Все члены отряда Феникс в той или иной степени думали об их пополнении в лице Марка. В частности о том, что, несмотря на то, что этот парень более чем правильный и относительно перспективный, он в тоже время как боец просто жутко не обтерт, и, по факту, для подразделения сейчас является балластом. С ним еще заниматься и заниматься, во избежание возможных проблем.
Полковник Вальтер поочередно думал о трех вещах: о своем неожиданном повышении, которое его совершенно не радовало. О выданном ему в подчинение Фениксе, к каждому из членов которого требовалось найти подход, ибо в неумелых руках эти ребята могли быть опаснее ядерной бомбы в двухкомнатной квартире. А также о своем старом друге Андерсе, который, как оказалось, вел какую-то свою, никому не понятную игру.
Куратор по вопросам психологического здоровья госпожа Елена думала о том, что ее еще оказывается можно удивить, и во всех красках вспоминала тот свой разговор с Марком, случившийся сразу после его возвращения от Канцлера. Кажется, она сейчас оказалась на его месте.
Бывшему старшему куратору не верилось, что все наконец-то закончилось хорошо, и что он так легко отделался, хоть старик и понимал, что ему предстоит сложный разговор с Лари и Еленой. Еще он думал о том, что истину о его дочке до сих пор знают из людей только он сам и его мальчик, Марк. Этот факт старика успокаивал, ибо, чем меньше людей знают, тем меньше людей способны будут проболтаться.
Единственные, кто сейчас ни о чем не думал, так это сами кораблик и пилот. Они просто сладко спали без снов.
Наконец, спустя примерно двадцать минут подъема, платформа остановилась в подземном ангаре, и механический голос напомнил всем о необходимости перед вылетом активировать на глайдерах противорадиационные щиты, во избежание облучения.
Еще минут через десять два переливающихся из-за активированного силового щита грузовых глайдера с пассажирами вылетели через раскрытый в потолке люк, окончательно покинув то, что в узких кругах называлось двенадцатым закрытым испытательным полигоном, а в еще более узких — «личной резиденцией Канцлера».
Летательные аппараты резко набрали высоту и направились домой.
Створки подземного ангара закрылись. Автоматика в кратчайшие сроки вычистила все следы успевшего проникнуть внутрь него излучения, а рельеф поверхности вернулся к своему первозданному виду радиоактивной свалки.
Примерно треть обратного пути Вальтер молча буравил профессора Андерса взглядом. Наконец, старик не выдержал.
— Лари, ты во мне скоро дырку прожжешь. Тебе так не кажется?
— Я просто понять пытаюсь, что это сейчас было, и что за темные игры ты ведешь. Андерс, ты знаешь, я не очень люблю сюрпризы. И еще меньше я люблю загадки. Поэтому прошу ответить мне прямо: что, Сестра тебя сожри, сейчас было?
— Ничего, — как-то рассеянно пожал плечами бывший старший куратор проекта. — Все, что было, уже закончилось.
— Андерс, — подключилась к разговору куратор по вопросам психологического здоровья. — Ты пойми, что мы варимся в одном котле, и, как следствие, отвечаем за все вместе. Просто если уж у нас и должны были полететь головы, то тебе не кажется, что мы хотя бы должны знать, по какой причине?
— Ваши головы и так бы не полетели. — Старик пристально и с прищуром посмотрел на Елену. — Вы даже у Канцлера были всего лишь свидетелями.
— Андерс! — Сквозь стиснутые зубы медленно произнес полковник. — Свидетелем у Канцлера быть опаснее, чем обвиняемым у Совета. Поэтому Сестрой тебя заклинаю, говори, что за игры ты ведешь…
— Это связано с Марком… — Профессор на какое-то время закрыл глаза, словно собираясь с духом. — Я вступил в сговор с Роем, чтобы провести его в проект… Да, он генератор. Но вот только не было у него никакой самостоятельной активации… И то их заочное знакомство не было простым совпадением… Все это было частью плана… — Старик нервно рассмеялся. — Я обманул Совет. Я обманул Канцлера. Мне однозначно будет, что вспомнить на том свете.
— Я ведь должен был догадаться! — Вальтер с силой саданул кулаком по стенке глайдера. — Надеюсь, у тебя были на то очень веские причины, Андерс.
— А ты не понимаешь причин, Лари? Причина проста! Моей девочке нужен был не напарник, а друг! Я это понимал, а Совет и Канцлер — нет. Вспомните, кто победил на отборе? Альвар победил! А теперь вспомните, какие у победителя и кораблика отношения сложились? Их, кроме как вооруженным нейтралитетом, иначе и не назвать.
— Это потому, что твой Марк влез и одеяло на себя перетянул. Не было бы его, Тантра с Альваром бы прекрасно поладили! — буркнул господин полковник, хотя по его голосу было отчетливо понятно, что он не настолько уж и уверен в собственных словах.
— Если вам интересно мое мнение, — раздался вдруг из кабины голос командира подразделения Феникс, выполняющего сейчас функции пилота глайдера, — то ничего бы у меня не получилось. Нет, если бы меня к ней приписали, я бы, конечно, против воли Хозяина ни за что не пошел.
Все три куратора, услышав слово «хозяин», непроизвольно поморщились.
— И работал бы, конечно. Просто… Извините меня, младший куратор Андерс, за мои слова, но как у личности у нее для меня слишком много заморочек, а как корабль она мне внешне не очень приятна. Младший куратор, скажите честно, это тоже было частью плана? Ну, чтобы я подсознательно испытывал к Тантре неприязнь? И если да, то как вам это удалось?
— Никак. Рой честно отбирал генераторов. Нужен был генератор с резонансом, и чтобы он в итоге… Мне было откровенно все равно, кто победит. Пилотом для дочки должен был в любом случае стать Марк. Я вообще был удивлен, что среди кандидатов оказался кто-то из вашей бригады. Такие совпадения бывают один раз на миллион.
«А я-то как в свое время удивлен был», — подумал полковник, однако от замечаний воздержался.
— А откуда вы, господин профессор, — перешла на «вы» Елена, что было верным признаком растерянности и волнения, — знали, что Марк — это именно тот, кто нужен? И вообще, откуда он взялся? Только теперь давайте на полную чистоту…
— Это очень долгая история, — грустно улыбнулся старик, и рассказал своим коллегам все. Рассказал про резонанс. И про то, что Марка нашла по его же, Андерса, просьбе Сестра. И про то, как он собственноручно обрубил их нынешнему пилоту все концы к отступлению. И про «случайную» встречу в самолете… коллеги, в том числе и несколько присутствующих здесь Фениксов, слушали, затаив дыхание. Единственное о чем умолчал господин младший куратор, так это об истинных первопричинах появления Тантры. Хотя, может быть, и не было в этих первопричинах чего-то компрометирующего. Ну, по крайней мере, Канцлер, который теперь тоже это знал, ничего Тантре не сделал.
— Я все равно немного не понимаю. — Елена после всего услышанного оказалась еще в большем замешательстве. — Если вы понимали, что Канцлер может узнать об этом во время итогового экзамена в псевдореальности, то зачем вы изначально рассказывали Марку обо всем этом? Что бы изменилось, если бы он не знал?
— А я, кажется, понял! — воскликнул полковник и несколько раз громко хлопнул в ладоши. — Браво, Андерс, браво! Ты хотел таким образом ткнуть Канцлера носом в его ошибку. Заставить его изменить таблицу прерогатив, чтобы в будущем пилотов кораблям выбирали правильно, с учетом симпатии. Ведь когда у Канцлера на руках буду им же полученные результаты экзамена, то… он признает свою ошибку. Вот ведь старая лабораторная мышь… не только о себе, а и о будущих «дуэтах» думает! Но я все еще не понимаю, все-таки, откуда у тебя была такая уверенность, что он сдаст? Ведь идеальная совместимость и идеальная эффективность — вещи разные…
— А не было у меня никакой уверенности, — ответил старик. — Была надежда и вера.
Остаток пути все снова летели в полном молчании, и каждый думал о своем и переваривал услышанное.
Два массивных раскрашенных в «корпоративные» голубой и салатовый цвета летательных аппарата приземлились на пустыре в центре восьмого полигона. Тьма персонала, казалось, только и ждала этого. Люди засуетились. Кто-то кинулся отворять створки центрального ангара, кто-то следил за приведением в боевую готовность гигантского надувного матраса и не менее гигантского же одеяла, больше смахивающего на подбитый искусственным мехом чехол для танка или какой-то другой крупной военной техники. Еще четыре человека стояли наготове с носилками и одеялом для пилота. Все дороги были расчищены, все лекарства и оборудование — подготовлены.
На выгрузку людей из первой машины никто особого внимания не обратил. Однако стоило только второму транспорту раскрыть грузовой люк и выпустить на волю самоходную платформу, на которой лежали наши герои, как работа закипела.
Спустя минуту кто-то уже обвязывал Леру тросами, дабы при помощи подъемного крана аккуратно перенести ее в ангар. Интересно, обращал ли Марк когда-нибудь внимание на то, что у ангара, служащего входом на подземные этажи полигона, в крыше имелся прелюбопытнейший люк, соответствующих Валерии размеров?
Также гостей выбежал встречать живой и здоровый Тефтель, сразу кинувшийся к своему хозяину. Однако его, к искреннему удивлению животного, все эти люди от хозяина отогнали. И на второй, и на третий раз тоже. Щенок заскулил, но, видя безрезультатность своих попыток, все-таки смирился и теперь, буквально не сводя глаз, наблюдал за Марком с некоторого расстояния, не иначе как выжидая подходящий момент для того, чтобы «прорвать оборону».
— А где Йоно? — Елена покрутила головой, осматривая пространство, и нигде не находя их штатного «суперинженера».
— Не там смотришь. — Полковник тихонько толкнул ее локтем под ребра, после чего пальцем указал на кабину подъемного крана.
— Не знала, что он умеет управлять чем-то подобным, — удивилась женщина.
— Он и не умел, куратор Елена, — вмешался в их разговор случайно пробегающий по делам один из бесчисленных рабочих. — Он научился. Пока вас не было. Сказал, что никому другому не позволит этим заниматься, под угрозой больших проблем.