Когда он пришел в себя, занимался рассвет. Тусклое низкое небо казалось мутным куполом. На какой-то миг, Стасу почудилось, что он вдруг стал жалкой пластиковой фигуркой и оказался внутри стеклянного шара, и если снова будет тряска, то непременно пойдет снег… Наверное, он уже устал бояться, потому что эта мысль не произвела на него никакого впечатления.
Перевернувшись на спину, он какое-то время смотрел вверх, не воспринимая окружающий мир. Потом резко сел. С него посыпалась земля, щепки, листья и прочий мусор, накиданный бушевавшей прошлым вечером стихией.
Сейчас в деревне, точнее в том, что от нее осталось царило спокойствие. Немного придя в себя, Стас решил подняться и тут же охнул от боли в ноге. Скривившись, он перенес вес на здоровую ногу и прислушался к ощущениям в теле. К счастью, новых ран не прибавилось, хотя старую требовалось обработать. В общем, он не просто уцелел во всём том кошмаре, что творился, но даже остался невредим. И можно было бы радоваться, только вот не получалось. Стас оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что же вызывало глубокий диссонанс в восприятии. Прошло несколько минут прежде, чем он начал догадываться. А когда осознание начало приходить в полной мере, он сразу покрылся испариной испуга.
Стас не видел горизонта.
То есть он отчетливо различал край земли за уцелевшими домами, но вот дальше….
Дальше простиралось только небо. Паника охватила Стаса.
Что?! Что произошло?!
Такое впечатление, что куда ни глянь – везде обрыв. Непонятно насколько глубокий.
С нарастающей тревогой, Стас похромал туда, где край казался ближе всего.
И чем ближе подходил, тем сильнее колотилось сердце.
Ещё за десяток метров от края, он увидел впереди крыши домов, едва выглядывающие из-за края обрыва. На душе отлегло: скорее всего из-за землетрясения тот участок земли, на котором Стас оказался, поднялся метра на три-четыре. Не страшно.
Но когда он дошел до обрыва, то оторопел.
Стас стоял с выпученными глазами и открытым ртом. От шока, он едва не начал задыхаться. А когда оцепенение начало проходить, он закричал:
- Не-е-ет! Нет, нет, нет!
Пораженный Стас замер на краю, плавающего в двадцати или тридцати метрах над огромным котлованом, острове. Прямо перед ним, неподалёку, парил ещё один остров, где и располагались дома, крыши которых он видел чуть раньше. А между кусками деревни была непреодолимая пустота.
Стас несколько минут смотрел по сторонам, пока не понял, что деревня превратилась в десяток или больше – отсюда он не мог сосчитать - парящих в воздухе островов. Больших и маленьких, хаотично расположенных на разных высотах, где-то соприкасающихся или плывущих отдельно.
А он застрял на одном из них.
Всё это оказалось для него слишком. Он ещё не оправился от прошлого вечера, а теперь результаты этого вечера неумолимо обрушились на него. Стас пошатнулся, на подкашивающихся ногах, и едва не полетел вниз.
Отпрянув от края, он опустился на землю. Он сидел так, пока не начало припекать солнце и пока в голове не уложилась вся ситуация.
После чего поднялся и решил обойти остров. Делать что-то в любом случае нужно: воды и еды у него нет, а умирать на этом куске грязи Стас не собирался.
Теперь, когда у него появилось время, он увидел, сколько вокруг артефактов. То, что он не заметил во время катаклизма, сейчас просто бросалось в глаза. Некоторые так и остались внутри аномалий, другие прятались в грудах мусора, третьи находились в местах, показавшихся Стасу вполне доступными и безопасными.
Но по иронии судьбы, сейчас Стасу было не до артефактов.
Остров он обошел меньше чем за полчаса. И, к его радости, кажется, нашел, как ему спуститься. С одной из сторон, остров будто сломался. И одна его часть, с на удивление хорошо сохранившимся домом, повисла отвесно. А нижний край этого дома – тот, что с входной дверью и крыльцом - находился метрах в пяти-семи над другим островом, с которого можно было перебраться на следующий, с длинным пологим спуском, а там, цепляясь за корни и используя верёвку добраться до нормальной земли.
Теперь нужно было раздобыть верёвку. Пришлось пройтись по развалинам домов. Среди груд мусора и обломков, Стасу удалось отыскать пару старых диванов и содрать с них обивку. Из кусков всё ещё достаточно крепкой ткани он связал длинную веревку. Смотав её в рулон и перекинув через плечо, Стас направился к отвесно висящему дому.
По пути он собирал артефакты. Те, что легче всего было заполучить. Иных не трогал, хотя пару раз замирал на несколько минут возле особо приглянувшихся, но недоступных. А потом, вздохнув, шел дальше. Даже не смотря на такой отбор, кучка получилась внушительной. Пришлось пожертвовать куском ткани и сделать подобие вещмешка, чтобы сложить в него хабар. Мешок Стас повесил за спину, оставив руки свободными. И сразу ощутил, как прибавилось веса. К тому же, от всех этих хождений и лазаний по развалинам разболелась раненая нога, и Стас существенно замедлился.
Но всё равно хотелось взять ещё хотя бы несколько артефактов. Только понимал, что нельзя. Спуск и без того обещал быть не из легких. И каждый грамм груза будет отнимать силы.
Стас смотрел на артефакты тоскливым взглядом. Если получится, то он обязательно вернется. Ведь никто кроме него не будет знать, как сюда забраться. И тогда он соберёт столько артефактов, сколько сможет унести. И разбогатеет! Назло всем и всему!
Стоя у обрыва, он с замиранием сердца думал о предстоящем спуске. Медлить нельзя, если хочет добраться до земли затемно.
Он сел на край, взялся за корни и заставил себя податься вперёд. Повис на руках, кое-как нашел опору для ног и начал спускаться. Влажные корни то и дело норовили выскользнуть из пальцев, из-под ботинок сыпалась земля, вещмешок с артефактами тянул назад.
Несколько раз Стас едва не сорвался. Чтобы не упасть, он цеплялся за корни мертвой хваткой, так, что потом едва получалось разжать пальцы. Пока добрался до висящего отвесно дома, Стас здорово вымотался. Намного сильнее, чем рассчитывал.
Ощутив под подошвами доски стены, он обессилено прижался спиной к земле, закрыл глаза и стоял минут пятнадцать, пытаясь отдышаться. Этого не хватило, чтобы полностью восстановиться, но впереди лежал ещё долгий путь.
Чтобы двинуться дальше Стасу потребовалось сделать над собой усилие. Отлепившись от земляной стены, он шагнул и охнул от боли в ноге. Чуть не упал.
Это было нехорошо. И очень не вовремя. Пока он находился наверху, рана ныла, но вполне терпимо. Сейчас же невольно вырвался стон. Остановиться бы, обработать, отдохнуть как следует…
Только вот других вариантов, кроме как терпеть – у него не имелось. Поэтому он стиснул зубы, подошел к окну, присел возле него и заглянул внутрь. Стёкла отсутствовали, и удалось немного рассмотреть обстановку в доме. Удивительно, но часть мебели осталась на местах, и то, что дом перевернулся на бок и висел торцом вниз никак на неё не повлияло. Будто её прибили к полу. Всё внутри покрывал настолько толстый слой пыли, что контуры предметов казались размытыми. Стасу показалось странным, что от тряски пыль не слетела, но он слишком устал, чтобы придавать этому большое значение.
На первый взгляд ничего опасного дом не таил. Брошенный внутрь кусок глины обо что-то глухо ударился внизу и больше не вызвал никаких других реакций. Ждать смысла не имело, и Стас полез в окно. Сел на край, свесил ноги и стал протискиваться через половину рамы. Почти сразу застрял. Запоздало подумал, что надо было бы окно открыть, а он этого не сделал, экономя силы. Теперь же тратил их намного больше. Ещё мешок с артефактами мешался, но, чтобы его снять и выбросить – не могло быть и речи.
Стас пыхтел, злился, матерился, даже едва не заплакал от бессилия, но в итоге сумел-таки протиснуться внутрь дома. Повис на раме, кое-как дотянулся ногой до спинки дивана, словно прилипшего к вертикальному полу и перебрался на него.
Тяжело дыша, мокрый от пота и совершенно вымотанный, он вынужден был снова остановиться на отдых. Прижался к полу, в этом странном доме выполнявшему роль стены, и почувствовал спиной будто погрузился в ковер с длинным густым ворсом. Стас не придал этому значения, только когда защекотало шею, он передернул плечами и посмотрел. Доски действительно покрывал какой-то серый мох из тонких шелковистых волосков. Стас провел по ним рукой и заметил, что ворсинки слабо цепляются за кожу. Он был слишком уставший, чтобы удивляться. Тем более прикосновения не причиняли боли, скорее наоборот – доставляли легкое удовольствие. Только спустя минуту или две Стас понял, что этот мох покрывает весь дом: стены, пол, потолок, мебель, посуду. То, что он сначала принял за толстый слой пыли – оказалось этим шелковистым ворсом.
«Ещё лучше, - подумал Стас. – не придется всякой гадостью дышать».
И он продолжил спуск.
Кое-как перебрался на нижнюю часть дивана. Вспотевшие ладони скользили по мху и едва получалось удержаться.
Стас уже начал сомневаться, что сумеет выбраться из деревни затемно. Усевшись в углу дивана, он свесил ноги с подлокотника и осмотрел свой дальнейший путь. Помещение некогда бывшее кухней. Темное, захламленное, покрытое всё тем же серым мхом. В нем скопилась упавшая во время опрокидывания дома мебель и утварь. Чтобы добраться до двери, придётся разбирать завал. Стас вздохнул, прикинув сколько на это уйдёт времени и сил. Тем более с больной ногой, на которую и опираться-то едва можно…. И тут он с удивлением понял, что уже какое-то время не чувствует раны. Посмотрел на ногу и охнул: через порванную штанину, там, где щепки разодрали кожу и мышцы, проглядывали густые серые ворсинки. Стас инстинктивно дернул за них, желая избавиться, но сразу вскрикнул от резкой боли. Пучок волосков остался в руке и с их длинных нитеобразных корней свисали капельки крови.
Мгновенно охватила паника. Стас принялся выдергивать мох из раны, но это сопровождалось вспышками боли, раз от раза становившимися всё сильнее. Крича и подвывая, он продолжал очищать поражённое место.