– Знаешь, Сириус. Когда у нас появилась Даша, меня все спрашивали: «Зачем тебе это нужно?» А я просто не могла по-другому. Ведь это моя суть.
Пес одобрительно взглянул на меня, и я, почувствовав в Сириусе сообщника, продолжила:
– Это моя суть – помогать людям. По-другому я уже, наверное, не смогу. А знаешь, мой дружочек, как я поняла свою суть?
Однажды на улице мне попалась интересная вывеска, на которой было выведено: «Курсы скорочтения». В то время я как раз задумывалась над тем, какие еще скиллы мне нужно прокачать. «Это, пожалуй, интересно, – промелькнуло в голове, и я принялась детально изучать афишу. – В соседнем доме? Все! Точно иду!»
Меня любезно встретили в школе скорочтения и провели в кабинет на собеседование.
– Понимаете, – объясняла девушка-секретарь, покручивая элегантное колечко на пальчике. – Антон Эдуардович всегда проводит собеседование, перед тем как брать к себе на курс.
– Ну хорошо, – согласилась я. – Собеседование, значит, собеседование.
Антон Эдуардович, парень двадцати шести лет, с длинными волосами, туго стянутыми в хвост на затылке, с интересом взглянул на меня и предложил присесть, а затем сразу приступил к расспросам.
– Кто вы? – прозвучал его первый вопрос в лоб.
– Я тренер.
– А на фиг вам быть тренером?
– Ну… я делаю мир лучше, – неуверенно произнесла я.
– Зачем? – последовал очередной вопрос.
Он просто засыпал меня неудобными вопросами, на которые у меня с трудом находились правильные ответы.
– Ну почему ты решила, что мир несовершенен и ты должна его менять? Что это за высокомерие? – допытывался Антон Эдуардович.
В ту минуту я остро почувствовала, что его вопросы меня цепляют за живое: «Ну ты смотри! Сидит, блин, какой-то мальчишка и задает мне дурацкие вопросы!»
Я шла домой и чувствовала, что внутри меня все бурлит. Как будто он разом открыл все потайные замки и нажал на красную кнопку. Нет, даже не нажал, а долбанул и держит, не отпуская.
И тут же проснулся внутренний миротворец, стремящийся изо всех сил потушить назревающий в душе конфликт: «Блин, ну чего ты закусилась? Ну вроде ничего ж такого не спросил… С чего вот этот весь сумбур?» Я даже ночью не могла спать, все размышляла, что же меня так цепануло в словах этого мальчика.
А утром вновь пришла в школу скорочтения. Зашла в кабинет к Антону Эдуардовичу и спросила:
– Слушай, ты делаешь то же самое! Ты зачем это делаешь?
Он изучающе посмотрел на меня и как-то легко, словно выдохнул, произнес:
– Это моя суть.
Эти простые слова, слетевшие с уст двадцатишестилетнего мальчишки, меня ошарашили. Ощущение было такое, словно меня окатили кипятком. Я смотрела на него и понимала, что недостающее звено в моей цепи жизни восстановилось, заняло свое место. И теперь можно смело натягивать эту цепь, не опасаясь, что она разорвется в неподходящий момент.
Я сидела на курсах скорочтения, и мои мысли постоянно возвращались к этому простому слову – «суть», которое внезапно вошло в мою жизнь и расставило все по своим местам. Мне стало легко и хорошо, а в душе загремели фанфары, и я, как ни старалась, не могла сдержать улыбку, то и дело появлявшуюся на моем лице.
После занятия я вышла на улицу, затянулась сигаретой, стояла на крылечке и чувствовала в душе невероятную легкость. И в какой-то миг мне даже показалось – сейчас оторвусь от земли и точно взлечу! Ощущение было такое, словно громоздкая скала, которую я носила на плечах долгие годы, даже не замечая ее, привыкнув к ее весу, вдруг рассыпалась на множество мелких камешков и с гулким грохотом упала на землю. Похожее невероятное чувство всеохватывающего счастья и легкости мне доводилось испытывать только два раза в жизни: когда родились мои сыновья. А следом за этим ярким осознанием я вдруг заметила, что весь мир становится словно больше и объемнее. Теперь я точно знала, как ответить на тот вопрос, который загорелся в моей душе красной кнопкой.
– Я изменяю мир, потому что это моя суть и я ничего другого больше делать не умею. Потому что именно это мне дано природой.
Как же это круто – осознавать и принимать, что ты такой, какой ты есть! Твоя суть дана тебе от рождения, и ты не можешь ее выбирать. Как не можешь выбирать, появиться тебе на свет с голубыми или зелеными глазами, быть светлокожим или смуглым. И единственное, что тебе нужно в этом мире, – это следовать своей сути. В любом ее проявлении.
А если ты не выбираешь свою суть, то играешь чужие роли. Так на бесполезные игры порой уходит весь жизненный ресурс. А где-то глубоко внутри внутренний голос тихонько шепчет, что в твоей жизни все не так, все неправильно. И ты сам понимаешь, что хочешь чего-то другого.
Я шла домой после занятия и продолжала размышлять. Весь мир, живущий по своим законам, вдруг стал очень близким и понятным. Все просто. Есть суть человеческая: кто-то круто болезни излечивает, кто-то великолепно рисует, видит красоту и может перенести ее на холст. У одного суть – исцелять, у другого – видеть красоту.
– А моя суть, – продолжила я разговор с Сириусом, – замечать несовершенства и влиять на это. Когда я берусь за дело, то изменяю мировоззрение людей и благодаря этому воздействую на их судьбы. Понимаешь, дружочек, если мне дан такой дар, значит, это кому-то нужно. Если бы он не был нужен Ему – тому, кто это все создал, миру, то я бы не родилась с такой сутью.
Мы возвращались с прогулки, и Сириус, довольный и немного уставший, плелся возле меня, время от времени поднимая лохматую морду и заглядывая мне прямо в душу умными глазищами.
– Вот так-то, – подтвердила я, когда пес в очередной раз посмотрел на меня. – Каждый человек в мире необходим для чего-то. И у каждого есть своя собственная суть. Но не каждый знает это. И, как показывает практика, не каждый понимает, что он делает лучше всего.
Еще несколько минут мы шли в полной тишине. Уже перед самым домом мне захотелось объяснить:
– Понимаешь, Сириус, мои тренинги направлены на поиск сути человека. Я никого не учу, как правильно жить. Мне очень важно, чтобы на моих тренингах человек понял, что он умеет делать лучше всего. Смотри, если я знаю свою суть, то совершенно не важно, кем работаю. Я могу быть даже архитектором, но, придя в пространство человека, создам ему такой дом, в котором у него что-то изменится и улучшится. Либо ухудшится, как в случае с Юрием Петровичем. Все всплывет наружу, и люди начнут задумываться о жизни. И делаю я это не специально, а потому что у меня такая суть.
Мы уже подходили к подъезду. И в эту минуту, когда моя душа продолжала философствовать о человеческой сути, я внезапно почувствовала укол в спину… Вздрогнула от неожиданности и боли и резко оглянулась.
Меня атаковала старушка с зонтом.
Алексей открыл дверь подъезда. В лицо пахнуло кислой капустой. Этот тошнотворный запах, казалось, исходил даже от стен. Он медленно поднялся на третий этаж, стараясь дышать через раз, нашел нужную дверь и вставил ключ в замок. Щелчок. Второй. Дверь распахнулась. Он шагнул в прихожую и закрыл за собой дверь.
Прихожая представляла собой небольшое девственно пустое помещение с выкрашенными в кремовый цвет стенами. И только один крючок, приколоченный к стене, указывал на предназначение этой комнаты.
Алексей снял пиджак и повесил его на крючок. Потом прошел в единственную комнату, убранство которой было спартанским, и тяжело опустился на кровать. Помимо кровати в комнате были стол и табурет, ножки которого поскрипывали каждый раз, когда на него кто-то садился.
Алексей бросил взгляд на стол. На нем лежали камни – речная галька. А рядом стояли краски и несколько кисточек.
– Та-а-ак, – протянул он, продолжая смотреть на гальку. – Анна сказала раскрасить камни и разложить их по определенным местам квартиры.
Он поднялся с кровати и подошел к столу. Опустившись на табурет, который под ним по-стариковски скрипнул, Алексей взялся за кисти и принялся старательно разрисовывать гальку.
– Если бы мне раньше кто-то сказал, что я буду раскрашивать камни, – произнес он вслух, – я бы не поверил.
С перерывами на бутерброды он трудился до самого вечера, вкладывая в работу всю силу, энергию и надежду.
Никогда раньше ему не приходилось слышать про васту. Да если бы он и услышал, то вряд ли поверил бы в это учение. Даже сейчас, раскрашивая камни, он понимал, что верит не васту, а доверяет этой женщине-астрологу, которая появилась в его жизни в самый сложный период и каким-то невероятным образом умудряется помогать.
– Сейчас я попрошу тебя купить краски и найти камни, – сказала она по скайпу. – Ты должен раскрасить их в золотистый, синий, красный и желтый цвета и разложить так, как я нарисовала на схеме.
В другой раз астролог отправила его в магазин за кунжутным маслом и заставила переливать золотистую жидкость в бутылку из темного стекла. Если Алексей и сомневался в эффективности выбранной стратегии, то ничем не выдал своего недоверия. Напротив, он с удивлением в душе отметил, что почему-то искренне верит в успех этого непонятного учения.
Откинувшись на спинку кресла, Алексей быстро читал исковое заявление, составленное молодым адвокатом, сидящим напротив. Время от времени он бросал на юриста беглый оценивающий взгляд, каждый раз стараясь, чтобы это оставалось незамеченным.
Неоперившийся адвокат, лишь в прошлом году окончивший юридическую академию, парнишка с взлохмаченными волосами, нервничал еще больше, чем его клиент. Он машинально вертел в руках ручку, то раскручивая ее, то закручивая до еле уловимого хруста пластмассы.
«Мальчишка совсем… – думал Алексей. – Но, по крайней мере, адвокат, и, что очень существенно в моей ситуации, бесплатный… Хотя заявление составлено грамотно…» Алексей углубился в чтение.
Когда Наденька, забрав детей, уехала к маме, а на пороге дома появились бритоголовые, он еле сдержался, чтобы не достать ружье и не пальнуть по наглым визитерам.