– Юр, я хочу, чтобы этим делом занимался ты. Деньги у меня есть, не волнуйся. Я щедро оплачу твою работу.
– Да при чем здесь деньги! – воскликнул друг, снова протирая свою вспотевшую плешь. – Неужели ты до сих пор не понял, что за люди стоят за этой сделкой?!
Алексей внимательно смотрел на собеседника. Почему он раньше не замечал, что Юрий невероятно труслив? Даже сейчас, в этом кафе на окраине Москвы, он постоянно оглядывался по сторонам, словно опасался, что кто-то увидит его здесь, за одним столиком с Алексеем.
– Ты не попрешь против них, – продолжал адвокат. – Поэтому даже не пытайся… И знаешь, мой тебе совет: собирай шмотки и давай по-тихому беги… откуда ты там родом?
Вся тяжесть ситуации с новой силой придавила Алексея. Ему даже показалось, что этот груз физически давит на плечи, грозя в любой момент раздавить его, как букашку. И в эту минуту перед глазами пронеслись, словно в замедленной съемке: Казанский вокзал с его ужасным туалетом и не менее устрашающим отражением в зеркале, странная девушка Елизавета, от которой пахло смесью красок и ладана, монастырь с отцом Дмитрием и случайным мужиком, кинувшимся в самую гущу драки спасать Алексея, компания, которая, несмотря на миллиардные долги, взяла его главным инженером…
«Я был в значительно худшем положении, чем сейчас, – твердо сказал он сам себе мысленно. – Поэтому не дрейфить! И как там говорила Анна? Нужно все решать на законодательном уровне». Он поднялся, прервав Юрия на полуслове. Тот вопросительно посмотрел на него.
– Прости, что оторвал от важных дел, – спокойно произнес Алексей, снимая пальто с металлической вешалки, стоящей недалеко от столика.
Юрий тоже поднялся.
– Ну ты это… не сердись, – неуверенно произнес друг, вытирая лысину. – Понимаешь, у меня семья… не могу я рисковать… Да и тебе не советую.
– Прощай, – сказал Алексей, словно не слышал последних слов бывшего друга.
Адвокат протянул руку. Алексей молча смотрел Юрию в глаза, не обращая внимания на протянутую ладонь. Сколько раз он пожимал эту руку, искренне считая, что она принадлежит другу, в то время как она принадлежала всего-навсего «своему»… А свои – они очень быстро становятся чужими, как только сменится ветер.
Засунув руки поглубже в карманы пальто, Алексей, не проронив больше ни слова, решительно развернулся и вышел на улицу.
Дождь с силой обрушился на его голову и плечи. Но он даже не пытался спрятаться. Наоборот, запрокинул голову и, подставив лицо под холодные струйки, чувствуя, как они начинают стекать по щекам, шее, проникают за ворот пальто, с облегчением подумал: «Пусть смоет всю грязь с души, которая осталась после встречи».
Подходя к аудитории, Алексей слышал веселые голоса ребят. Время от времени оживленный разговор сменялся звонким хохотом. Алексей вспомнил то далекое время, когда ему самому было семнадцать и он учился в киевском институте.
Он вошел в аудиторию и остановился, высматривая свободное место. Голоса тут же смолкли. Парни и девушки, бросая на него любопытные взгляды, начали рассаживаться.
– Где здесь свободно? – спросил Алексей.
– А ты что, не препод? – поинтересовалась бойкая девчушка лет двадцати с двумя сложно заплетенными косами.
– Нет, не препод, – улыбнулся Алексей. – Я такой же студент, как и ты.
– Ну-у, не совсем такой же, – пошутил кто-то из парней, намекая на возраст новоприбывшего.
Наверное, еще несколько месяцев назад это могло бы его задеть и даже заставить хлестко ответить шутнику. Но сейчас, когда Алексей знал, что есть вопросы поважнее, он усмехнулся и сказал:
– Ну а что поделаешь, если учиться раньше желания не было. Вот, смотрите на меня и набирайтесь ума-разума, чтобы потом не стоять перед молодежной аудиторией, как я.
Эта тирада возымела действие. Больше никто не намекал Алексею на его возраст. Напротив, сокурсники прониклись к взрослому, молчаливому студенту симпатией. А когда этот странный одногруппник нашел общий язык с профессорским составом, то и вовсе заслужил всеобщее уважение.
Как-то между парами Алексей стоял в курилке и, затягиваясь сигаретой, думал об адвокате, которого пытался нанять. Геннадий из Волгограда был лучшим специалистом по тендерам, как писали на форумах. Тщательно собрав всю информацию и убедившись, что отзывы не врут, он связался с Геннадием. Вкратце рассказав о своей проблеме, Алексей услышал:
– Сбросьте мне на электронную почту всю информацию по вашему делу. Я ознакомлюсь и сообщу вам свое решение.
После этого прошло уже три дня, а Геннадий молчал. «Сегодня же напишу ему на почту, – решил Алексей. – И спрошу, что он там надумал». От размышлений его оторвал мужской голос:
– Ну, как учеба, студент?
Алексей развернулся на голос. Это был профессор философии Андрей Николаевич, высокий, плотный мужчина с добродушной улыбкой и элегантной бородкой, которую время от времени он поглаживал левой рукой.
– Да пока нормально, нравится, – ответил Алексей.
Слово за слово, они разговорились. Сначала об университете, потом незаметно перешли на политику. Оба с удивлением отметили, что их взгляды во многом совпадают. Оба услышали звонок на пару, но ни один не шелохнулся. Слишком интересной была беседа. Алексей с удовольствием и удивлением отмечал, что давно не слышал такую грамотную речь.
С болью в душе вдруг осознал, что все разговоры, которыми была заполнена его прежняя жизнь, вращались вокруг того, что «надо сделать», «надо помочь», «надо подмазать» или вокруг девиц легкого поведения и гулянок. А душа, оказывается, так жаждала вот этого интеллектуального общения, которое позволяло одновременно и отдохнуть, и обогатиться новыми знаниями.
Профессор наконец улыбнулся и произнес:
– Мы заговорились, а тебе, наверное, нужно на пару, студент.
– Да ладно, я с этим потом разберусь, – отмахнулся Алексей.
– Да нет, негоже прогуливать, – усмехнулся профессор и внезапно предложил: – Как насчет того, чтобы продолжить разговор? Скажем, вечером в боулинге?
– Я за! – обрадовался Алексей.
– Ну, тогда до вечера.
– Ну как учеба? – спросила я, когда Алексей вышел на связь.
– О-о-ой, Аня… – было видно, что он не знает, с чего начать.
Но я уже видела, что он изменился. Процесс трансформации шел полным ходом. В его облике, его движениях и поведении появилась уверенность, которой раньше не было. Голос стал звучать сильнее и спокойнее.
– Это, конечно, то еще испытание – учиться с молодежью, – увлеченно рассказывал Алексей. – Во-первых, морально тяжело. Чувствуешь себя пионервожатым в отряде. Хотя ребята попались отличные. Не бросают меня в отстающих. Если что не догоняю, помогают.
Я улыбалась, слушая его.
– А еще я подружился с Андреем. Это профессор философии. Умнейший мужик. Мы с ним говорим и о политике, и о жизни. Кстати, завтра идем с ним и еще несколькими преподавателями из университета в бильярд играть. А на следующей неделе хотим вместе покататься на лыжах.
– Отлично, – поддержала я, чувствуя радость и гордость за своего клиента.
– Ты знаешь, – делился Алексей. – Я когда начал встречаться со своими прежними… – на минуту он замялся, словно подбирал более подходящее слово, а потом продолжил: – …знакомыми, то понял, что все от меня отвернулись. Понимаешь, я теперь не на коне, и все так называемые друзья разбежались, как крысы с тонущего корабля. Я остался один.
Он замолчал, видимо, вспоминая неприятное и болезненное ощущение одиночества.
– А теперь, когда у меня начали появляться новые друзья, – продолжил Алексей, – друзья по интересам… я словно на свет заново родился.
– Прекрасно, – улыбнулась я. – А как дела с адвокатом?
– А здесь пока не так радостно. Я написал Геннадию, адвокату из Волгограда, который специализируется на тендерах. Но он пока молчит. Перезвоню ему после выходных.
– Хорошо, – кивнула я и, с удовольствием разглядывая изменившегося Алексея, спросила: – Ты по утрам бегаешь?
– Конечно! – с энтузиазмом ответил мой собеседник. – Я теперь не только бегаю. Я еще в бассейн записался и три раза в неделю хожу на плавание!
Я выдохнула. Кажется, трансформация идет удачно. Эмотикон!
Кофе в турке начинал медленно закипать. Алексей терпеливо ждал, когда беспокойная жидкость доберется до края, чтобы вовремя поднять турку над плитой и не дать кофе ни единого шанса сбежать.
Внезапный телефонный звонок заставил его вздрогнуть от неожиданности. Алексей обернулся и потянулся за мобильным. Этой секунды оказалось достаточно, чтобы бурлящая жидкость миновала края турки и с оглушительным триумфом разлилась по плите.
– Вот чертовщина! – выругался горе-бариста и отставил в сторону турку с остатками черной жидкости.
Бросив взгляд на экран мобильного, он поспешно снял трубку.
– Привет, Алексей, – произнес Геннадий. – Я подумал насчет твоего дела.
Ольга прошла на кухню и поставила чайник. Вдруг она почувствовала головокружение. Следом нахлынула слабость. «Это, наверное, потому, что я ничего не ела, – подумала женщина. – Нужно хоть чем-то перекусить». И в ту же минуту почувствовала отвращение к еде.
– Ладно, – решила она. – Попью чаю, а там будет видно.
Наливая ароматный зеленый чай с бергамотом, женщина вновь вернулась мыслями к Стасу. Несколько месяцев назад, когда их семейный бизнес начал приносить неплохую прибыль, сын ушел на съемную квартиру. Это решение одновременно и обрадовало ее, и огорчило.
«Вот теперь, когда он ушел на собственные хлеба, пусть попробует, какая сложная штука жизнь, – подумала женщина. – И в конце концов перестанет тянуть с меня деньги». Но в то же время где-то в глубине души поднимался новый вопрос: «А как теперь жить дальше без сына? Для кого жить? Зачем? Если ты больше не нужна никому».
От размышлений ее оторвал звонок в дверь. Ольга побрела впускать посетителя. Это был Стас.