливо ждать.
По большому счету, мне было все равно, что делать — сидеть или идти. До рассвета, думаю, из Степи я точно не выберусь. Скорость взрослого кахгара остается для меня неодолимым препятствием. Скорость старшего демона, впрочем, тоже. Ориентироваться по звездам я до сих пор не научилась, а бесцельно блудить по пустой округе ради того, чтобы просто убить время, было глупо.
Надо сказать, события прошедшей ночи все еще помнились довольно смутно. Благодаря новым знакомым недавняя безумная боль и сейчас была притупленной, старой и совсем беззубой. Она не мешала мыслить. Она уже почти не тревожила. При условии, что я не трогала ее и не звала воспоминания вернуться.
А я не звала. Я тщательно отгородилась от нее неосязаемой стеной и наглухо закрыла в бетонном бункере, чтобы она сохла там и больше не смела напоминать о прошлом. Мне повезло, что кахгары помогли ее туда загнать. Иначе мне грозило еще не один месяц промучиться с последствиями собственной ошибки, каждый день и каждый час вспоминая о том, какая страшная была расплата. Помня о своих разбитых надеждах. Чувствуя окаменевшее от слез сердце. Видя перед внутренним взором бесстрастное лицо Эннара Второго и каждый миг слыша в голове его холодный голос, раз за разом повторяющий, что я ему не нужна. От такого действительно можно сойти с ума. Боюсь, даже мне с моими принципами не удалось бы справиться с тоской и отчаянием быстрее, чем за несколько мучительных лет. А теперь эти тяжелые воспоминания покоятся в надежно закрытом, намертво заколоченном, глубоко закопанном бункере. И открывать его в ближайшую тысячу лет я не собиралась.
Во второй раз мне будет некому помочь. И второй раз такими ошибками судьбу не испытывают. Никто, кроме откровенных мазохистов, маньяков и форменных самоубийц. Ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим я, не отношусь. Так что пусть эти воспоминания останутся похороненными в надежной могиле. Пусть они никогда меня больше не потревожат. И пусть вместе с ними тихо угаснет крохотная частичка моей невезучей души.
Слабая, уставшая от сомнений, обманутая и преданная собственными мечтами частичка по имени Гайдэ.
Крупную черную точку, подозрительно быстро приближающуюся по воздуху, я заметила почти сразу, как только вечернее небо окунулось в багровые закатные тона. Она была большой, эта точка, и даже очень большой — с пятикопеечную монету, несмотря на то, что расстояние до нее еще было ого-го. И она мчалась сюда так быстро, целеустремленно и уверенно, что сразу стало ясно — это по мою душу.
Ну да.
А как иначе?
Знаки-то я активировала уже давно.
Подняв голову, я спокойно следила за тем, как на фоне кроваво-красного неба стремительно вырастает крылатый силуэт, принадлежащий огромному ящеру, закованному в прочную костяную броню. Без особого удивления проследила, как он мощными рывками сокращает оставшееся расстояние. Как торжествующе ревет, обнаружив далеко внизу мою неподвижную фигурку. Как быстро и уверенно снижается, поднимая вверх целые смерчи из сухой земли, пыли и мелких камней. Как тяжело падает на землю, заставляя ее болезненно содрогаться и исходить низким, неприятным для слуха гулом. А потом с бешеным рыком мчится навстречу, пугая встопорщенным на всю высоту гребнем острых игл на холке, рвет когтями неподатливый грунт, с мясом вырывает его безостановочно бьющим хвостом и налетает с разинутой пастью так, будто собирается заглотить с ходу.
— ГАЙДЭ!
Ох. Он опять кричит вслух. А в этом теле голос у него хриплый, рыкающий, злющий.
— ГАЙДЭ, ГДЕ ТЫ БЫЛА?! КАК У ТЕБЯ ТОЛЬКО ХВАТИЛО СОВЕСТИ?!!
— Здравствуй, Лин, — спокойно ответила я, бесстрашно встретив бешено горящий взгляд демона. — Долетел нормально?
— ЧТО?! — взревел он в неподдельной ярости. — МЫ ТЕБЯ ДВОЕ СУТОК ИСКАЛИ! С УМА СХОДИЛИ, НЕ ЗНАЯ, ГДЕ ТЫ И ЧТО С ТОБОЙ! ИСЧЕЗЛА, КАК ПРИВИДЕНИЕ! ДАЖЕ ГОР НЕ СУМЕЛ ТЕБЯ НАЙТИ! ДАЖЕ ЕГО БРАТ НЕ НАШЕЛ В ТЕНИ! И Я НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ! СОВСЕМ! А ТАМ, МЕЖДУ ПРОЧИМ, ПОЛОВИНА САДА ЗАЛИТА ТВОЕЙ КРОВЬЮ!
— Со мной все в порядке, — так же спокойно ответила я, словно не замечая, что его зубы опасно приблизились к моему лицу. — Я жива, невредима. Хожу, дышу и даже разговариваю. Остальное не имеет никакого значения.
— ГДЕ ТЫ БЫЛА СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ?!
— Здесь.
— В СТЕПИ?! ОДНА?!
— В Степи. Но не одна.
— А С КЕМ ТОГДА?!
Я хмыкнула.
— Что‚ тут народу мало? Вон, считай, вся земля изрыта, как кротовьими норами. А внизу вообще творится черт знает что.
Лин странно замер, наполовину распахнув широкие крылья и полуоткрыв страшноватую пасть, в которой нервно трепетал красный раздвоенный язык. Потом звучно щелкнул хвостом, еще немного испортив окружающий ландшафт. Угрожающе навис, недобро сузил глаза, внимательно оглядел меня с ног до головы и очень тихо, прямо-таки опасно тихо прорычал:
— Гайдэ? Что у тебя с одеждой?
Что? Какая одежда? Ах, это…
Я кинула рассеянный взгляд на перепачканную «синькой» куртку, на которой почти не осталось живого места, потому что там вперемешку красовались бурые и ядовито синие отметины; на разодранный при падении рукав; такие же уляпанные донельзя штаны; кричаще яркие пятна на сапогах, перчатках, груди, из-за которых казалось, что я не так давно баловалась светящимся гримом. После чего равнодушно пожала плечами и отвернулась.
— Бывает.
Угу. Лицо-то я отмыла, наткнувшись в логове на небольшую лужицу воды в одном из песчаных углублений. Кахгары не возражали, чтобы я ее испортила. Так что хотя бы физиономию и прическу удалось более или менее привести в порядок. А до всего остального руки, увы, не дошли. Поэтому сейчас я выглядела, как обстрелянная на пейнтболе неудачница, которую после проигрыша щедро вываляли в пыли и успели от души потоптаться сверху подкованными сапогами.
— Бывает? — еще тише переспросил демон, начиная наливаться настоящим бешенством. Он как-то подобрался весь, прижал маленькие уши к голове, набычился, сверкнул отчетливо заалевшими зрачками. А потом вдруг так рявкнул, что у меня чуть волосы не встали дыбом. — ЧТО ТЫ ДЕЛАЛА НОЧЬЮ В ПОКОЯХ КОРОЛЯ?!
Я снова пожала плечами.
— Какая разница?
— ЧТО С ТОБОЙ СЛУЧИЛОСЬ?! — снова взъярился мой персональный демон. Причем страшненько так взъярился. Уже по-настоящему. Глаза совсем злые, из ноздрей валит черный дым. Чешуйчатое пузо неприлично раздулось, готовое, видимо, дыхнуть горячим жаром, а когти выстрелили так далеко вперед, что едва не добили мои сапоги окончательно.
Правда, в ответ на мой совершенно спокойный и ОЧЕНЬ холодный взгляд он так же резко осекся, а потом присел, поджимая лапы, жалобно прошептал:
— Я тебя искал… — его глаза медленно угасли. — Ты отключила Знаки. Ты оставила меня одного… и когда не вернулась, я пошел тебя искать. В саду. И у короля тоже. Я пришел уже следующим вечером. Хотел только убедиться, что ты в порядке. А когда увидел на полу кровь и понял, что это твоя…
Он тихо всхлипнул.
— Я испугался… Гайдэ….
Я чуть нахмурилась. Но этого и следовало ожидать: неугомонный и любопытный по природе шейри просто не мог не занервничать, проснувшись в пустой постели. Даже странно, что он терпел до следующего вечера.
Под моим изучающим взглядом демон съежился, прямо на глазах меняя облик, теряя крылья, пряча страшные зубы и снова превращаясь в белоснежного барса. Пару мгновений смотрел на мое неподвижное лицо, на котором не отражалось даже удивление его способностями, после чего устало вздохнул, подошел, осторожно положив морду на мое плечо. И, уткнувшись мокрым носом в шею, неслышно прошептал:
— Гайдэ, что он с тобой сделал?
Я криво усмехнулась.
Что заслужила, то и сделал. Так что все честно — по заслугам и воздалось. Сначала я его предала, да еще и бросила, потом он… так что все очень честно. Жаль только, что так глупо.
— Гайдэ? — тревожно замер Лин.
— Не волнуйся, — ровно ответила я. — Ничего такого, чего не следовало бы ожидать.
— Но там была кровь!
— Я поранилась.
— Там было много крови!
— Я довольно сильно поранилась.
Лин вздрогнул и, ненадолго отстранившись, снова посмотрел мне в глаза.
— Гайдэ, он тебя обидел?
— Нет, — так же ровно отозвалась я. И это была правда: на самом деле он меня не обидел, а практически убил. Но моему впечатлительному демону знать об этом совсем необязательно. — Мы просто поговорили. Можно сказать, даже поспорили, и в этом споре я слегка перенапряглась. После чего немного кровь пошла носом, и мне пришлось уйти. Вот и все. И я больше не хочу об этом говорить.