— Медицинский корпус, — как-то невпопад ответил ей пилот. — Нам сейчас надо туда, все остальное потом.
Однако напарница его поняла. Все-таки она была у него на редкость сообразительной девочкой.
Медицинский корпус (все-таки очень не зря Марк первые пару дней своего «заключения» провел в информаториуме полигона) был бы сейчас для нашей парочки, по целому ряду причин, идеальным местом. Во-первых, он располагался буквально через жалкие сто с лишним метров от лифта, в конце совершенно прямого маршрута, да и размеры имел подходящие.
Во-вторых, это было одно из тех немногих помещений на полигоне, в которых имелась система экстренной герметизации.
Ну а в-третьих, в медицинском корпусе была установлена своя автономная система сканеров «свой-чужой». То есть, если тварь там окажется одновременно с Марком и Лерой, то система наверняка об этом сообщит.
И это, разумеется, не считая того факта, что медицинский корпус он на то и медицинский корпус, чтобы в нем был просто вагон и маленькая тележка самых разных вещей, способных оказать Тантре неотложную помощь.
Оставалась сущая мелочь. Для начала умудриться оказаться внутри Леры, а потом вместе с ней добраться до конечной цели.
Вознеся хвалу архитекторам и проектировщикам, расположившим выход из его «домика» максимально близко и эргономично по отношению к лифтовой площадке, Марк резко распахнул дверь и кинулся к кораблику, как в последний бой. Главным сейчас для пилота было случайно не споткнуться.
Осознание того, что он смог осуществить задуманное, пришло не сразу, а лишь только тогда, когда белая пена фермент-герметика, выступившая на мембране входного люка, окончательно превратилась в зеленоватую корку, намертво отрезая «добычу» от «хищника».
— Молодец. Я знала, что ты справишься, — похвалила его Валерия, а затем гигантские светящиеся «бородавки» в ее салоне начали медленно гаснуть одна за другой, погружая «капитанскую кабину» в непроглядную тьму.
— Безумие какое-то, — практически беззвучно прошептал мужчина и вытер рукавом пот со лба. — Безумие… Лес, Альвар, Феникс, полигон, Тефтель, Тантра…
Ему было одновременно страшно и смешно. Хотелось и реветь и ржать. Он был счастлив от того, что его Пчелка наконец-то рядом с ним. И в тот же самый момент пилоту хотелось забиться в угол от той мысли, что в нынешних условиях его Пчелка может оказаться по совместительству и его же гробом, ибо фермента для самостоятельного вскрытия люка у пилота сейчас банально не было. А еще он очень сильно злился. Злился на себя за то, что он беспомощен, на кураторов, которые ни Сестра ему толком не объяснили. Хотя кураторам, скорее всего, сейчас было не сильно легче в моральном плане. Особенно тяжко, наверное, приходится господину Андерсу. Злился на Сестру, которая не желает хоть как-то помочь. Перепало даже Альвару. Тому самому, который, несмотря на все свои педагогические стремления, ни Сестра не научил Марка, что полагается делать в подобных ситуациях. А потом… У пилота в голове словно бы щелкнул какой-то тумблер, и все его эмоции разом исчезли.
— Всегда есть минимум один вариант, — словно заклинание произнес он, после чего его рука прислонилась к внутренней стенке корабля, давая опору всему остальному телу.
— Всегда есть минимум один вариант… — Тело начало плавно подниматься на ноги.
— Всегда есть минимум один вариант… — Второй рукой он принялся водить перед собой в пространстве в поисках «пилотского кресла».
— Всегда есть минимум один вариант… — Вскоре «кресло» было найдено расположенным под углом в сорок пять градусов.
— Всегда есть минимум один вариант… — Мужчина уперся ногами в противоположную стену. Да, полноценно сесть он пока не сможет, да этого и не требовалось, главное умудриться прислониться нужным местом к нужному месту.
— Всегда есть минимум один вариант, — поставил точку мужчина и откинул голову назад.
Щупальце контакта шевельнулось.
— Жива, — сухо констатировал мужчина за секунду до того как перестал существовать как человек.
Как, же ей (ему?) было больно.
Спина горела так, словно с нее содрали кожу. Причем содрали не до конца, и ее лохмотья все еще болтались где-то в области поясницы. Руки в плечах словно вывернули из суставов, а легкие до упора накачали перечным газом. От такого сочетания ощущений пилот самым натуральным образом заорал и экстренно разорвал связь.
До этого момента Марк жил в полной уверенности, что если нервы у него порой и дают слабину, то хотя бы болевой порог ему достался более чем высокий. Кажется, в этом плане он тоже очень сильно ошибался.
— Бедная, — тяжело дыша, шепотом простонал мужчина и в очередной раз вытер рукавом униформы свежую порцию выступившей у него на лбу испарины. — Все будет хорошо. Просто верь мне… Верь, ладно?
Еще несколько глубоких вдохов, и новое подключение. Марку все еще нужно было знать, что происходит снаружи. Волна новой боли накрыла его с головой, и он должен был, обязан был во что бы то ни стало ее перебороть.
Окружающее кораблик пространство видно было очень плохо. «Картина» регулярно расплывалась, а периодически так и вовсе сплошь покрывалась какими-то разноцветными пятнами.
Судя по тому, что Марку с горем пополам удалось рассмотреть за те жалкие секунды, в течение которых он еще был способен сопротивляться боли, снаружи все было чисто. Может, чудовище испугалось Леры, приняв ее за более страшного хищника, и решило, что она «съела» Марка, а может, просто улеглось в засаду и теперь выжидало.
Марк отсоединился и буквально стёк на пол. Медленный вдох, медленный выдох. Он закрыл глаза и стал копаться в своей памяти. Надо было привести Леру в чувство, ибо пока он этого не сделает, с мертвой точки они не сдвинутся.
Ответ всплыл в памяти сам собой и звучал как: «Резкий удар». На лекциях ему говорили, что Тантру, в случае потери ею сознания и при отсутствии шприц-ручек с нужными реактивами, почти всегда способен будет привести в чувство резкий удар извне, желательно в область двигателя.
Помнится, Марк еще тогда посмеялся над своей напарницей, что это что-то вроде «дать ремня в наказание за обморок». Однако сейчас это было совсем не смешно. Сейчас это был шанс. Оставался буквально один крошечный нюанс: удар необходимо было нанести извне, а находился наш герой внутри.
Контроль пилота над телом кораблика всегда был совершенно никакой. Но ведь тогда, в море, ему как-то удалось заставить ее двигаться. Так неужели он не сможет сделать этого сейчас? Он ведь вовсе не собирался, находясь в ее теле, бегать или танцевать. Требовалось так мало, всего лишь нажать при помощи ее ноги всего одну единственную громадную кнопку, чтобы заставить эту проклятую платформу лифта, на краю которой они все это время находились, подниматься вверх.
Отключение от нервной системы Тантры. Выжидание, пока конструкция наберет достаточную высоту. Резкий толчок изнутри в стену своей напарницы. Еще один толчок, еще один… Падение с края платформы. Быстрая молитва хоть кому-нибудь, кто услышит. Удар об землю. Мерзкий хруст. Адская боль в правом предплечье. Вновь начавшие набирать свечение «ночники». Кажется, пилот был счастлив.
Глава 8
Все, чем он сейчас мог быть хоть как-то полезен, так это выполнением функции предохранителя. Или Сестра его знает, как по-умному можно было назвать данный процесс.
Марк просто каждые несколько метров подключался к Лере и принимал на себя ее боль, давая Тантре таким образом кратковременные передышки. Если вы думаете, что каждое последующее подключение он переносил все легче и легче, то вы глубоко заблуждаетесь. Дело обстояло с точностью до наоборот. На последних метрах «финишной прямой», отделяющей нашу парочку от медицинского блока, у мужчины даже на то, чтобы кричать или материться сил не осталось. Сам себя пилот умолял только о том, чтобы не потерять сознание во время очередного подключения, ибо это был бы гарантированный конец для них обоих.
Конец не наступил. Видимо, для него еще не пришло время.
Первое, что сделала Лера, буквально ввалившись в медицинский отсек, это со всей силы саданула по кнопке экстренной герметизации помещения, после чего сразу же завалилась на бок.
Массивная бронированная дверь стала медленно закрываться. Одновременно с этим десятки самых разнообразных сканеров принялись проверять помещение на предмет посторонних объектов. Посторонних объектов обнаружено не было.
— Смогли? — словно не веря глазам своим, спросила у Марка Тантра.
— Смогли, — подтвердил ей пилот, после чего нежно провел ладонью по одной из ее внутренних стенок и улыбнулся. — Смогли.
— Хорошо, — констатировал кораблик, медленно растворяя герметик люка и раздвигая его трехстворчатую мембрану. — Это хорошо.
Наружу человек из недр кораблика практически вытек. Вытек и, тяжело дыша, распластался по приятно прохладному полу, из последних сил сдерживаясь при этом, чтобы не закрыть глаза. Спать хотелось просто жутко, вот только не было никаких гарантий того, что временный сон моментально не перейдет в вечный.
— Пчелка, ты как? — не то промычал, не то простонал он.
Однако ответа не последовало.
— Лера-а-а? — Повторил он свою попытку с аналогичным результатом.
Кажется, его Тантра, снова потеряла сознание.
В первую очередь пилоту необходимо было найти лекарства для себя.
Нет, в нем говорил вовсе не эгоизм а самый обыкновенный здравый смысл. Живая, но находящаяся в «отключке» Тантра вполне была способна сейчас немножко потерпеть. А вот его правое предплечье начинало все больше подозрительно синеть, да еще и болело не переставая. И пусть на фоне той «волны», которую он в момент подключений принимал от напарницы, эта, его собственная, боль казалась весьма терпимой, шутить с этим делом Марк опасался.